– Что ж, идея неплохая. Но у меня есть другое предложение. А давайте закажем Зоне ускоритель времени.
Роман почесал затылок.
– Это ж гораздо интереснее, – продолжал Капачинский. – Антигравитация – вещь, конечно, полезная, но ею начальство, скорее всего, не удивишь. А вот научная работа, способная привести к победе над временем, – это много увлекательнее. Тут перспективы открываются вообще гигантские. И совершенно пионерские. Тут может запахнуть и нобелевкой… У вас, дамы, имеются возражения?
У дам возражений не нашлось. Роман, видя сложившийся расклад сил, не стал настаивать на своем предложении.
– Значит, такой артефакт мы и пожелаем.
– А каким образом будем желать? – спросила Инесса. – Просто мысленно взмолимся: «Зона, подари нам ускоритель времени»?
– Этого я не знаю, – сказал Капачинский. – Возможно, что и так. Думаю, для начала надо договориться, каким мы себе его представляем. Внешний вид…
– Пусть будет шарик, – предложил Роман. – Небольшого диаметра, чтобы проще было вынести за пределы Периметра. Скажем, сантиметров десяти диаметром. И черного цвета.
– Почему черного? – спросила Инесса.
– А чтобы был менее заметным. Чтобы вероятность того, что на него наткнется посторонний сталкер, была минимальной. А тот, кого мы наймем, будет искать артефакт определенной формы и цвета.
– Но тогда неплохо бы и о месте его нахождения договориться. Чтобы знать потом, где искать…
– Разумеется, – сказал Капачинский. – Но это проще всего! Посмотрим в интернете фотопанораму заданной точки. Если она, конечно, вообще имеется… Я знаком с одним сталкером, которого считают специалистом по Васильевскому острову. Да и сам я когда-то жил именно там. На Большом проспекте.
Завлаб сел за свой компьютер и некоторое время елозил «мышкой» по коврику. Остальные молча ждали.
– О! – воскликнул Капачинский. – Знаю весьма подходящий дворик!.. Девятнадцатая линия, дом номер двенадцать. Там я как-то загранпаспорт получал. Вы пока работайте, а я в Сети пороюсь. Может, отыщу фотки из этого дворика.
Фотки он и в самом деле отыскал – не прошло и четверти часа.
– Идите все сюда!
Подошли. На мониторе красовался зеленый холмик со срезанной верхушкой на фоне страшной стены, окна на которой были расположены в полном беспорядке.
– Вот бомбоубежище в нужном нам дворе. Давайте попробуем попросить Зону, чтобы именно за этим бомбоубежищем она и оставила нужный нам артефакт.
Ева чуть не заржала. Тоже мне ученый физик! Подари, боже, что тебе негоже!..
– Вслух просить будем? – На лице Инессы не было ни следа улыбки.
Капачинский почесал затылок:
– Думаю, нет. Давайте просто представим, что за бомбоубежищем в левом дальнем углу лежит черный шар, способный ускорять течение времени.
Это он правильно придумал. Начнись сейчас коллективная декламация типа «Уважаемая Зона! Сделай нам, пожалуйста, тайм-ускоритель!», Ева бы точно не удержалась от хохота.
– Давайте все вместе! Смотрим на фотку и представляем. Начали!..
Наступила тишина. Трое ученых даже глаза прикрыли, силясь представить себе артефакт.
Через полминуты завлаб скомандовал:
– Давайте еще раз!
Мизансцена повторилась.
– И еще раз, друзья мои! Бог любит троицу… Начали!
В голосе Михаила Владимировича звучала такая уверенность в успехе, что Ева поневоле заразилась ею и тоже прикрыла глаза, воображая черный шар.
– Рома?
– Представил!
– Инна?
– Представила!
– Ева?
– Конечно представила!
– Ну и прекрасно!
На следующий день ритуал повторился. И на третий – тоже.
– И что теперь? – спросила Инесса после традиционной уже переклички.
– А дальше уже мои проблемы, – сказал Капачинский. – Для проверки нужно некоторое время.
Ева перестала относиться к происходящему как к анекдоту. И на очередной встрече с агентом Моцареллой товарищу Иванову стало известно о «научной» инициативе господина Капачинского.
* * *
Прошло две недели.
По негласной договоренности об артефакте-мечте больше в лаборатории не говорили.
Однажды утром завлаб пришел на работу с физиономией чернее крымской безлунной ночи.
Нагоняй по мелочам получили все сотрудники лаборатории. Разрядив этим широко распространенным способом обуревавшее душу напряжение, Капачинский сел за стол и минут десять перекладывал бумажки, делая вид, что внимательно изучает напечатанный на них текст. Потом судорожными движениями погонял компьютерную «мышку» по коврику. И наконец сказал:
– Не выгорела наша идея, мать твою растак!..
Некоторое время он молчал. Все ждали продолжения.
– Я вам, друзья мои, ничего не рассказывал, но четыре дня назад на свой страх и риск подрядил одного весьма опытного сталкера, чтобы тот отыскал и вынес наш артефакт.
Завлаб опять замолк.
– И что, Михаил Владимирович? – не выдержал Роман. – Не нашел? Или нашел, но не донес?
– Не знаю, Рома! Сталкер попросту не вернулся с задания. Ушел в Зону, да так там и остался!
– То есть, у нас нет никаких доказательств, что артефакт вообще существовал? Что Зона выполнила нашу просьбу?
– Откуда же им взяться? Доказательством мог бы стать только сам артефакт, если бы мы его заполучили.
– А почему на свой страх и риск? – спросила Инесса.
– Потому что Жора финансирование работы не открыл. Перестраховщик хренов! Он тоже доказательств потребовал. «А то, говорит, вы, ученые деятели, всегда горазды запустить руку в государственную кормушку».
– И вы потратили на сталкера свои деньги?
Завлаб вскочил из-за стола. Выражение его лица стало таким, что Еве показалось: он сейчас ударит Инессу. Да и та отшатнулась – похоже, ожидала того же.
– Объясняю всем! – сказал Капачинский, делая ударение на каждом слове. – Финансирование под предложенную нами программу не дали. И я нанял сталкера на собственные средства. Выплатил ему аванс. А он из Зоны не вернулся!.. Требуются еще пояснения?
– И что же теперь делать? – растерянно спросила Инесса.
– Предложение у меня есть. Считаю, надо нанять еще одного сталкера.
– А деньги?
– Скинуться! Кто «за»?
Все посмотрели на Капачинского оторопело. Но руки никто не поднял.
– Погоди, Михаил Владимирович… – сказал Роман. – Мы, конечно, высоко ценим твою веру в удачу. Но отдавать последние деньги на такое предложение… Ну уж нет!
Завлаб перевел взгляд на Инессу:
– А вы?
Та только головой помотала.
– Вас даже и не спрашиваю, – сказал Капачинский Еве. – По-моему, вы с самого начала отнеслись к нашей идее несколько… э-э… недоверчиво. Спасибо, хоть не посмеялись… Что ж, дамы и господа… Я думал о вас лучше. Боюсь, дальше нам будет трудно сработаться вместе.
