— Проснулся, что ли? — пробурчала она. — Тогда поплыли в рубку, дверь уже открылась.
Практики перемещений в невесомости у меня не было, поэтому к пульту управления я направился в буквальном смысле слова на руках, цепляясь за выступающие части стен. Не скажу, что затратил много усилий, и все же дыхание стало тяжелым. Похоже, что отключилась не только система гравитации.
— Нажми вон ту синюю кнопку, — прозвучал над ухом голос Кристи, которая, используя свои коготки, устроилась у меня на спине, — это регенерация воздуха.
Далее последовал еще целый ряд указаний. Сразу вернулись сила тяжести, нормальное освещение, заработали экраны внешнего обзора.
— Интересно, куда это нас занесло? Совершенно неизвестное расположение звезд. М-да, выбираться отсюда придется долго…
«Зря мы тогда с Сашкой Березиным не перешли на другую сторону улицы, чтобы постучать по дереву, — подумал я. — Теперь ни Марса, ни перспектив скорого возвращения».
— Мы что, заблудились?
— Не паникуй. Внешние сенсоры и самописец нам пока недоступны, но как только «Терминатор» размажет мозги компьютера по стенкам микрочипов, мы получим все данные нашего маршрута. Возврат в ту же самую точку я тебе не гарантирую, однако в узнаваемое место попасть обязаны, — успокоила киска, под конец добавив с ехидцей: — Если горючего хватит…
— Может, пора тормозить? — робко предложил я.
— Чем? Посадочными двигателями? Чтобы лишить себя последней надежды, если на пути попадется что-то серьезное? Нет уж. Не все здесь такие неучи. Будем ждать, когда власть над «Одиссеем» полностью перейдет в наши руки.
Увы, дождаться этого счастливого момента нам было не суждено. Гораздо раньше «Одиссей» попал в область притяжения огромной звезды, вокруг которой вращалась всего одна планета. Выбор у нас с Кристей был небольшой: либо совершить посадку на планету, либо встретиться со светилом. Понятное дело, мы предпочли первый вариант.
— В ручном режиме посадку когда-нибудь совершал? — строго спросила Кристя.
— Ага, под бдительным присмотром инструктора.
— Удачно?
— Смотря для кого, — уклончиво ответил я.
Напутствуемый подсказками кибернетической помощницы, которая не забывала сопровождать их резкими высказываниями по поводу качества изготовления конечностей и извилин в голове одного неглупого, как мне раньше казалось, парня, я посадил яхту. Правда, после приземления в рубке горело лишь аварийное освещение и вовсю горланила система оповещения.
— И это называется посадка? — набросилась на меня кошка, когда удалось заткнуть рот сирене. — Что же тогда в твоем понимании падение?
— Да ладно, не кипятись, все живы и здоровы.
— Угу. Кроме самой яхты. У нее здоровья теперь заметно поубавится.
— Ничего страшного, она самовосстанавливающаяся. Я читал в инструкции.
— И что теперь? Ломать ее направо и налево? Лучше бы ты выучил инструкцию о выполнении посадки. Членовредитель!
— Ну, давай лишим меня сладкого, чтобы тебе легче стало, — предложил я вариант своего наказания, опасаясь, что поток обвинений захлестнет меня с головой.
Электронный мозг прекратил словоизлияния, задумавшись о логической связи между отсутствием в моем рационе сладких блюд и его собственным настроением. Не найдя приемлемого объяснения, но не желая показаться тугодумом, киска резко сменила тему.
— Надевай скафандр, пойдем посмотрим внешнюю сторону твоих злодеяний.
— Может, сначала дождемся, когда электронный злодей закончит свою работу, а потом будем любоваться моей?
— Вон видишь? Все индикаторы центрального пульта стали голубыми. Память «Одиссея» чиста, как душа новорожденного.
Какими только данными не заполняют мозги летательных аппаратов! Зачем системе управления знания о душе, тем более о ее незапятнанности?
— Тогда пора начинать копировать все твои данные в центральный компьютер. Сама говорила, что целые сутки будет происходить процесс оживления электронного мозга. Раньше начнем — раньше закончим. Я здесь задерживаться не собираюсь.
— Оказывается, иногда и ты можешь мыслить разумно, — первый раз (правда, в своей манере) похвалила меня мудрая кошечка.
Пока я отыскал скафандр и разобрался, как в нем разместиться, прошло около часа. Именно столько понадобилось пушистой подруге, чтобы завершить процесс скачивания и начать инсталляцию всей программной начинки.
— Ну что, «водолаз», герметичность костюмчика проверил? — раздался в наушниках шлема голос Кристи.
— Все сделал согласно инструкции, — доложил я, указывая на развернутую брошюрку.
— Документы нужно начинать читать с первой страницы, — назидательно отметила она.
— Я именно так и сделал. Опять что-то не так?
— Ну, если ты действовал в строгом соответствии с инструкцией, тогда все нормально. За мной, — как-то подозрительно легко согласилась Кристя.
Грациозной походкой кошечка направилась по коридору. Я попытался двинуться за ней, но кто-то резко дернул меня за шиворот. «Елки-палки! Костюмчик-то привязан. А эта сейчас небось хихикает про себя. Вот вредная животинка!» Расстегнув карабин фиксирующего шнура, я снова побежал за хвостатой наставницей. Она сделала вид, что ничего не заметила.
К счастью, «Одиссей» завалился не на тот бок, где находилась основная шлюзовая камера, иначе, как объяснила киска, пришлось бы пользоваться резервной. Запасной выход имел ряд неудобств, значительно усложняющих путь наружу.
— А тут вполне приемлемо, — заявила Кристя, когда мы выбрались на поверхность планеты. — Раз у тебя мигает зеленая лампочка в шлеме, значит, здесь почти можно дышать.
Это я и сам знал. Красный цвет сигнализировал о смертельной опасности за пределами скафандра, желтый рекомендовал воспользоваться очищающими фильтрами, а зеленый разрешал снять шлем. Сейчас лампочка мигала, следовательно, особого комфорта для легких не обещали. На всякий случай решил шлем не отстегивать.
Поверхность планеты взор не радовала. Куда ни глянь — серо-зеленая степь, над которой нависали тяжелые, свинцовые тучи. Они смотрелись настолько грузными, что, кажется, вот-вот должны были грохнуться с небес на землю. Деревьев и кустарников не наблюдалось, зато то тут, то там, как гигантские грибы, из земли торчали угловатые камни. Махристая поросль болотного цвета покрывала всю степь, прочно удерживаясь не только на почве, но и на валунах. Сильные порывы ветра пытались сорвать скудный покров с облюбованных мест, однако пока растительность успешно противостояла воздушным потокам.
Как ни странно, обожженный в плотных слоях атмосферы помятый корпус «Одиссея» гармонично вписывался в унылый ландшафт местности, еще больше подчеркивая мрачность окружающего пространства.
