– Да, вы очень интересный человек, мистер Шайя. – Патрик дотронулся до узла галстука и осторожно пошевелил шеей. Словно хотел убедиться, что она еще не сломана. – Поль был прав.
«Не знаю, что тебе говорил Нардин, – подумал я, – но сейчас ты явно нервничаешь. Даже пот на лбу выступил».
Патрик посмотрел на меня, потом взял лист бумаги и прочитал вопросы. Первый: «Кто первым ступил на землю в Кольвези?» – не вызвал никаких эмоций. А вот после второго: «Где женился Джузеппе Марино?» – он удивленно дернул бровью.
– Разве покойный мистер Марино был дважды женат? Насколько мне известно, он вступил в брак, только прибыв в Америку. Это произошло здесь, в Сан-Антонио. Чтобы ответить на этот вопрос, вам не нужно отправлять радиограмму в Новый мир.
– Вот потому я и задаю этот вопрос Полю, а не вам. – Судя по реакции мистера Бэлла, он удивился. Понимаю: неприятно узнать, что досье на сотрудника, пусть и покойного, оказалось с маленькой неточностью.
– Хорошо. Думаю, что завтра ответы будут у нас.
– Вот завтра и продолжим. А я пока прогуляюсь по вашему городу.
Да, это на самом деле была проверка. Первый вопрос не вызвал удивления. Он был простым, но правильный ответ мог знать лишь тот, кто участвовал в этой операции. Ответ на второй вопрос – это обычная шутка о нашей молодости.
Потом я бродил по городу. Зашел в книжную лавку, посидел в небольшом кафе на набережной. Кстати, а меня пасли. Два каких-то придурка в мешковатых костюмах. Жалко парней. В такую жару ходить в костюме и с этой удавкой в виде галстука? Увольте меня от такого удовольствия. В общем, день прошел тихо и незаметно.
На следующее утро, когда я прибыл в офис компании, меня сразу проводили в кабинет к мистеру Бэллу. Правда, после нашего вчерашнего разговора в кабинете находился еще один человек. Патрик представил его как своего коллегу, но я, оценив ширину плеч «коллеги», только усмехнулся.
– Признаться, мистер Шайя, я несколько удивлен не только вашими вопросами, но и ответами мистера Нардина, – настороженно начал Патрик. – Что они обозначают? Объясните, будьте так любезны.
– Не раньше, чем увижу ответы.
– Да-да, конечно, – кивнул он и протянул полоску бумаги. На ней было четыре слова. «Капитан Поулет. Гвианский Бриндизи» Я усмехнулся и отложил бумагу в сторону. Все правильно, а это значит, что и с Медведем все в порядке. Увидел в глазах мистера Бэлла немой вопрос; пришлось ему рассказать эти две истории.
Все знают, что при знаменитой заварушке в Заире первым из самолета выпрыгнул полковник Эрюлен. Это вам скажет любой, кто хоть немного интересовался той операцией. На самом деле сразу за полковником десантировался и капитан Поулет. Он-то и ступил первым на землю Кольвези. По очень простой причине – парням пришлось использовать слабо знакомые парашюты. Американские Т-10. Наш полковник влетел в дерево и потерял сознание от удара. Его сняли уже после того, как вся первая волна десанта оказалась на земле. Этот факт скрыли, и полковник стал тем самым «бравым парнем», кто первым вступил в бой в Заире.
Про Джузеппе Марино – и того проще. Однажды наш Пеппино чуть было не женился в… Гвианском Бриндизи. Бриндизи – думаю, вы знаете – город на западном побережье Италии. Почему он стал Гвианским? Хм… Как-то мы приехали в Бриндизи. В отпуск. Молодые, глупые. Кровь бурлит, как кипяток. Нам даже спиртного не требовалось – хватало куража и уверенности, что мы самые крутые парни во вселенной. Как и полагается, сильно загуляли. Марино познакомился с какой-то аппетитной дамочкой, из числа бесчисленных туристов, бродящих по земле Италии. Как сейчас помню – Пеппино воспылал такой горячей любовью, что хоть сигареты от него прикуривай. Он бы и женился! Девушка, кстати, была не против. Такой роман был! Мы с Медведем рыдали от умиления, когда Пеппино возвращался в гостиницу под утро, горланя любовные песни. Они даже дату свадьбы запланировали. Правда, за несколько недель до этого события дамочка познакомила Пеппино со своим престарелым папенькой – старик отдыхал неподалеку и решил повидаться с дочерью. И тут, прошу любить и жаловать – сам Джузеппе Марино! Капрал Второго парашютно-десантного полка, во всей красе легионера в отпуске. Тот еще красавец! Глаз украшен синяком, а разбитая губа похожа на пирожок с повидлом (за день до этого мы нарвались на компанию американских морских пехотинцев и что-то с ними не поделили). Папеньку, когда он узнал про выбор своей дочери, чуть удар не хватил. Мало того – этот бодрый старичок оказался не кем иным, как одним из заместителей министра обороны Франции! Правда, в отставке, но это ему не помешало испортить нам праздник. Он сделал несколько звонков – и нас (всех троих) по-быстрому отозвали из отпуска и отправили в «очень важную» командировку. Все для блага Франции! Вперед, господа! Родина вас не забудет! В общем, валите, парни, с глаз долой – из сердца вон. От девок и греха подальше. Так мы и просидели в гвианской сельве все «свадебные торжества». Когда вернулись, дамочка уже пришла в себя и выходить замуж за легионера отказалась. С тех пор у нас появилась шутка про свадьбу в Гвианском Бриндизи.
После подписания всех необходимых документов Патрик Бэлл проводил меня на медосмотр. Плоская как доска медсестра взяла кровь и, покраснев, ушла делать анализы. И чего было краснеть? Ну нет у тебя бюста, красавица, что уж тут поделаешь? Это жизнь. Всякое может случиться. Говорят, что женский бюст увеличивается от хорошего массажа. Хотел ей сказать, но вовремя одумался. Казарменный юмор здесь не поймут. Зачем мне лишние проблемы?
Потом мы решили финансовый вопрос. Жалованье и правда приличное. Мне предложили девятьсот пятьдесят экю. Выплачивается каждые две недели, на банковский счет Ордена. Предложили решить проблему с моими банковскими сбережениями, но в этом не было необходимости. Все мои деньги – со мной. Это тридцать тысяч франков, превратившиеся в две с половиной тысячи экю и двадцать золотых монет достоинством в один крюгерранд. Я не стал их менять на новоземельную валюту. Тем более что эту самую валюту можно увидеть только там – в Новом мире. Поживем – увидим. Золото – всегда золото. Эти монеты, если можно так сказать – остатки былой роскоши и память о последней афере в Африке. Нет, это никак не связано с Иностранным легионом. Это было уже после моей отставки. Перед отъездом в Америку я заехал в Париж, чтобы встретиться со своей сестренкой и братьями. Отдал им ключ от своей банковской ячейки, где лежат еще шестьдесят золотых монет. Они молодые, и деньги им пригодятся. И старикам помогут, если что.
Закончив все формальности, Патрик Бэлл поднялся и торжественно пожал мне руку. Сказал, что был рад («Очень! Очень рад!») со мной познакомиться и надеется, что Новый мир послужит тем самым шансом, который «приведет меня к процветанию, новым идеалам и хорошей жизни». Если честно, то я и раньше на свою жизнь не жаловался, но так и быть. Кто знает: может, ему со стороны виднее?
