Дорогу впереди перекрывал шлагбаум, лежащий на бревенчатых козлах, рядом с ним, обнесенный забором с колючей проволокой, стоял сарай с покатой крышей и стенами из жести, в стороне — трое вооруженных людей в брезентовых куртках. Наверняка в сарае есть еще кто-то.
— Это ваши? — откинувшись на сиденье, спросил он.
— Застава нефтяников, — отозвался Бяшка. — Крутые ребята. Они круглые сутки здесь торчат. Нас охраняют и за дорогой следят. Ближе к заводу еще заставы стоят, и патрули иногда ездят.
— Что им говорить? — Вик отпустил газ, начал притормаживать.
Самый высокий охранник шагнул к сараю и, отворив железную дверь, пригнувшись, нырнул внутрь. Два оставшихся крепких мужика с суровыми лицами, скинув с плеч карабины, подошли к шлагбауму.
— Лучше молчи, я поговорю. — И Бяшка полез на соседнее с Виком сиденье.
Когда сендер остановился, едва не упершись капотом в шлагбаум, стволы карабинов уже нацелились в них. Из сарая показался высокий охранник и зашагал к машине. Кожа на лице у него была бледная, правую щеку от переносицы до скулы пересекал тонкий, как волос, шрам.
— Игнат! — Бяшка поднялся, улыбаясь. — Свои, Игнат.
Положив на плечо карабин, охранник молча пошел вокруг сендера. Вик, поворачивая голову, следил за ним.
Увидав штуцер в кузове, Игнат прищурился, отчего шрам изогнулся темной нитью на щеке, поднял недобрый, полный подозрительности взгляд на Вика и сказал:
— Кто такой?
Голос у нефтяника был низкий, грубоватый.
— Знакомец мой, — начал Бяшка, по-прежнему улыбаясь, — из Москвы…
— Умолкни, — оборвал Игнат. — Пускай сам скажет. — Он перегнулся через борт, отбросив к стенке посох Вика, взял штуцер за ремень и повесил себе на плечо. — Ну?
Бяшка тихонько присел, втянув голову в плечи.
Вик не знал, что ответить, собрался уже выдать все про пустынников-анахоретов, Канториум при Храме и покойного Геста, когда от сарая долетело:
— Вот он где! Вот уши-то надеру! Тебе куртку кто разрешал брать?
Жужжа сервоприводами в локтевых суставах, к шлагбауму шагал высокий бородач — киборг Георг, одетый в выгоревшие добела брюки галифе и кожаные сапоги. Он не помнил своего прошлого и кочевал с бурильщиками по окраинам Москвы, делая самую черную работу. Силища у него была неимоверная, он в одиночку таскал сцепку из трехпудовых плугов, мог за день распахать целое поле. Потом установить бурильную вышку, а когда в земле заклинит бур, выкрутить его из скважины, чтобы заменить новым. Движения рук Георга сопровождались шипением пневмосистемы. Вместо костей — каркас из титановых стержней, внутри суставы-поршни и баллончики со сжатым воздухом. Тонкие пластины, прикрывающие сочленения, разъело ржой. На правом локте из треснутого патрубка иногда выдавливалась капелька темно-коричневого масла и стекала по предплечью, оставляя бурые разводы на металле. Там, где когда-то были ключицы, из-под кожи выпирали две изогнутые пластины. Дельтовидных мышц нет, их заменили шарообразные подшипники.
— Поздорову, молодцы, — произнес Георг, сильно окая.
Киборг обошел шлагбаум и встал возле машины.
— Вот ты-то, — он ткнул титановым пальцем в Вика, — мне и нужен. Где запропал?
— Ты его знаешь? — недоверчиво произнес Игнат, не сводя пристального взгляда с сидящих в машине.
— А то. — Георг запустил блестящую пятерню в бороду. — Этот малый наемным механиком в Москве промышляет. В технике сечет, что твоя ватага на нефтяном заводе.
У Вика челюсть отвисла. Он и вправду любил повозиться с разными механизмами, отец с детства подсовывал ему редкие древние книги и справочники, в которых были описания двигателей и паровых машин, чтобы сын научился не просто разбираться в сложных устройствах, но и мог при случае сам починить или собрать их, тем самым прокормить себя. Ведь хороший механик в любом клане на вес золота, без него как без рук. Вик для того сюда и приехал: наняться в клан. Но сначала он хотел переговорить с Георгом…
— Какой завод? Ты что несешь, механизм? — набычился Игнат.
Георг, не заметив оскорбления, сцапал Бяшку за ворот, легко поднял над сиденьем и вытряхнул из куртки. Осмотрев ее, недовольно поцокал языком:
— Вот сорванец, где ж ты извозился так? — Он швырнул куртку Бяшке, который глядел на киборга, хлопая большими глазами. Похоже, юный бурильщик сильно радовался его появлению, ведь неизвестно, чем могло обернуться общение с грозным Игнатом. — Подвинься, что ль. — Георг дождался, пока освободится переднее сиденье, и уселся в сендер, положив руки на колени. — Открывай дорогу… — Пихнул Вика локтем в бок. — А ты заводи. — И с невозмутимым видом уставился вперед.
Охранники не сдвинулись с места, оба вопросительно смотрели на Игната. Тот, постукивая кулаком по капоту, обошел машину, встал, прислонившись спиной к шлагбауму, и произнес:
— Странный какой-то механик, на пустынника смахивает, посох у него… И сендер тоже странный… — Он обернулся. — Не этот ли позавчера видали на пустыре, а в нем трех кетчеров?
Один из охранников кивнул.
— В чем дело, Игнат? — пророкотал Георг и встал, выпрямившись во весь рост. — Ты что, меня в сговоре с бандюками обвиняешь? — Он стиснул Вика за плечо и так тряхнул, что у того из глаз брызнули слезы. — Или вместо этого малого ты мне дробильный пресс наладишь?
Игнат снизу вверх смотрел на Георга. На скулах нефтяника гуляли желваки, бледная кожа на лице пошла красными пятнами.
— Южному братству раствор нужон, чтоб укрепления вокруг завода возвести. Для того панцири улиткам раздробить потребуется. — Киборг отпустил Вика и постучал ребром ладони о ладонь. — В срок не управимся — я так и доложу Сельге, что моего механика в лагерь не пустили, потому работа встала и ко времени не успели…
Игнат плюнул на капот.
— Открывай. — Махнув охранникам карабином, шагнул в сторону, освобождая дорогу.
Георг сел.
— Пускай штуцер отдаст, — заводя мотор, сказал Вик.
— Ружье верни, — потребовал киборг, повернувшись к Игнату.
Тот покачал головой:
— У меня побудет. Поедет в город — возьмет.
— Слыхал? — Георг оглянулся на Вика, тот кивнул. — Трогай. — Киборг достал ветошь из кармана и принялся протирать масляные потеки на предплечье.
Сендер медленно пророкотал мимо сарая. Сквозь раскрытую дверь Вик успел разглядеть под стеной напротив входа столик, за ним сидел человек в наушниках. Он уставился пустым взглядом на железный ящик радиостанции перед собой и что-то бубнил в микрофон. В дальнем углу из сумрака выступали нары, с них свисали чьи-то ноги в сапогах. Видать, в сарае отдыхала смена охранников, дежуривших ночью.
