— Если мы не можем высадиться, то могли бы отсидеться на Кеффии.
Орудия волновали меня меньше всего, конечно, но безопасность орудий было бы лучшим оправданием для скорейшего побега с корабля.
Если повезет и зеленокожие будут настолько заняты, взрывая корабли, то не обратят внимание или не захотят тратить боеприпасы на сравнительно миниатюрные шаттлы.
Через мгновение моя рука опустилась.
Бусинка вокса, а также практически все остальное, что можно было бы быть полезным для нас в этой передряге, осталось в моей каюте.
— Вы правы, конечно. — Дивас кивнул, видимо проникшись моими словами.
— Какой самый быстрый путь до ангаров?
— Этот же.
Кэрри указала путь по которому мы должны пройти, и выключила инфопланшет, не сомневаясь, что мы запомнили путь.
Мне, как выросшему в улье, этот трехмерный лабиринт почти сразу отпечатался в подсознании, как только я взглянул на него, так что я был уверен, что моего врожденного чувства направления хватило бы, чтоб довести меня безопасно до места назначения, если мы потеряем связь с нашим гидом.
Дивас выглядел немного смущенным, но выдвинулся вперед, стараясь держаться подальше от Юргена, насколько мог.
— Я отведу вас, в доковый коридор, после чего вы действуете по своему усмотрению. Мне необходимо вернуться на мой пост.
— Понятно, — сказал я, и снова припустил, как только она повела нас по внутренностям корабля.
На самом деле мы могли бежать всего несколько минут, но выброс адреналина и неприятное ощущение ожидания следующей вибрации палубы, гадая, не ударит ли враг достаточно близко, чтоб убить нас в следующий раз, казалось, растянуло бег бесконечно.
Наконец, Кэрри указала на еще один люк, похожий на тот, через который мы залезли в этот странный, запретный мир, из знакомого нам, в течение нескольких недель, коридора.
— Сюда, — сказала она, нажав руны рядом с порталом, и панель, зашипев, открылась.
Гомон взволнованных голосов и лязг подошв по доковым плитам достиг моих ушей.
Громкость была значительно ниже, однако предположительно большинству гвардейцев удалось вернуться в свои части, так и подавляющее большинство членов экипажа было на своих местах.
Как только мы вышли в коридор, я замешкался на секунду, Юрген тут же попытался сориентировать меня.
Однако я отлично понимал, где мы находимся, и почти сразу же я увидел ориентир, ярко-красный символ спасательных капсул, одной из сотен, размещенных по корпусу корабля.
Идентификационный номер сказал мне, что мы были на палубе семьдесят четыре, секция двенадцать, всего в нескольких сотнях метров от места, где стояли наши «Сотрясатели».
— Отсюда вы достаточно легко доберетесь, — сказала Кэрри, несколько гвардейцев пробежали мимо, Катачанцы без сомнения, их сильные мускулистые торсы говорили об их родном мире так же ясно, как и их униформа.
Я хотел было ответить, когда палуба свернулась под ногами, со скрипом раздираемого металла, да и потолок вдруг стал много ближе.
Внезапно погас свет, на мгновение позже зажглись тусклые красные лампы, мигающие как будто в такт паникующему сердцебиению.
Завопили сирены, звучавшие на удивление приглушенно.
— Какого черта это было? — закричал Дивас, перекрикивая глухой ревущий звук, который напомнил мне эхо в городе-улье от сброса мусора[15].
Я помотал головой, на мгновение ошеломленный, и попытался встать.
Это почему-то оказалось труднее, чем обычно, как если бы я боролся против сильного ветра.
Как только я встал на ноги, я начал понимать, что происходит.
— Корпус пробит! — Кэрри продолжала бежать по коридору, даже когда она повернула голову и крикнула нам, ветер раздул ее не застегнутый китель и развевал ее длинные темные волосы.
— Торопитесь, пока палубу не запечатало!
Будьте уверенны, никому из нас не нужно было повторять дважды, и мы похромали за ней так быстро, как могли.
За несколько десятков метров до тяжелых стальных дверей, к моему ужасу, они начал захлопываться, запечатывая палубу, и приговаривая всех нас к мучительной смерти.
Это было как во сне, где чем больше усилий вы приложили, чтоб заставить ваши конечности двигаться, тем медленнее они становятся, и то к чему вы стремитесь, отступает с каждым шагом.
— Ну же, сэр! Почти добрались! — Юрген протянул свою, обляпанную грязью руку, которую я принял с благодарностью, так как все больше и больше отставал от других.
Моя комиссарская шинель ловила выходящий воздух, как парус, замедляя меня еще больше.
Я уже начал проклинать себя, за то, что успел одеться, выходя из своей каюты, хотя чуть раньше я был рад, что ремень с оружием, затянутый на поясе не позволял сорвать с меня одежду.
Мы не успеем, говорил я себе, видя, как толстые плиты металла сдвигались все ближе и ближе…
Внезапно двери стали закрываться медленнее, и я увидел двух Катачанских гвардейцев, задержавших плиты, их чрезмерно развитые мышцы напряглись от усилий.
Обычные люди никогда бы не смогли сделать это, но уроженцы мира адских джунглей были чрезвычайно сильны, и к моему изумлению, они, кажется, могли удержать.
С лицами, искаженными от усилий, они подбадривали наш побитый квартет криками, пока мы пытались добраться.
— Кай! — Дивас задержался на выходе, развернулся к нам и начал нас поторапливать, при этом невзначай закрыл почти весь проход.
Кэрри скользнула мимо него, ее небольшое телосложение давало ей явное преимущество в данных обстоятельствах.
— Давайте!
— Забирайся внутрь! — проорал я в ответ, отталкивая его в отчаянной попытке побыстрее пролезть внутрь.
Теряя равновесие от моего бешеного толчка, он наткнулся прямо на одного из Катачанцев.
Этого незначительного толчка в данной ситуации было достаточно.
Несмотря на то, что это были сильнейшие представители человечества, даже их могучих усилий уже было не достаточно, чтоб задержать закрытие шлюза.
Их сконцентрированная мощь была преодолена и, отчаянно взвыв, сервоприводы выиграли этот спор.
До того как металлические плиты дверей окончательно сомкнулись, я увидел перепуганное лицо Кэрри, и мы остались вдвоем с Юргеном в безнадежной ловушке, в паре секунд от смерти.
Засада на флот освобождения во внешних системах была первым признаком того, что Корбул обладал значительно большим пониманием тактики, чем большинство его сородичей, ловушка захлопнулась с точностью, которая сделала бы честь любым Имперским силам.
