– У господина Мероя неприятности.
– По службе?
– Можно сказать и так. Что вы должны были передать ему вчера?
– Подождите, у меня записано... – забормотал трактирщик и полез в карман, пришитый с изнанки фартука. Он извлек свернутую в трубку бумажку и предложил ее Мему.
Тот отвернул верх и прочел два абзаца. Это были разговоры неблагонадежных посетителей на политические темы. Что государь якобы никакой не государь, а обыкновенный подкидыш, и в Таргене скоро начнется война.
– Все ясно, – кивнул Мем и вернул бумажку хозяину. – Вы ее отдайте потом по назначению. Я из другого ведомства. Видите, – он показал трактирщику на свой жетон, – у меня печать красная. А у господина Мероя печать была синяя, верно?
– Да, синяя. А что? Есть какая-то разница?
– Синюю печать ставят в управлении Тайной Стражи. А я состою в войске Порядка и Справедливости.
– Да? – немного растерялся трактирщик. – Ну... это вам виднее, вы свои порядки лучше знаете. А доносы-то мне отдавать теперь кому?
– К вам пришлют человека. – Мем встал, собираясь уходить.
Трактирщик развел руками.
– Вот еще что, – остановился Мем. – Не было ли третьего дня, когда вы в последний раз видели господина Мероя, при нем красивой желтой тыквы, какие дарят на проводы зимы?
– Нет, – покачал головой трактирщик. – Ничего при нем не было, даже кошелька. Господин Мерой убежал в тот вечер быстро. Завидел кого-то в окно и очень заспешил.
– А кого он видел – вы не заметили?
– Темновато было, и я не очень смотрел... Но плащ вроде монашеский.
* * *
Вопреки своему обещанию забрать Ошку и посадить его в префектуре в подвал инспектор Нонор не стал этого делать. И подробный разговор с эргром Датаром отложил на некоторое время. Для того чтобы допрос чем-то помог следствию, нужно было задать правильные вопросы. А правильные вопросы сначала необходимо подготовить и продумать и потом уж задавать. Инспектор Нонор не был сторонником крайних мер. Наоборот. Он предпочитал напугать людей, а потом проследить, как они засуетятся. В горячке и испуге вдруг себя да выдадут?
Предварительные данные у Нонора имелись такие: следы трех неизвестных, один из которых убит. Обувь обычная городская, оружие настоящее, а не какие-нибудь подручные средства, подобранные тут же, с земли. Удар однократный и идеально точный – прямо в сердце, даже крови почти нет. Учитывая, что не всякий бывалый солдат наверняка знает, где сердце у человека, одно это – материал для размышлений немалый. Орудие убийства – тонкий кинжал или нож с гладким лезвием длиной около ладони. По расположению следов осталось неясным, вместе были эти трое или нет.
Похоже, что сначала они наведались в храм, а потом замешкались за пустырем среди лодочных сараев. Почему пошли туда, а не к пристани, тоже неясно. У сараев они некоторое время топтались на месте, что-то выясняя. После чего двое удалили со своей дороги третьего, забрали у него кошель и документы, если при нем таковые были, опростали содержимое кружек в канал, забрав одни записки с грехами, и отчалили с Чаячьего в неизвестном направлении. Причем, помимо медяков, лежала в береговой глине и тяжелая десятиларовая монета из тусклого золота. Мелочь выбирать из берега Нонор не стал, а десятиларовик подобрал и приобщил к делу. Неуютный храмик на маленьком островке навещали не только рабочие с мануфактур, но и кто-то позначительнее. И у этого значительного человека должна была иметься причина для посещений. Возможно, как-то связанная с записками о грехах и ночным происшествием.
Вернулись разосланные по перевозам помощники и доложили: в ночь убийства лодку на Чаячий нанимал только один человек – темноволосый, в черном плаще, расшитом стеклярусом. Дело было в конце вечерней стражи, в последнюю ее четверть. Причалил он к тем самым шатким мосткам, заменяющим пристань, и велел себя подождать. Перевозчик полночи мерз в лодке, плюнул и вернулся на Рабеж один. Все остальные участники событий если и прибывали на островок, то добирались либо на собственных, либо на краденых лодках.
По опросу свидетелей тоже ничего путного не получалось. Ошка приходил в трактир в начале первой ночной стражи, но там не нашлось лишних углей, чтобы насыпать ему в горшок. Он согласился подождать, пока угли приготовятся, заснул в тепле на видном месте и проспал стражи полторы, а когда вернулся – сразу прибежал обратно, потому что храм уже был ограблен. В трактире третьи сутки догуливала местная свадьба, не все свидетели и по сей день были трезвые, но Ошку они запомнили, потому что украсили его спящего столовой зеленью и сильно от этого смеялись – трактирщик подтвердил. Причем из трактира в храм никто не поднимался, пустырь хорошо просматривался из окна, а вот с другой стороны, от лодочных сараев, легко было пробраться незамеченным.
Случайно ли Ошка ушел так вовремя или намеренно, пока было неизвестно. Что за человек нашелся под перевернутой лодкой – тоже. Приплыл он с Веселого Бережка, но мало ли людей берет лодки на Рабежском перевозе? Они приходят на Рабеж откуда угодно. Хоть с Матолоша, хоть с Приречья. Об обнаружении трупа вывесили уже объявление на тумбе у префектуры, послали запросы в Городскую и Тайную Стражи, но ответа пока дожидались. На завтрашний день решили уже выставить сам труп на площади для опознания.
Инспектор Нонор нарисовал схему преступления на листочке. В схеме этой было больше вопросительных закорючек, нежели установленных фактов. Он посмотрел на то, что у него получилось, встал из-за стола, застегнул воротник плаща и отправился погулять по Веселому Бережку и посмотреть на его обитателей.
* * *
С полицейским жетоном в кармане ходить по городу было совсем не то что просто так или на подхвате у Нонора. Правда, внутренний голос напоминал иногда Мему, что обманывать людей нехорошо. Но Мем возражал себе, что он жетон взял не для баловства, а для пользы.
На Рабежском перевозе Мем насчитал семь лодок. По каменной лесенке он спустился к пристани и стал прохаживаться вдоль воды, копаясь в карманах и оглядываясь по сторонам.
– Да надоели уже, – жаловался один перевозчик другому. – Только ко мне человек подошел на Монетный ехать – они шасть ко мне и давай выспрашивать. Рассказывай, дескать, то и это, как ты полночи на Чаячьем мерз. А так вот и мерз. Из-за того мерзавца деньги потерял, из-за этих с префектуры – клиента. Не по темени, так по макушке. Что за невезение?..
– Скоро мост достроят – у нас совсем работы не будет, – пообещал ему товарищ.
Мем приостановился.
– Почем стоит на Монетный и обратно, уважаемый? – спросил он у жалобщика.
– Медяк туда, медяк обратно.
