Дамы выглядели совершенно по-разному. Были и те, кому едва ли двадцать исполнилось. Хватало и таких, кому, даже несмотря на явное вмешательство пластической хирургии, можно было вполне уверенно дать за сорок. Но всех их объединяло одно — очень ухоженные, и очень дорого выглядящие. Явно не средний класс — к таким вы вряд ли рискнете подойти познакомиться на улице. Молодые выглядели как модели, вполне возможно, что кое-кто из них и вправду работал в модельном бизнесе, те кто постарше как «светские львицы» и бизнес-леди.
Да, наша парочка здесь явно выделялась. Тем более, что моя новая знакомая даже не удосужилась переодеться во что-то более подходящее моменту. Впрочем, ее то как раз можно было понять — до того ли ей сегодня было?
К счастью, очередь двигалась быстрее, чем можно было бы предполагать. К несчастью одним из двух бодигардов, осуществлявших фейсконтроль на входе, оказался наш недавний знакомец.
— Простите, но вы явно не соответствуете дресс-коду нашего заведения, — скучающим голосом уведомил нас охранник. Нет, не тот, который хамил нам накануне, но выглядел он как его брат близнец — такой же мощный, перекачанный. Они здесь что, только бывших рестлеров на работу в охрану берут что ли?!
— Нам очень нужно попасть в клуб, — настойчиво сказала Ребекка. — Вот возьмите, — она протянула бодигарду смятую бумажку с портретом одного из давно умерших президентов. Видимо, заранее приготовила.
— Мисс, вы видимо не поняли, — охранник был по-прежнему предельно вежлив. На бумажку он даже не взглянул. — Это частное заведение, с определенными правилами и дресс-кодом. Вы и ваш друг ему явно не соответствуете. Пожалуйста, покиньте очередь и не мешайте стоящим за вами людьми.
— Но…, - попытался было вмешаться я.
— А если вы откажетесь, — а это младший брат Халка впервые открыл рот с начала беседы. Сейчас он, впрочем, также был подчеркнуто вежлив и корректен — полное равнодушие на лице, — то нам, к сожалению, придется вызвать полицию. Это частная собственность, а вы мешаете проходу клиентов. Прошу вас, покиньте очередь и отойдите за линию.
— Нам лучше уйти, — я сжал руку Ребекки, которая явно порывалась что-то сказать. Охранники просто молча смотрели на нас. — Не будем устраивать скандал.
— Ладно, — подчинилась Ребекка, и мы покинули очередь. Кто-то за нашими спинами издал демонстративный вздох облегчения, кто-то отпустил комментарий и рассмеялся. Я не стал вслушиваться. Большинству же было просто все равно.
— В среду будут похороны, — неожиданно сказала Ребекка, когда мы шли вдоль выстроившихся рядами машин, пытаясь отыскать наши средства передвижения. — Ты придешь?
— Так скоро? — растерялся я, чуть не споткнувшись от неожиданности. — Они разве не должны провести какие-нибудь там следственные процедуры или что в таких случаях полагается?
— В полиции сказали, что все необходимые формальности будут улажены в понедельник.
— Так что, уже во вторник они будут готовы отдать нам… тело для погребения, — сказала она глухим голосом, не смотря в мою сторону. — Так как? Я не настаиваю, пойму, если ты откажешься, — добавила девушка после секундного раздумья. — Понимаю, что мероприятие, мягко говоря, безрадостное. А ты нам ничем не обязан, ничего не должен. И так вон со мной таскался, свое личное время тратил.
— Так что, если ты занят…, - она замолчала и выжидательно посмотрела на меня. Блеснули в полумраке ее голубые глаза.
— Конечно, я приеду, — услышал я вдруг свой голос. — Как же иначе.
— Хорошо, — вздохнула она с облегчением. — Я тебе позвоню, когда будет известно точное время.
Я проводил ее до машины, дождался пока она сядет внутрь и отъедет, даже помахал ей в след. А затем… нет, не поехал за ней следом, а вернулся обратно к клубу. Вот только не к парадному входу. Вовсе нет. Ведь у каждого клуба, бара или ресторана, даже у такого гламурного и пафосного заведения как это, всегда есть непривлекательная, темная, отталкивающая сторона, которую стараются не показывать широкой публике — ну, то есть то место, где выбрасывают мусор.
Вот собственно там я и устроил засаду — в темном, плохо освещенном переулке, где стоял здоровенный металлический контейнер и служебная дверь для персонала рядом с ним. Встав так, чтобы меня не было видно сразу на выходе из двери, я стал ждать. И ждать. И ждать. Пришлось пожалеть, что я что-то пил перед выходом из дома. И тогда, когда ожидание, стало казаться уж совсем невыносимым, заветная дверь наконец-то распахнулась и из нее вынырнул какой-то хлыщ в черных кожаных брюках и черной же шелковой рубашке. Со здоровенным, опять-таки черным, пластиковым пакетом в руках.
— Эй, парень! — хлыщ, уже успевший выбросить мусор в контейнер, замер, испуганно вздрогнув от неожиданности. Впрочем, на его месте я бы тоже вздрогнул, наверное.
— У меня ничего нет, — предупредил он, настороженно глядя в мою сторону. — Если ты пришел сюда грабить — то выбрал не то место и не то время.
— Успокойся, я всего лишь поговорить хочу, — как можно более искренне улыбаюсь и шагаю вперед, демонстративно показывая пустые руки, в которых нет ни ножа, ни пистолета.
— Опять-таки — не то место и не то время, — он вроде как успокаивается, но в то же время косится в сторону служебного выхода, проход к которому я, как бы случайно, ему перегораживаю. Конечно, он может побежать за помощью в сторону улицы, если я все-таки окажусь грабителем, но успеет ли добежать?
— Послушай, — я ныряю в карман, и прежде чем он вновь успевает запаниковать, достаю оттуда сложенную пополам купюру. Да, я тоже подготовился к сегодняшнему мероприятию. — Прошлой ночью тут была одна девушка, Катрин Уокер, с ней затем случилось несчастье…
— Не знаю ничего такого, — парень мельком посмотрел на купюру и презрительно усмехнулся. Вот как — сто долларов для него не деньги? Сколько же они здесь зарабатывают?! — А девушек тут каждую ночь море бывает. Ты же, надеюсь, не думаешь, что я у каждой имя спрашиваю? Фото есть?
— Нет, фото нет, — отвечаю я, чувствуя себя полным дураком. И ведь умудрился же, составляя на ходу свой гениальный план, забыть про самое главное?! Ну и что сейчас делать? Срочно звонить Ребекке, просить ее выслать фото сестры? Вот только мой новый знакомый, похоже, ждать не намерен.
— Подожди секунду, — загораживаю ему плечом проход к двери. — Фото с собой у меня сейчас действительно нет — давай встретимся завтра. Посмотришь фото, вдруг что-нибудь вспомнишь. Это действительно важно!
— Важно для тебя, — спокойно уточняет хлыщ. — Но что мне с этого? Зачем мне тратить свое время?
— Получишь в пять раз больше, — объясняю, указывая на стодолларовую бумажку. — Всего лишь за небольшой разговор.
— Ладно, — после небольшого раздумья соглашается парень. — Давай свой номер телефона — я напишу, где и когда.
— Лучше наоборот, — улыбаюсь я голливудской улыбкой и демонстративно сложив руки на груди, прислоняюсь плечом к двери. — А то вдруг забудешь!
После некоторых колебаний он, вздохнув и пожав плечами, принимает мое предложение. Я тут же перепроверяю — свой ли номер он мне дал, после чего наконец-то пропускаю внутрь клуба. Все, на сегодня я сделал все, что мог. После чего, уже со спокойной совестью, не без труда отыскав свою колымагу, наконец-то еду домой. Сегодня был долгий день.
Глава 7. Похороны
Воскресенье, понедельник и вторник пролетают практически незаметно — у меня опять рабочие смены, так что особо рефлексировать по поводу недавних событий просто нет времени. Единственное, что я сделал, так это написал Ребекке, попросив ее выслать мне на мобильник фото Катрин, вкратце объяснив зачем. Та просто высылает фото — безо всяких вопросов и каких-либо комментариев.
Зато вечером во вторник мне приходит смс, сообщающее где, и когда пройдет траурная церемония. И вопрос в конце — приду ли я? Пишу, что обязательно приду. Мне даже отпрашиваться не приходится — среда как раз попадает на мой выходной. Вечером, а точнее уже ночью со вторника на среду, судорожно пытаюсь привести в порядок мой единственный костюм — не единственный приличный, а просто единственный костюм. Последний раз я одевал его еще аж в школе, в выпускном классе. Больше как-то не приходилось. Для всех тех собеседований на работу, которые я успел пройти за всю свою недолгую жизнь, костюм был бы скорее минусом, а не плюсом к резюме.
