Невыносимо жаль было полковнику Дрэйду терять время на сон, когда его смерть была лишь вопросом времени, а сейчас, когда он оказался в крепости, улетучились и последние шансы выжить. Болезненно сощурив воспаленные глаза, шел он длинной светлой трубкой коридора в самом сердце орбитальной крепости к реанимационному отделению. Искусственная гравитация была слишком слаба — почти вся энергия шла на поддержание защитного поля, и магнитные ботинки доставляли немало неудобств, но полковник не обращал внимания. Он шел, непривычно ссутулившись, словно расправить плечи было болезненно, и, хотя направлялся к самому Командору, совсем не спешил.
"Если бы не подошла вражеская эскадра из под Сологана, шанс бы оставался", — думал полковник. Эту мощную группировку держал железной хваткой Друдо. Но Друдо мертв, и его армии больше нет. А сейчас умирающий Командор затребовал его, специалиста по особым поручениям, к себе на Унк-Торн, и уже понятно, что придется ему встретить капитуляцию здесь, и ни о каком спасении не может быть и речи, а будет расстрел, когда сдадут крепость. И никуда не денешься. Хоть и не был полковник такой одиозной фигурой, как Командор, но немало страшных приказов он успел выполнить и слишком много страшных приказов успел отдать, чтобы его оставили в живых.
Подождав положенное время в приемной, полковник наконец прошел к реанимационному саркофагу. Лицо раненого было хорошо видно только с одного места. Именно там и встал Дрейд. Ран он видел много, глаза не отводил и смотрел на Командора с усталым почтительным любопытством. Открыта у раненого была только обожженная голова, местами затянутая прозрачной пленкой, правый глаз закрывало оплавленное веко, но левый, темно-карий, с белком, покрытым кровавыми прожилками, уловил появление полковника и посмотрел на него с бессильной яростью.
— Как видишь, полковник, пора задействовать "родственную душу", — прошептал раненый, косясь на полковника страшным глазом, и при этом с уголка рта побежала и скрылась в серебристой щетине красная капля. — Готовь эвакуацию с Земли.
— Но Командор, как вы знаете, проект "Родственные души" для вас… закрыт… стараниями наших врагов. Что-то изменилось с тех пор? — Дрэйд почти перебил его, не теряя время на деликатную паузу.
— Закрыт… но я заранее отправил Кею на Землю… если у нее получится, она откроет мне "душу"… Другого выхода нет… Обеспечишь эвакуацию, — еще раз, слабо, но настойчиво напомнил Командор.
— А куда… куда эвакуировать? Я полагаю, дни Аргейзе сочтены…
— Ты что же, думаешь, что все было зря?
Единственный глаз Командора налился кровью, а голос угрожающе усилился:
— И орбитальный бой, и моя смерть? Да… обреченные дела не для тебя… Только и думаешь сейчас, как бы бросить этот орбитальный гроб… А что будешь делать потом? Что потом? Бар откроешь…
Раненый желчно скривил угол рта и забулькал горлом. Он не смог закончить фразу, не хватило дыхания. А Дрэйд все также стоял навытяжку, покрывшись красными пятнами, и глаза его оловянно уставились в одну точку.
— И медали свои выбросишь, чтобы никто не увидел и не донес… ибо помнят многие, как ты резал их… получив под командование карательный корпус… после твоих приказов… не успевали хоронить… и не простят тебе, и все равно найдут и удавят! — Командор опять захрипел и сделал паузу. — Но знаешь ты лучше меня, — продолжил он, отдышавшись, — что не сможешь больше жить ты без золотых погон, оплаченных кровью врагов и жизнями солдат… Привык ты, что твои же люди боятся тебя больше смерти, на которую их отправляешь.
— Я готов сражаться, — с ненавистью процедил Дрэйд. Полковнику стало неприятно, что его последние дни будут омрачены этим разговором. Выслушивать такое, когда скоро сам превратишься в труп, было невыносимо.
— Это хорошо… Нужно мне, чтобы ты верил в нашу победу, иначе я не смогу доверить тебе эвакуацию, — Командор неожиданно успокоился, и голос его снова зазвучал равнодушно, словно и не было этой вспышки злости. — Умен ты, полковник, хитер и удачлив, вот почему именно тебе доверяю я свою жизнь несмотря ни на что… Поэтому и расскажу я тебе…
Дрэйд насторожился. Обида ушла — осталось только внимание. Командор никогда не бросался словами, а уж те слова, которые произносил он при смерти, должны быть и вовсе на вес золота. Тем временем в реанимационное отделение, получив сигнал одного из многочисленных датчиков, вошел врач и скорректировал работу системы жизнеобеспечения, увеличив ввод необходимых для поддержания сознания препаратов. Этого времени хватило и Дрейду, чтобы к нему вернулось самообладание. Когда же врач вышел, Командор заговорил свободнее, почти не запинаясь:
— Чтобы взять Унк-Торн, врагу придется расстаться еще с доброй сотней кораблей, а это половина от всего флота. Тогда путь в столицу открыт, безоговорочная капитуляция. Но потеря все-таки велика. И вот сейчас, когда между Аргейзе и Комендантами осталась только наша крепость, можешь положить на одну чашу весов их возможные потери. На другой будет наше условие: оставить за нами резервный флот с базой на планете Крон. И будет думать Союз Комендантов, потерять ли сотню новейших штурмовых крейсеров или оставить Великому Адранту на старость далекую планетку с десятком-другим потрепанных кораблей. Полагаю, пойдут они на это? Как ты считаешь? — Командор довольно захрипел, а щека его уже вся стала красной.
— Полагаю, это уже не будет иметь для нас никакого значения, — ответил Дрэйд. — Если только как символ, что раз у Аргейзе остались еще флот и солдаты, то раса не погибла… Но возрождение при таких условиях все равно невозможно. Родную планету мы потеряем навсегда. А резервный флот… Вы сами сказали — это одно название.
— Главное, чтобы и они так подумали, мой мудрый Дрэйд, главное, чтобы и они… Впрочем, когда Аргейзе лежит прямо на блюде, полагаю, они не будут долго рассуждать. Война затянулась, а все хотят жить, все хотят делить трофеи. А флот… он же союзный… какой Командор пустит свою эскадру первой на верную смерть? Чтобы потом, при разделе, те, у кого остались корабли, взяли все?
Полковник слушал внимательно, стараясь не пропустить главного. Надежда поднялась в нем, и теперь он боялся разочарования больше смерти.
— Так что же там, кроме старой эскадры? — спросил он, дождавшись, когда раненый замолчал.
— Там возродится наша сила… Не хватило нам совсем немного времени… Эвакуируешь меня на Крон… Там Разрушитель…
И стало очень тихо, лишь шипели через равные промежутки реанимационные агрегаты.
Вбежал врач, и по его глазам Дрэйд понял, что аудиенция окончилась. Он еще немного постоял, собираясь с мыслями, а потом повернулся и направился к выходу.
