«Тогда мы долго не протянем», заключил Брэддик, удивительно спокойно при данных обстоятельствах. Мы оба знали, что сверхзвуковые снаряды пройдут через армированный феррокрит (железобетон – прим. перев.) бункера, как Юрген через безе, с равным количеством оставленных после себя крошек.
«Я думаю, мы оторвались, сэр», сообщил Юрген действительно хорошую новость, тараня большие деревянные ворота пока говорил. Мы плюхнулись где-то с метровой высоты поднятого погрузочного дока, даже не замедлив хода, наши вращающиеся гусеницы врезались в рокрит двора, кроша и разбрасывая гравий, как шрапнель при взрыве. Пол Саламандры взлетел вверх, ударив меня по лицу и выбивая воздух из моих легких, и я почувствовал вкус крови во рту, где ободрал об зубы щеку.
- Хорошо, - выдохнул я, чувствуя относительно незначительный дискомфорт, как малую цену в уплату за наше избавление; но конечно я поторопился с выводами. Едва я снова встал на ноги, опираясь на уже полюбившуюся орудийную стойку, как один из высоченных экзоскелетов приземлился прямо перед нами, сотрясая землю при посадке. Приподнятое место стрелка в задней части Саламандры позволило моей голове находиться почти на уровне с головой пилота [9], и я вздрогнул, когда луч целеуказания проскользнул по моему лицу, ослепляя меня на мгновение.
«Держитесь, сэр!» - прокричал Юрген, как будто я делал что-то другое в течение последних десяти минут, и открыл огонь из орудийных установок. Град болтерных снарядов и поток прометия ревели навстречу гигантскому воину, но пилот запустил прыжковые двигатели в самый последний момент и ловко перепрыгнул этот губительный огневой вал, как ребенок через скакалку.
Моргнув, чтобы прочистить подослеплшие глаза, я попытался отследить пронесшийся силуэт шторм-болтером, но к этому времени крепление окончательно пришло в негодность; что, я полагаю, было не удивиельно, учитывая полученные им поврежедния. Затем я с ужасом осознал траекторию движения боекостюма. "Юрген!" - заорал я, - "Наружу!"
Подтверждая слово делом, я выкатился из пассажирского отделения и собрав все силы прыгнул, молясь Трону о мягком приземлении. Такого конечно же не произошло, у Императора как всегда хватало дел и без того, но Юрген как раз вдавил тормоз чтобы избежать столкновения с нависшим над нами врагом, без сомнения решив что удар просто сломал бы нам шеи не причинив особого вреда боекостюму, так что в тот момент мы двигались значително медленнее. Я шмякнулся о камнебетон двора с силой, достаточной чтобы сломать мне пару рёбер, что было довольно неприятно, но бывало и хуже, так что раз я был в состоянии жаловаться, значит легко отделался, учитывая все обстоятельства.
Через секунду после моего приземления дредноут тау опустился точно на Саламандру, вминая ее в камнебетон со стоном раздираемого металла, как если бы она была не крепче картонной коробки. Ручейки прометиума вытекали из разорванных топливных баков машины и огнемета, растекаясь вокруг поврежденной машины как кровь из смертельной раны.
"Юрген!" - позвал я, - "Ты где?"
"Здесь, сэр." Мой помошник перекатился в положение сидя, частично скрытый в тени стены в дюжине метров от меня, и попытался встать, одна рука была прижата к голове с боку. "Я сейчас...сейчас буду..." Затем его ноги не выдержали и он сполз, сев на ляжки. Темное пятно виднелось под пальцами руки, что не привлекло бы внимания, если бы оно медленно не расползалось; если бы не шлем, удар от приземления проломил бы ему голову.
"Не высовывайся!" приказал я, как будто у любого из нас был хоть какой-то выбор. "Я только разберусь с этой неосвященной кучей металлолома, и мы доставим тебя к медикам." А затем и некроны займутся флористикой, добавил я про себя. Я ткнул пальцем туда где должна была быть моя комм-бусина в надежде позвать помощь, но лишь хорошенько прочистил ухо; похоже в гуще событий я и мой крохотный вокс-передатчик разошлись путями. Мы были сами по себе.
Боекостюм тау сделал шаг назад, убрав одну ногу с остатков отслужившей свое Саламандры, оставив вторую ногу на ней, в результате чего стал похож на охотника с трофеем, позирующего для пикта. Его голова повернулась, сканируя двор и я отчаянно оглянулся вокруг в поисках чего-нибудь похожего на укрытие, но напрасно. Меня окружал лишь ровный камнебетон, я был легкой мишенью.
Схватившись за оружие, я почуствовал себя лучше, ощущая вес цепного меча в руке, хотя против тяжелобронированного боекостюма он был более чем бесполезен. Затем едкий запах пролитого прометия защекотал мне ноздри и отчаянный план начал расти в моей голове, хорошо удобренной паникой. Лазпистолет в другой моей руке всего лишь оцарапает с него краску, но...
Зловещая фигура подняла руку, смертоносно выглядящее роторное орудие начало поворачиваться в мою сторону; даже одного его выстрела было достаточно чтобы испарить меня на месте. Не имея времени на раздумья, я вдавил спусковой крючок лазпистолета.
Прицел был верен, лаз-заряд чиркнул по металлу окружавшему Саламандру, хотя к этому времени в воздухе было столько паров прометиума что место попадания не играло практически никакой роли. Пары тут же сдетонировали, выпуская из обломков разрастающийся во всех направлениях шар огня, так близко что опалило мне брови. С ударной волной пришла печная жара, прижав меня к земле и забросив мой меч куда-то в тени. Но лазпистолет я все-таки удержал, аугметические пальцы на моей правой руке не ослабили хватку, за что я был благодарен.
На мгнновение я решил что мой отчаянный план удался и что боекостюм сгорел во взрыве, или по крайней мере был поврежден достаточно, чтобы убедить пилота отказаться от преследования. Но, как оказалось, я не учел прыжковые двигатели. Они тут же сработали, позволив огромной машине оседлать ударную волну в едином балетном прыжке, понеся ущерб не больший, чем легкие подпалины в районе лодыжек.
Я в очередной раз встал на ноги, только для того чтобы в очередной раз пошатнуться когда боекостюм врезался в землю. В этот раз я устоял, хотя устойчивости у меня было не больше чем во время поездок с Юргеном, в то время как бронированный гигант неуклонно приближался, сотрясая землю с каждым шагом. Наведя свой лазпистолет я сделал несколько отчаянных выстрелов, срикошетивших от пластин корпуса, но это его даже не замедлило.
Затем, благодаря свету от горящей Саламандры, я наконец увидел выход из ловушки - вторую погрузочную дверь, чуть дальше и в этот раз на уровне земли. Я тут же помчался к ней, но до того как я туда добрался, гофрированный лист металла выгнулся и был разорван еще одной громадной машиной, как будто был не плотнее занавески. Она тоже неторопливо направилась ко мне, и я отступил на несколько шагов, не переставая стрелять в нее, но толку было не больше чем если бы я швырял в нее перья. Отступив еще где-то на дюжину шагов я чуть не споткнулся о что-то податливое но удержался благодаря стене за ним когда знакомый запах ударил мне в нос.
