— Что за черт?! — растерянно пробормотал Книжник. — Кто это сделал?.. Зачем?
За дверью скрипнула половица — и тут же донесся звук удалявшихся шагов. Это было неприятное и странное чувство.
Дом переставал быть домом.
Он быстро вышел на воздух. Не зная, как поступить, потоптался на крыльце. Пожаловаться коменданту? А в его ли это компетенции? Тут дело серьезное: на воровство не похоже — ничего вроде не пропало. Но, учитывая, что он не просто семинарист, а княжий советник, дело принимает куда более серьезный оборот.
Что-то заставило его коснуться груди: там, под просторной рубахой, на бечеве рядом с ладанкой висело его тайное сокровище. Ключ от Универсального Пульта. Штука бесполезная в Кремле, но крайне опасная, попади она не в те руки. По сути, она не нужна ему, и было бы проще выкинуть ее или вообще уничтожить. Но семинарское воспитание не позволяло совершать такие необратимые поступки. К тому же он обещал самому себе, что вещь эта, принадлежащая вестам, перейдет к их новому поколению — когда мальчишки вырастут и обретут мудрость и способность хранить тайну[2]. Конечно, если останутся лояльны к Кремлю, на что очень хотелось надеяться.
Уж не ключ ли искали неизвестные «потрошители»? Но откуда им знать про него? А может, еще хуже — они надеялись разыскать записанное на бересте «заговорное слово»?
Он ощутил, как все холодеет внутри. Это серьезно. Очень серьезно. Узнай кто «заговорное слово» — тайные коды боевых биороботов — его жизнь перестанет иметь хоть какую-то ценность. Более того — он станет вреден всем этим завистникам, гордецам и властолюбцам. Тем, кому не дает покоя важность этого «выскочки» в глазах дружины и князя.
Стало быть, это не только его дело. Нужно сообщить князю. Немедленно.
Об этом он думал, быстрым шагом направляясь в сторону Грановитой палаты. Но, еще не успев добраться до Соборной площади, увидел ее.
В своем вестском платье, с волосами собранными в сложную конструкцию из множества тонких косичек, с необычными чертами лица и пронзительным взглядом, она совершенно не походила на кремлевских красавиц. Собственно, красавицей в обычном понимании она и не была. Но это не меняло дела.
С ней все было непросто. Не очень приятным открытием стало для Книжника то, что эта бойкая, симпатичная девушка моментально стала пользоваться популярностью у кремлевских парней. А парни здесь — не чета ему, бледному библиотечному хиляку. Куда ему тягаться с красавцами-дружинниками? Это там, в Бункере, где не осталось ни одного взрослого мужчины, он мог казаться героем. И то, что она, в отличие от своих соплеменников, с молчаливого одобрения стражи, могла свободно разгуливать по Кремлю, лишь добавляло смятения в душу Книжника.
Наверное, оттого он и стал отдаляться от Хельги — чтобы избавиться от этого мучительного, постыдного чувства. Может, потому он и дал согласие на сан Хранителя? Очень может быть. Только помутившимся рассудком можно принимать такие поспешные и необдуманные решения.
— Привет, — спокойно глядя ему в глаза, сказала Хельга.
— Привет… — деревянным голосом отозвался Книжник. Неловко поинтересовался: — Куда это все ваши подевались? Я в Форт пройти хотел…
— Да здесь все, — оборвала его девушка. — Я к тебе шла. Хотела предупредить: ищут тебя.
— Кто? — Книжник недоуменно моргнул. И вдруг ощутил страх.
— Известно кто, — быстро сказала Хельга. — Слышала, искали тебя в келье, в Храме.
— Зачем? — тупо спросил Книжник.
— Откуда мне знать? — не отводя взгляда, отозвалась девушка, — Беспокойно что-то у вас стало, в Кремле-то…
Взгляд ее вдруг скользнул мимо него, за спину. Какой-то порыв заставил Книжника быстро стянуть с шеи бечеву с тонким цилиндриком и молча сунуть в руки девчонке. Та, не моргнув глазом, приняла и спрятала ключ в складках платья. Словно поняла все сразу, безо всяких слов. В тот миг он понял, что все это время был полным идиотом. Она любила его по-прежнему, а он вел себя как осел, раскручивая в уме немыслимые ревнивые фантазии.
Впрочем, развить эту мысль он не успел.
— Вот он где… — донесся со спины недобрый возглас.
Парень обернулся. Перед ним были трое — в неброской гражданской одежде. То ли мастеровые, то ли конторские — не разберешь. Двое высоких, жилистых — пожалуй, слишком крепкие для гражданских. И какой-то невзрачный коренастый мужик по центру.
— Следуй за нами, — коротко сказал коренастый.
— А вы кто? — Книжник попытался вспомнить, где он видел этого типа. Серый он какой-то, такого захочешь и не запомнишь. Хоть и тесен Кремль, да всех упомнить непросто.
— Кто надо, — ровно отозвался коренастый.
Книжник невольно обернулся. Девушки и след простыл. Оно и к лучшему.
— Э, нет! — уже спокойнее сказал Книжник. — Так не пойдет! Я княжий советник! Хотите куда пригласить — объясните, в чем дело…
Сильный, неоправданно жестокий удар под дых заставил его согнуться пополам. Вот так и рушится привычная картина мира: меньше всего он ожидал получить такое от своих же, кремлевских.
— Не кипятись, советник, — пригнувшись рядом с хрипящим парнем, с ленцой произнес коренастый. Довольно фамильярно похлопал Книжника по спине. — Мы тоже люди подневольные — Тайный приказ. Иди следом и не дури.
Он и не знал, что в Кремле есть такие помещения. Мрачные, сырые, жуткие. И все эти железные приспособления, цепи, крюки в потолке и стенах — совсем не похожи на оборудование тренажерного зала. Да и здоровенный по пояс голый детина за спиной не походит на инструктора по физической подготовке. Как и скучающего вида опричник за кособоким столом у низкой, окованной железом двери. Сейчас он разглядывал задержанного вроде бы безо всякого интереса. Может, просто давал парню время, чтобы прочувствовал всю тяжесть своего положения.
Тот же поначалу не принял происходящее всерьез. Просто не вязалось это с его представлениями о своем месте в привычном, надежном и справедливом мире Кремля. А потому он сказал спокойно и даже с некоторым вызовом:
— Не думаю, что князю понравится то, что вы делаете с его человеком. Вы превышаете свои полномочия, я буду вынужден доложить ему об этом.
— А князь в курсе, — опричник помахал скрученным берестяным листком, любуясь реакцией арестованного.
— Что это? — недоуменно проговорил Книжник.
— Указание княжеское Тайному приказу, — отозвался чиновник. — «Выяснить истину в кратчайшие сроки и всеми доступными средствами».
— И где же тут про меня сказано?
— А ниже: «Разрешается допрос всех чинов, независимо от происхождения и должности». Советников это тоже касается.
