Мешковина пропускала какие-то крохи солнечного света, но понять, что происходит снаружи или хоть как-то сориентироваться с помощью зрения было невозможно. Оставалось надеяться на слух. Судя по возне с другими лошадьми, в живых остался не только он. Между собой похитители переговаривались на незнакомом языке. Говорили немного, но действовали слаженно, чувствовался немалый опыт в таких делах. Страха почему-то не было, видимо, просто не успел испугаться. Была досада, что так глупо попался и стыд. Стыдно было за погибших солдат и унтера, за то, что отцу придется платить выкуп, за то, что придется возвращаться в столицу побитым щенком, и все, знакомые и незнакомые, будут обсуждать произошедшее с ним. Стиснув зубы, Алекс Магу принял решение в столицу не возвращаться. По крайней мере, до тех пор, пока не отомстит похитителям.
Наконец, тронулись. Лошади выбрались из балки, угадать направление движения было нетрудно — на юг, к реке. Судя по тому, как почти бесшумно шли лошади, копыта им обмотали тряпками, но в путь двинулись задолго до темноты, значит, встречи с патрулем не опасались. Выходит, хотели скрыть следы подков строевых лошадей.
Покачиваясь в такт лошадиному ходу, Алекс продолжил анализировать произошедшее, но вопросов было больше, чем ответов. Бандиты охотились за пакетом или их интересует только выкуп за пленников? Скорее, второе, иначе курьера и всех сопровождавших просто убили. А может, целью все-таки был именно пакет, а пленников бандиты решили прихватить ради побочного заработка? И это может быть. А что, если украсть хотели именно его — Алекса Магу, сына известного столичного банкира? О такой добыче местные бандиты могут только мечтать, ради сына папа и миллиона не пожалеет. Нет, тряхнул головой лейтенант, не может этого быть. Прошло всего три дня, как он появился в Текуле, а о предстоящей поездке узнал только позавчера. За это время просто невозможно предупредить бандитов, добраться до места, устроить засаду. Нет, такое решительно невозможно, его попадание в эту ловушку — случайность. Оставалась надежда, что похитители так и не узнают, кто попал к ним в руки. Очень слабенькая надежда.
Под копытами лошадей зачавкала вода, стебли высоких растений зашелестели по ногам и спине лейтенанта. Где-то через четверть часа такого движения лошадь ненадолго остановилась. Потом опять двинулась вперед, и сквозь мешковину донесся плеск воды. Алекса стащили с лошади и бросили на дно лодки, локтем он приложился об какую-то деревяшку и зашипел от боли. В лодку залезли еще люди, и под всплески весел она двинулась к правому берегу. Здесь лейтенанта опять погрузили на лошадь. Судя по мокрой спине, Темерюк она преодолевала вплавь. И опять мерное покачивание на спине неторопливо идущей лошади.
На этот раз ехали долго. Бандиты явно почувствовали себя в безопасности. Если по левому берегу они двигались молча, то сейчас оживленно переговаривались все на том же непонятном языке, даже смеялись, похоже, радовались удачному делу. Уши лейтенанта уловили пару знакомых руоссийских слов, но они оказались нецензурными ругательствами, видимо, к нему же и относящимися. Общий смысл разговора остался непонятен. Когда ноздри лейтенанта уловили едва заметный запах дыма, он понял — близится конец путешествия. По крайней мере, на сегодня.
Алекс не ошибся, вскоре копыта лошадей, которые здесь ничем не обматывали, застучали по-иному. Потом его сняли с лошади и под руки втащили в какое-то помещение. Здесь наконец-то сняли с головы проклятый мешок. От яркого света он на несколько секунд ослеп. Пока лейтенант протирал глаза, его развязали.
— Вставай.
Еще ослепший Алекс попытался подняться, но затекшие ноги его подвели и он повалился обратно. Чьи-то руки вцепились в плечи и рывком поставили лейтенанта на ноги.
— Лезь, офицер.
Глаза понемногу обрели возможность видеть. Потрескивающий неровным пламенем факел выхватывал из тьмы небольшое пятно земляного пола и круглую черную дыру в нем. Из дыры исходил запах мочи, пота, страха и отчаяния. Алекс инстинктивно отшатнулся, но ему не дали и шагу назад ступить.
— Лезь!
Стоявший сзади бандит кольнул лейтенанта в спину острием кинжала или ножа. Потом добавил.
— Быстрее, ты не один.
Это была единственная хорошая новость с момента похищения. Торопливо растерев запястья, Алекс шагнул к дыре. В яму спустили толстую жердь с изредка набитыми поперек планками. Спуск по такой лестнице потребовал немалой ловкости, но лейтенант с задачей справился. Яма оказалась довольно глубокой, около двух саженей, стены выложены камнем. Воняло очень сильно, но нос понемногу начал привыкать. Исследование прервала возня наверху. Пару минут спустя неровное световое пятно было закрыто спускающимся сверху человеком. Лейтенант шагнул к лестнице, хотел помочь спуститься, но тот через чур нервно отреагировал на неожиданное прикосновение и едва не свалился с импровизированной лестницы.
— Кто здесь?
— Я - лейтенант Магу. Спускайся, здесь уже невысоко.
Только после того, как спустившийся ощутил под ногами земляной пол, он смог представиться.
— Ряд-довой Д-дурасов.
Чувствовалось, что солдат изрядно трусит, даже говорить нормально не может, видимо, губы трясутся. Тем временем, на жерди появился третий бедолага. Этот держался намного лучше.
— Рядовой Коновал, вторая рота первого батальона, господин лейтенант.
— Ты — коновал? — удивился Алекс.
— Никак нет, господин лейтенант, фамилия у меня такая.
Жердь поднялась, люк закрылся, погрузив яму в непроглядную тьму. Алекс нащупал каменную стену, сел на найденную у стены солому и начал выяснять обстоятельства произошедшего. Оба солдата оказались новобранцами из последнего призыва. Коновал не только трусил меньше, но увидеть успел больше. От него стало известно, что нападавших было всего семеро. Силы почти равные, но на стороне бандитов были опыт подобных схваток и фактор внезапности. Дружно кинувшиеся к винтовкам солдаты только помешали друг другу. Двоих бандиты зарезали, двое оставшихся безоружными подняли руки и их не тронули.
— Что с-с н-нами д-дальше б-будет?
Дурасов никак не мог понять, что убивать его уже не будут, и продолжал трястись. Алекс попробовал его успокоить
— Все будет хорошо. Посадят в яму, потребуют выкуп. В самом худшем случае, месяца через три будем дома.
— Меня не выкупят, — приуныл Коновал, — у меня родня сплошь бедная.
— Об этом не беспокойся, — проявил благородство лейтенант, — я выплачу выкуп за всех.
На этом разговор прервался, люк отодвинулся в сторону и сверху приказали.
