надела широкие штаны и подпоясала рубашку. Следила не столько за опрятностью одежды, сколько за тем, чтобы не махнуть слишком сильно рукой и не удариться о дверку шкафа. Странное ощущение вызвали и сапоги: из тонкой кожи, короткие, с мягкой подошвой, они все равно казались кандалами на легких ногах. А ведь еще совсем девчонкой я вообще не признавала никакой обуви — бегала босяком.
Старый тренировочный зал, полуподвал с очень высокими потолками, превратился в склад тренажеров с тех пор, как в Академии отстроили современную крытую площадку на поле перед зданием. Сюда редко кто-то заглядывал, деревянные макеты оружия и устаревшие образцы брони покрыл толстый слой пыли. Единственный источник света — огромная Луна — стыдливо пряталась за тучами, но эльфийские глаза сносно видели в темноте. Роман уже ждал меня, и заметил сразу же, как только я спустилась по лестнице: его ночное зрение не в пример лучше моего. Он стоял, чуть более бодрый, чем обычно. Видимо, гораздо лучше чувствовал себя по ночам, но раньше в столь поздний час мы с ним не встречались.
* * *
— Встань сюда, — не считая нужным здороваться, Роман указал в самый центр зала.
Не успела я сделать и пары шагов, как он бросил мне копье — мое любимое оружие — и как только его древко оказалось в моей руке, атаковал. Легкие и быстрые удары изящной сабли посыпались справа, слева и снизу. Он бился вполсилы, но этого мне оказалось достаточно, чтобы вспотеть всего за пару минут. Разве же можно вот так, без подготовки?!
Пыхтя и ругаясь сквозь зубы, я отбивалась от наставника и чувствовала, что все лучше и лучше контролирую свое тело. Вскоре я уже машинально отмеряла силы для точного удара и не задумывалась о том, сколько энергии вложить в очередной шаг. Экономные движения вновь стали привычны и естественны, как в те далекие времена, когда я часами без устали поднималась по крутым скалам.
Магия ветра считалась самой слабой, почти бесполезной. Дар как правило настолько мал, что ни атаковать врага, ни перенести тяжелый предмет не позволяет. Но я давно заметила, что если использовать его не прямо, как маги используют остальные стихии, а опосредованно — вложить в движения тела или, напротив, вывести энергии воздуха из предмета, то можно сделать жесты очень быстрыми, а тяжелый предмет станет легче. Я будто и не забывала, как направлять излишки сил в тело, и вот мои движения уже стали молниеносными, а копье — легким. Роман прикладывал все больше усилий, чтобы поддерживать хороший темп, и память тела выдавала все новые и новые приемы, давно забытые за ненадобностью в схватках с людьми.
Чем дольше я сражалась, тем чаще перед внутренним взором вставали горные хребты, покрытые снегом. Сначала те, что я видела в детстве, но потом их очертания начали меняться. Теперь я больше не узнавала ни их, ни тропы, которые будто приходили в сознание извне.
Вынырнуть из мысленных образов я смогла только после того, как Роман ткнул меня рукоятью меча в бок. Я пошатнулась в попытке удержаться на ногах и отскочила. Помотала головой и только теперь видение окончательно развеялось, а перед глазами снова серели в лунном свете тени тренировочного оружия и доспехов.
— Пожалуй, сражений на сегодня достаточно, — Роман небрежно отбросил саблю и отошел к стене, где собранные в кучу, валялись доски — обломки старых трибун или что-то очень на них похожее.
Я опустила копье. И теперь чувствовала стыд из-за того, что наслаждалась боем, наслаждалась силой. Ведь я бежала от нее все эти годы. Покинула клан, поставила блок, старалась жить так же, как и все нормальные гуманоиды, как люди Западного Королевства: честно и просто, добиваться всего своими заслугами, а не природной магией. К тому же, надо мной так часто насмехались из-за нее. И еще…
— Допустим, с освобожденной магией я освоилась. Но бывают ведь и бесконтрольные вспышки. Как быть с ними?
Профессор бесцеремонно уселся на груду досок. Он — высокий, аристократически худой, в дорогом фраке, смотрелся чужеродно среди старого хлама, но вместе с тем так уверенно, будто сидел в лучшем кресле на свете. Я аккуратно присела рядом и посмотрела в задумчивое лицо наставника.
— Для того, чтобы полностью взять силы под контроль, с ними нужно слиться. Иного способа я не знаю. У магов Востока на это уходят десятилетия практики. По крайней мере, уходили лет сто назад, когда я бывал в Империи последний раз. С мелкими всплесками тебе поможет справиться амулет, а чтобы подчинить сильные, попробуем медитацию.
— Магическую медитацию с переходом на тонкие уровни бытия? — уточнила я на всякий случай.
Насколько мне было известно, такая практика никак не могла помочь, ведь она разрывала контакт сознания с телом, а у меня он и так слабоват, если судить по тем бесконтрольным магическим аномалиям, которые случались со мной до того, как я запечатала силу.
— Нет, обычные медитации.
Еще пол ночи я училась отпускать мысли. Но они уплывать или растворяться отказывались. В голову лезли то обрывки моей научной работы, то воспоминания об отстающих студентах, с которыми я собиралась заниматься на следующей неделе, но придется от них отказываться. Иногда, когда у меня почти получалось опустошить мозг и сосредоточиться на теле, возвращались образы незнакомых гор. Вскоре они стали столь навязчивыми, что избавиться от них никак не получалось. И только один раз, на жалкую минуту, мне удалось ощутить, как энергия бежит вместе с кровью по венам, рождается в груди и расходится по всему телу прохладной волной.
Прямо от сердца. Та самая энергия, которая так мешала мне всю жизнь. Интересно, есть ли какой-то способ навсегда избавиться от нее? Может, в столице я узнаю ответ?
Я стояла за воротами Академии уставшая и сонная. Весь вчерашний день пыталась освоить премудрость медитации, но отвращение к магии и опасения по поводу поездки в столицу никак не давали сосредоточиться. В общем, к полному контролю над силой я не приблизилась ни на шаг, зато вымоталась и едва успела собраться к назначенному сроку. У ног моих стоял чемодан, и я постоянно возвращалась к нему мысленно, чтобы случайно не оставить здесь.
Взгляд привычно блуждал по крытым черепицей домам и упирался в трубы завода, на одной из которых, как на подставке, лежало утреннее солнце. Оно бросало пока еще слабые блики в стеклянную крышу городского ботанического сада на юге, в котором сейчас, наверное, приятная прохлада и
