Крейсер на малом 6-узловом ходу, в незнакомых водах, в пассивном режиме своих радиотехнических средств, по состоянию «Боевой тревоги», в состоянии ожидания…
— Надо определяться, наконец…
И выругался. Мысленно. Не так он себе это представлял.
Пройди всё, как было запланировано, последовательность действий у него, как у командира, была внятно прописана: перво-наперво выход на командование флота через радиоузел «Кактус» [13], по шифр-коду ТАРКРа «Пётр Великий». Наверняка переполошив там всех (ещё бы — пропавший крейсер объявился)! А то, что вместо него другой, с этим как-нибудь уж объяснился. В штабе ВМФ может, и посомневались, но однозначно б прикрыли в итоге, залегендировав вымпел —…давно списанный корабль… давно списанной страны.
Уникальный силуэт «Кондора» на океанских маршрутах вряд ли избежит случайных зрителей — кто-то, с любого «торгаша», да и сыпанёт в тырнэт фотки-видео. Поначалу принимаемые за фэйки, но… вскоре «поохотиться на призрак из прошлого» — поглазеть, всё одно бы сбежались чьи-нибудь ВВС и ВМС под заведомо недружественными флагами.
«В любом случае 'там» я был бы «дома», и единственный на крейсере имеющий представление от текущей реальности. Мог выбирать курс и действовать на своё авторитетное усмотрение. Сейчас… — Геннадьич одёрнул себя, — вот именно! Надо думать о «здесь» и «сейчас» — единолично уж не потяну. Нелишне будет организовать походный штаб. Подтянуть к допуску (частичному допуску) старпома и замполита, хотя бы из субординационных соображений — всё-таки прямые заместители командира. Задействовать всех, кто обладает хоть какой-то компетенцией по данному историческому периоду: на срочную перспективу сделать подборку всего, что касается военной сферы (ТТХ самолётов, кораблей, субмарин); затем, когда дойдём до «берега», понадобится знание политических конъюнктур.
* * *
— Командирам боевых частей собраться в кают-компании, — проорала корабельная трансляция.
Скопин заметил, что вахтенный офицер пропустил слово «срочно», однако в его голосе и без того было что-то нагнетающее.
Нагнетать поневоле приходилось и самому. Чего бы ни ожидали от него услышать подчинённые, каперанг вполне себе отдавал отчёт, что одним сухим уставным подходом здесь не обойдёшься.
Однако возобладала вбитая погонами привычка… а попросту: собрать старших, зачитать приказ, поставить задачу — «разойтись, выполнять».
Затем можно ещё выступить по «трансляшке», пошокировав остальной экипаж «командирской белой горячкой» — что-то типа: «Товарищи моряки, мы прокатились на машине времени в прошлое! Поздравляю»! Но как бы там ни было, дальнейшая работа с личным составом, по дивизионам, дело «бычков» [14] и их замов — озадачить соблюдением дисциплины и боевого порядка. И Геннадьич не сомневался (опыт-то уже был): чем моложе пацаны — младшие офицеры и мичмана, старшйны и рядовые, тем легче воспримут. Так как проще смотрят на жизнь — вперёд и без оглядки.
И вообще, психическое состояние людей это прерогатива замполита — так сказать, «инженера человеческих душ». Вот пусть и занимается.
Единственное отступление, дабы облегчить прелюдию, сделал вначале
Накануне, ещё «на той стороне», в паузе ожидания на крейсере крутили совсем свежий зарубежный фильм — «Филадельфийский эксперимент» (ещё один зачёт руководству в мягкой подготовке экипажа к специфическим неожиданностям).
Отсюда и зашёл:
— Так вот, товарищи офицеры. У американцев это всё кино-фантастика, и страсти-мордасти в сюжете. А у нас по-настоящему!
Следом что-то там докладчиком поддакнул Док, в заумных терминологиях. Не подкачал и замполит, уже «обработанный» особистом, толкнув пламенную речугу, стиле: «Партия и правительство доверили нам важную миссию, на передовом рубеже науки и прогресса…»! (Когда только успел текст состряпать?..).
Реакция «аудитории» не выходила за рамки ожидания — безусловный эмоциональный набор: отвисшие челюсти, озабоченный и возбуждённый ропот — пережёвывали, переваривали. Дисциплинированно. Без истерик. По-военному.
Командиру же… сейчас ему было плевать на рефлексии. Он вообще хотел избежать излишних дискуссий о технической стороне эксперимента (экспедиции, операции, миссии… выбирай по вкусу). Целях. Сути. Замыслах!..
Обходя и тот момент, что если всё, как заявлено — в оптимальных параметрах, то почему они не где-нибудь поближе — в Баренце, а у чёрта на рогах в Атлантике, со всеми вытекающими сложностями?..
— Товарищи офицеры я жду от вас полной собранности…
«…жду от вас полной собранности и…», «и»-продолжение с языка не слетело. Имея острую потребность в любой информации по текущей реальности Второй Мировой войны, Скопин, однако не позволил себе показать некомпетентность.
«Мы ж подготовлены. У нас же всё под контролем, мать его. Всё идёт по плану, как пытается изобразить особист».
Короткая пауза командира осталась заметной лишь многоточьем…
— Цель — Мурманск! Полторы тысячи миль в условиях идущей мировой войны! Которая охватывает и наш маршрут. Пусть Германия на исходе и практически разбита, немецкие субмарины всё ещё сохраняют потенциал. Особенно базирующиеся в Норвегии. Опять же, люфтваффе и остатки какого-то надводного флота.
— «Тирпиц» англичане потопили 12 ноября «сорок четвёртого», — подкинул, не сдержавшийся командир БЧ-1 [15].
И Скопин поставил галочку в уме: «Ну, вот и первые знатоки прорезаются»… улыбнувшись одобряюще, мол, принял к сведению — в теме.
Продолжил:
— Наша задача стойт так: дойти до подконтрольных СССР вод, по возможности не ввязываясь в войну. Здесь, где доминируют силы антигитлеровской коалиции, в конце концов, справятся и без нас. Напротив, всячески следует избегать контактов с англосаксами. Надо объяснять почему?
Поясню.
Наш расчётный курс предполагается проходом северными широтами, и неизбежно попадает в полосу ленд-лизовского трафика, следующего из Канады и США в советские порты. Будет непростительным легкомыслием исходить из того, что нам удастся проскочить совсем уж незамеченными. Сейчас (в данный момент) мы находимся в пределах четырёхсот миль к юго-западу от Исландии, в зоне действия базирующейся на острове патрульной авиации США. Небо, как видите, подзатянуто, но, тем не менее… В любой момент нас может обнаружить какая-нибудь противолодочная «Каталина» [16], имеющая, кстати, радар на борту.
Океан только кажется пустынным. Особенно когда молчат наши РЛС. Они потому и молчат, чтобы не «светится» лишний раз.
Минусом пассивной работы радиолокационных средств — собственная уязвимость.
Однако…
На данном рубеже кроме английских и американских ВМС, ну может быть ещё канадцев, из надводного никто не ходит. Кроме их ВВС никто не летает. Какой толк в том, что мы раньше обнаружим какую-то воздушную цель? Разведчика. Не сбивать же.
Сами англосаксы, при всех оговорках, всё же не станут стрелять, прежде не удостоверившись в принадлежности незнакомца.
Нас попытаются идентифицировать.
Странная надводная архитектура крейсера (полкорабля, полпалубы) однозначно привлечёт внимание. Орудий, артиллерии у нас, даже по меркам вспомогательного крейсера, считай, что нет. Зато лес антенн. И если не светить Ка-25…
Небольшая пауза — дать осмыслить, упорядочить и принять данность.
…и можно дальше:
— А тут уж как есть — военное назначение корабля никуда не спрячешь. Разумеется, наводящие вопросы у них возникнут! Сочтут гидроавианосцем. Пусть бы.
Пусть с самолёта увидят флаг… ну, там… помашут рукой… Может, парой слов с ними в эфире перекинемся. Ответим: «Русские»! Почему бы и нет⁈ Мало ли чего сейчас перегоняют в СССР. Помню: эсминцы, линкор «Архангельск». Правда, это из Великобритании. Из США [17] — тральщики, фрегаты, лёгкий крейсер «Милуоки» [18].
