Но не случилось. Когда пуштун, или кто он там, получал второй свёрток от полковника, Алексей оказался рядом и смог рассмотреть его лицо, не закрытое куском тюрбана. И стоит признать, что во взгляде можно было увидеть, что угодно, но только не замышляемое предательство. Скорее уж тёмно-карие глаза транслировали неподдельный страх, что если он что-то сделает не так, то на его голову обрушатся такие кары небесные, что лучше бы ему самому прямо тут же спрыгнуть со скалы и разбиться на хр@н!
Это ж как надо было выдрессировать или запугать человека, подумал Алексей.
Дальше они уже шли сами, и восход солнца застал их, когда они уже оказались западной стороне перевала, из-за чего солнце начинало светить им в глаза, но пока ещё его скрывали возвышающиеся напротив горы.
По горной тропе шла группа людей и навьюченных ишаков, типичного вида для этой местности.
Группа Моцарта, как про себя начал называть их отряд Алексей, засела на порядочном расстоянии от тропы и наблюдала за тем, что на ней происходит издалека, укрывшись за камнями.
С такого расстояния без бинокля и, не зная куда смотреть, обнаружить их на склоне горы было практически невозможно.
— Видишь? — спросил полковник у мордатого лейтенанта, который через бинокль тоже вглядывался вдаль. Это он вчера приобщался к мировому наследию классической музыки.
— Вижу, — подтвердил последний. Сделал он это с таким выражением в голосе, как будто приметил лису, забравшуюся в курятник, но которая ещё очень увлечена воровством, чтобы понять, что её уже обнаружили.
Интересно, что они там могли рассмотреть такого, чего не мог Алексей.
Не отрываясь от наблюдения, полковник обратился к Алексею:
— Что видишь, Алекс?
Поскольку в группе не было других Алексеев не было, а единственный Александр был просто Саньком, то позывной «Алекс» сразу же по умолчанию прилип с Плетнёву.
Он ещё раз поднёс к глазам свой бинокль, с которым не расставался с момента своего первого патрулирования, присмотрелся повнимательнее. В конце концов, если полковник спрашивает, то, может, в этом есть смысл?
Что там у нас: группа из пятнадцати классических, если так можно выразиться, моджахедов в шлёпанцах и тюрбанах с рюкзаками за спинами, у каждого по «калашу». Четыре ослика, нагруженных под завязку тюками. Наверняка в них либо оружие — а сами тюки скрывают притороченные ПЗРК, — либо наркотики, скорее всего, героин или опиум. Мака в этих местах всегда выращивали в избытке. Ещё четыре, судя по парандже, женщины неопределённого возраста. Для этих мест, наверное, явление обычней некуда.
Однако, Алексей знал обстановку в текущем регионе довольно поверхностно, больше ориентировался в кавказских проблемах, так как варился в них не один года. А тут… ну душманы, ну талибы… узбеки, туркмены, пуштуны и прочие. Вечная борьба одних племён против других, вечно меняющиеся, как узоры калейдоскопа, альянсы одних с другими.
Что ещё? Вроде исламское государство не ладит с Талибаном, но это вообще как выбирать между чумой и холерой, хотя на противоречиях можно и сыграть при необходимости.
Но это не его ума дело, по крайней мере, пока. Пусть аналитики думают, а политики принимают решения.
— На вид обычные бармалеи, — констатировал Алексей. — Контрабандисты, или боевики. Или и то и другое вместе. Какие-нибудь талибы.
Полковник только покивал, а старлей, что был рядом, тихо усмехнулся. Без какой-то особой издёвки, а как человек, знающий то, что не может уловить зелёный салага.
Плетнёв салагой не был, и его такая реакция чуток задела.
Но, вдруг, он и в самом деле, что-то упускает из внимания? В конце концов, учиться никогда не поздно, особенно если хочешь построить карьеру в армии.
— Ну, сейчас учить тебя видеть некогда, — негромко произнёс полковник, как-то по особому выделив слово «видеть», — Да и не каждому это дано, так что приходится пользоваться достижениями техники. Некоторые до сих пор контактными линзами пользуются. Так, я говорю?
Последние слова, видимо, относились к бойцам, которые вчера под вечер надевали линзы? С другой стороны, а что такого они могут дать, эти маленькие круглые кусочки силикона.
— Поэтому убери свой и возьми-ка этот прибор.
С этими словами полковник протянул Алексею, казалось бы, самый обычный бинокль. Однако, спереди в перед основными окулярами были сделаны специальные прорези, чтобы туда можно было вставить дополнительные линзы, которые тут же болтались обрамлённые в пластик на коротком шнурке, по два на каждый тубус.
Одна линза имела еле заметный красный, скорее даже розовый, оттенок, другая — светло-голубой. Чем-то они напоминали бутылочное стекло, но только гораздо прозрачнее что ли.
— Используй оба, — посоветовал полковник.
Интересно, что может такого измениться, от использования какого-то светофильтра. Мир станет веселее? Так для этого достаточно надеть розовые очки и выпить литр водки.
Алексей начинал думать, что над ним, как над новичком, хотят подшутить более опытные товарищи. Он таких приколов не любил, сам не участвовал и над собой их не терпел. Однажды даже подрался, из-за чего задержался в сержантах на лишнюю пару месяцев.
Однако, учитывая, то, что он видел вчера, то, где он побывал, и вообще обстоятельства их появления здесь, то чем чёрт не шутит! Если уж верить в волшебство, то по полной!
Алексей вставил в прорези фильтры и вновь посмотрел в бинокль на вереницу людей и животных, которые в этот момент решили остановиться на широкой площадке, устроив, по всей видимости, привал.
Сказать, что он удивился — не сказать ничего. Челюсть предательски отвисла, а дыхание остановилось на более длительное время, чем это предусмотрено организмом.
Нет, количество пешеходов и животных не изменилось, вот только… они стали совсем другими!
Животные хоть и остались четырёхлапыми, но чёрт! Что у них с головами?! Да и лапы — передние были явно короче задних, и скотина при беге явно предпочитала пользоваться только задними. На голове довольно странной формы — не то рога, не то уши, отсюда не разобрать, с морды свисают какие-то щупальца что ли. Этакие одомашненные ктулху на минималках.
Да и тюки изменились — стали какие-то совсем не такие, больше напоминали свёрнутые спальные мешки.
Но главное — люди! Вернее, люди ли?! Внешний вид их также изменился. Теперь они уже не были одеты в традиционные шаровары, длинную рубаху с безрукавкой и паколем на голове, нет!
При взгляде сквозь фильтры бинокля они изменили свой внешний вид кардинально: хотя их тела большей частью и были скрыты сложными расшитыми плащами, явственно ощущалось, что они имеют довольно щуплое телосложение.
Передвигались они так, что строение их конечностей вызывало явные вопросы, собственно как и количество, которое так сразу было и не определить. Разве что из-под накидок то и дело появлялись, если можно так сказать руки, плотно замотанные полосками ткани, тоже довольно, как показалось, Алексею тонкие и с длинными пальцами. Последние, к слову, тоже были, насколько можно судить с такого расстояния, замотаны тканью, либо их закрывали тонкие перчатки.
Один из чужаков, который стоял в пол-оборота к залегавшим среди камней бойцам, и держал в руках нечто вроде посоха, стал что-то показывать остальным спутникам, жестикулируя обеими руками, при этом посох остался в почти вертикальном положении. Это типа, сколько у него там рук, если их вообще можно так называть?
Алексей присмотрелся повнимательнее: лиц, скрытых капюшонами практически не было видно, но то, что он смог различить, так это то, что они тоже были скрыты полосами ткани. Такое себе племя тутанхамонов.
Те, кого поначалу Алексей определил как женщин, при взгляде через бинокль полковника не сильно изменились, но, тем не менее, даже их внешний вид преобразился. Накидка стала другой, а из-под неё периодически выглядывали такие же странные, замотанные полосками такни и узкие конечности. Назвать это руками сразу Алексей не решился.
