Виолетта настроилась на общую частоту:
— Крылатский вызывает экипажи Соколиной Горы. Прием.
— Соколиная Гора один здесь.
— Соколиная Гора два — Крылатскому. Прием.
— Прошу сообщить информацию о цели визита.
— Соколиная Гора один — Крылатскому. Везу членов делегации для приёмки дирижабля.
— Соколиная Гора два — Крылатскому. Везу товар для обмена на Рынок.
— Крылатский — Соколиной Горе два. С кем согласовано время?
— Со Смирновым.
— Вас нет в графике.
— Крылатский, спросите у начальника Рынка. Он сообщил, что всё согласовал.
Виолетта вопросительно посмотрела на Бобра. Бобр махнул рукой — выясни. Виолетта вновь закрутила настройки, связываясь с антенной дальней связи МГУ.
— Крылатский Шарику. Приём.
— Слышу тебя, Шарик, — раздался весёлый голос Мальвины. После длительных метаний она решила, что лучшего места, чем связь, ей не найти, и вот уже две недели стажировалась.
— В направлении анклава движутся два танка Соколиной. Утверждают, что второй визит согласован со Смирновым.
— Сейчас выясню. — Мальвина сделала паузу. — Шарик Крылатскому. Есть бумага от Смирнова.
— Мальвина, доложи руководству. Всё, отбой.
Все остальные представители Объединённого генералитета прибывали как обычно. «Шарик» отследил их путь и пошёл на посадку на территории анклава.
Сверху был отлично виден дирижабль. Со всех сторон он был огорожен высоким забором, поэтому увидеть его можно было только с воздуха.
Первые испытания вакуумного дирижабля состоялись месяц назад. За этот месяц было совершено несколько полётов для проверки работоспособности всех систем, но в целях конспирации проводились они на большой высоте и в безлюдных местах. Однако слухи о полной готовности дирижабля тем не менее просочились в Объединенный генералитет, и последний забрасывал Крылатский запросами.
«Шарик» пришвартовали к эллингу. Ему предстоял сегодня ещё один полёт, но уже с другим экипажем.
— Ребята, вам всем удачи. Бобр, девчонки, мы обязательно вернёмся. Не рассчитывайте, что отделаетесь от нас.
Виолетта и Танюха уткнулись щитками шлемофонов с двух сторон в плечи Володьки и ревели в голос.
— Вот уж чего не ожидал от вас, небесные валькирии, так это такой сентиментальности! Ну, ну, рыдать не надо, а то стёкла запотеют, как найдёте дорогу в бункер? — попытался пошутить Густав.
Танька отлепилась от Володьки и припала к груди Густава.
— Густав, родненький! Как же мы без вас-то?
Плечи её сотрясались. Густав растерянно смотрел по сторонам и успокаивающе похлопывал её по плечу.
— Девчонки, кончай разводить сырость! — вмешался на правах командира Бобр. — Никуда они не денутся, вернутся! Дайте и мне проститься с товарищами.
Вначале Густав, а потом Володька обнялись с Бобром.
— Нет-нет, — пресёк Бобр попытки Тани вновь прильнуть к плечу Николаева, — кругом и шагом марш в бункер. А то потом будем ждать два часа следующей смены.
Бобр, приобняв обеих за талии, немного подталкивая, повёл их к входу в бункер.
— Ну, пойдём, брат. Нам пора собираться.
Дома навстречу им бросилась счастливая Инга.
— Я тоже еду!
Она расцеловала Густава в обе щеки, потом повисла на шее у мужа. Следом за ней на Густава стала прыгать Ямка, пытаясь лизнуть в щёку и радуясь вместе с хозяйкой. Густав потрепал Ямку по загривку.
— Как мать?
Инга сразу помрачнела.
— Плакала.
— Мда, небывалый случай!
— Теперь собирает нам вещи.
— Вещи?
— Она считает, что мы должны взять с собой, как минимум, чемодан.
— Ладно, разберёмся.
Густав направился в свою комнату. Вот что действительно нужно, так это собрать кое-какой инструмент. Он стал выкладывать необходимые вещи на стол.
* * *
Танк остановился перед воротами Рынка. Соломон ждал, когда же их досмотрят и впустят на территорию. Очень хотелось снять эту холодящую резину, отодрать её от щёк и носа и согреться. В танке на ходу было ещё относительно тепло, а вот в таком ожидании, когда двигатель для экономии дров приглушён, холод пробирал до костей. Соломон хотел оказаться в тёплом общежитии Рынка, похлебать в харчевне горячего супчика, поговорить с Сычом или послушать байки других водителей.
«Как-то сегодня всё долго! И вообще всё как-то странно!» — Соломон не мог понять, в чём дело, но с самого начала поездки его что-то грызло, что-то неуловимое.
Наконец отворилась дверь сбоку от ворот, но появился не Смирнов, которого Соломон успел изучить за год его начальства над Рынком, а высокий и худой мужчина, одетый, как все в Крылатском, в собственного производства КБЗ. Он постучал в люк танка:
— Ну, братаны, покажите, что привезли.
Соломон открыл люк. Из двери в воротах Рынка вышли человек десять бойцов и грамотно рассредоточились вдоль танка.
— В связи со съездом большой делегации генералитетов у нас сегодня всё в полном наборе, поэтому прошу не возмущаться и набраться терпения: ребята — профессионалы, работу свою знают. И попрошу всех сразу сдать оружие.
Высокий повёл рукой, и в дверях сразу появился рыночный оружейник, который в течение многих лет собирал оружие перед входом в Комендатуру, а потом выдавал его. Сегодня оружие забирали уже при въезде на территорию Рынка.
Соломон, конечно, был в курсе того, что завтра состоится отлёт дирижабля на Готланд, и связывал с этой экспедицией свои надежды. Его сын заразился и пропал где-то среди общин заров, пристрелить его не успели. Если бы это произошло на территории их анклава, шансов уйти у мальчишки не было бы. Но ему повезло, заразился он, когда они были в лесу на заготовке дров. Охранников было мало, поэтому он сумел уйти. Где он теперь и что с ним, Соломон не знал.
— Эй, водила, уснул, что ли? Давай загребай на разгрузку, — вырвал его из нерадостных раздумий грубый голос нового торговца, с которым Соломон ехал в первый раз. Этот торговец сразу не понравился Соломону, ещё в Соколиной Горе, но предложенное вознаграждение было так велико, что разрешило все его сомнения.
Соломон завёл танк в ворота Рынка, проехал на площадку для разгрузки товаров. Рабочие стали споро разгружать ящики и канистры. Грузчики, все как на подбор, были в хороших ОЗК и последней модели противогазах.
— Соломон, ты видел? Наш купец явно не жмот! Вон как одевает своих ребятишек! Давай, что ли, займёмся делом? Охота чего-нибудь горяченького хлебнуть.
Соломон обернулся, на ступенях стоял его техник Сидор.
— Может, и лучше, что сегодня это сделаем. Завтра будем свободны.
