авторитарных лидеров! — заметил неугомонный инструктор.
— Ага, а потом свергать их и кроваво казнить… Мне не нравятся такие перспективы! — ворчливо ответил я.
— Вано! Так что думаешь по поводу Алтарного? — спросил Сочинец, отвлекая меня от мысленного диалога. — Будем обсуждать?
— Нечего тут обсуждать! — отрезал я хмуро. — Людям свойственно кучковаться. В большом посёлке лучше, чем в маленьком. Завтра с утра идём в Алтарное. Попробуем устроиться там.
— Вот, молодец! — опять вмешался СИПИН в моей голове. — И не надо тут демократию разводить!
— Слушай, помолчал бы ты!.. — так же мысленно пробурчал я.
— И снова молодец! Растёшь в моих глазах, Вано! Раньше был просто малахольный индивид, а теперь малахольный индивид с замашками тирана. Просто умница! Видишь, моё воспитание даром не проходит!..
— Ну и правильно! — тем временем одобрил моё решение Сочинец. — Только надо будет к рыбакам сходить.
— Завтра и сходим, — решил я. — Отдыхайте все. Мы заслужили!
— А можно мне с вами до этого Алтарного? — жалобно спросил Влад.
— Можно. Но там мы с тобой окончательно расстаёмся! — кивнул я. — И работаешь по пути наравне со всеми.
— Договорились, — мрачно засопев, кивнул тот.
И люди отправились отдыхать. А я пошёл спать. Потому что устал, а вставать мне предстояло завтра раньше, чем остальным. Надо же успеть смотаться до рыбаков и обратно.
Дневник Листова И.А.
День тридцатый. Снова в горы…
Чуть свет я с Костромой и Дунаем отправился к рыбакам. Сочинец остался за старшего: организовывать сборы.
Лагерь рыбаков находился на уютной полянке в лесу, неподалёку от берега. По краю полянки росли большие грибы, с двух-трёх меня ростом. По мере того, как солнце поднималось над горизонтом, они неспешно раскрывали свои полупрозрачные шляпки.
И в этом было определённое удобство. Места для отдыха, расположенные по краям лагеря, сразу за хлипким ограждением из колючих сухих кустарников, оказывались в тени. А в центре поляны располагались сушильни для рыбы.
Аромат в лагере стоял такой, что хоть стой, хоть падай. Но это ведь был рабочий лагерь, где заготавливали еду. А ещё вокруг хватало местных птиц. Хотя напоминали они, скорее, летающих ящеров. Не у всех было даже полное оперение. У некоторых и вовсе имелись кожистые крылья.
Найти Бороду оказалось несложно. Он вовсю командовал своими подчинёнными, и его громкий голос было слышно ещё на подходе.
— Ну как, решили что? — сходу, вместо приветствия, поинтересовался он.
— Решили к вам идти! — ответил я.
— Ну и правильно! — одобрил он, фактически слово в слово повторив реплику Сочинца. — Так, слушайте… Я сейчас вам послание накарябаю. Вы как придёте, сразу найдите Ольша. Ну, то есть, Пашу Ольшанского. Но для всех он Ольша. Ему записку мою передайте. Он вас устроит в городе и предложит варианты работы. Момент!..
Здоровяк ненадолго скрылся под одним из навесов. А потом вернулся с куском тонкой коры, на которой и начал писать послание. Писал, кстати, чем-то вроде чернил. Когда я поинтересовался, он пояснил:
— Рыбий жир, кровь, уголь, зола. Воняют немного, но держатся при высыхании хорошо… Вон там! Прихватите корзины, чтобы порожняком не ходить. Ну и погрызть содержимое, если захочется, можете по пути. Только сильно не увлекайтесь!
Три здоровых плетёных корзины были до отказа забиты высушенной рыбой. К счастью, засушить её до состояния, когда можно только сломать, рыбаки не успели. Рыбка была ещё относительно мягкая и очень солёная. Благо, что с солью на морском побережье проблем не было. Только и успевай подносить дрова и выпаривать.
Как пояснил Борода, у них даже ямка на пляже имелась, куда они воду подливали. Дальше местное солнышко, раскалившее воздух градусов до тридцати, справлялось само. Вода выпаривалась, а на песке оставались наросты соли.
Пока производство у рыбаков было небольшое, но уверен: через пару лет они расширятся и превратятся в полноценное предприятие. Соль, конечно, чистой не назовёшь, но для засолки рыбы она отлично подходила.
— Потом по уму всё организуем! — похвастался один из рыбаков. — Сделаем пруды, будем воду перегонять по ним, и будет на выходе чистая соль. А не это не пойми что…
Я бы с удовольствием ещё здесь побродил, но время поджимало. Так что мы отправились в обратный путь до нашего лагеря. Рыбак, вызвавшийся нас проводить, показал место, откуда было проще добраться до наблюдательного поста, и резво припустил назад, где его коллеги уже спускали плоты на воду.
А потом наша группа снова двинулась в горы… На этот раз не такие высокие и не такие опасные. Но всё равно горы. Сначала мы шли по пляжу, прячась в тени прибрежных зарослей. Потом свернули в указанном месте и двинулись в гору вдоль мелкого ручья.
Ручей пробил себе путь в каменистой почве, и если заросли по краям овражка были густыми, то в нём самом почти ничего не росло. Зато получалась относительно удобная дорога, которая уводила нас всё выше и выше по склону.
Шли медленно, не торопясь. Надо было тащить груз и носилки с ранеными. Причём, желательно, не роняя их на землю. К тому же, впереди местность проверяли несколько человек, распугивая мелкую живность.
Как оказалось, ручей вытекал из родникового озерца на склоне горы. Или не родникового? Может, туда просто поступали подгорные источники? Так или иначе, это был последний этап пути через лес.
Выше склон порос сухой травой, редкими кустарниками и мелкими грибами. Больше там ничего не было, так что земля выглядела почти голой. Ещё выше виднелась вершина горы, на которой, по словам Бороды, и располагался пост наблюдателей.
Идти туда было метров триста, но это если по прямой. А нам по прямой было нельзя — склон слишком крутой. По совету давешних рыбаков, мы двинулись налево, закручивая маршрут вокруг горы. Шли по уступу, который серпантином вёл нас вверх, постепенно поднимаясь.
Северо-восточный склон горы оказался более пологим. И даже стали видны кособокие строения поста наверху. Нас там заметили. Сверху появлялись какие-то люди, наблюдавшие за нашим подъёмом. Правда, навстречу никто не спешил.
Почти к самому вечеру мы вышли, наконец, к воротам наблюдательного поста. Тот представлял собой странное сооружение из камней и брёвен, которые непонятно как затащили сюда, наверх, из леса. Наверно, не один день на эту тяжёлую работу потратили…
Каменной оградкой была очерчено круглое пространство с несколькими навесами. А дальше виднелась
