Гойль, задумчиво нахмурившись, стала неторопливо спускаться с Помоста Просителей. Она детально изучила все решения, принятые Советом за последние пять столетий. И в каждом случае советники поступали одинаково. При наличии любых разногласий они обсуждали вопрос, пока не приходили к единому мнению.
Как же получилось, что советник-асари единолично приняла решение удовлетворить ее просьбу?
Разгадка неожиданно возникла в ее голове уже на пороге кабины лифта. Они каким-то образом предугадали ее просьбу еще до того, как она была высказана. По всей видимости, они знали, к чему она клонит, и обсудили вопрос во время краткого совещания после упоминания Эдана Хад-даха. Члены Совета приняли решение задолго до того, как просьба была изложена.
Посол Гойль все это время считала, что контролирует процесс и манипулирует Советом по своему усмотрению, как это было на предыдущей встрече. В тот раз она застала их врасплох, но сегодня они подготовились заранее. Это советники контролировали ситуацию и разыгрывали сцену, заранее зная финал. Только в последний момент они чуть-чуть нарушили сценарий, слегка намекнув, что им были известны ее намерения.
Во время спуска на лифте посол Гойль старалась найти утешение в том, что и на этой встрече добилась того, чего хотела. Но она не привыкла, чтобы ею управляли, и не могла не спрашивать себя, не допустила ли где-то ошибку.
Почему Совет так охотно удовлетворил ее просьбу? Действительно ли они считают людей готовыми к этому? Или они ожидают провала Андерсона, чтобы впоследствии сдерживать аппетиты Альянса?
Кроме всего прочего, эта встреча вызвала у нее новое невольное восхищение Советом и тем, как он владеет искусством переговоров. Гойль считала себя знатоком дипломатии, но на этот раз настоящие мастера преподали ей урок.
Они безошибочно дали ей понять, что ничуть не хуже знают правила этой игры. Каким бы преимуществом ни обладал Альянс перед Советом, оно исчерпано. В следующий раз при встрече с ними лицом к лицу она уже не сможет быть такой же самоуверенной. Не важно, насколько хорошо она подготовится, в глубине души она постоянно будет ощущать сомнение: она ведет переговоры или ее направляет Совет?
Гойль ничуть не сомневалась, что Совет добивался именно такого результата.
— Мы почти на месте, лейтенант Сандерс, — доложил ей водитель, хотя ему пришлось кричать, чтобы быть услышанным на фоне ревущего мотора шести-колесного бронированного грузовика, который быстро катился по твердой поверхности песчаной пустыни в окрестностях Хейтра. — До места встречи осталось несколько километров.
Кроме водителя вместе с ней в машине ехали пятеро десантников Альянса; отряд охраны был собран в последний момент, чтобы сопровождать Кали, пока она находится вне своего мира. Она и водитель сидели впереди, все остальные расположились в кузове. Четверых десантников приказ застал на Камале, еще двое по вызову командования прибыли с Элизиума прошлой ночью.
Машина принадлежала батарианам, ее предоставили во временное пользование Альянсу в ответ на «просьбу» Совета. Все эти детали были заранее обговорены послом во время подготовки эвакуации Сандерс с Камалы на территорию Альянса.
Двигатель завыл на подъеме по склону одной из бесчисленных дюн, простиравшихся под лучами заходящего солнца до самого горизонта. Минут через двадцать уже стемнеет, но к тому времени Кали будет на борту фрегата, посланного Альянсом специально за ней.
— Удивительно, что батариане согласились на это! — крикнул водитель, продолжая разговор. — Обычно они не разрешают приземляться вне зоны космопорта, особенно кораблям Альянса.
Его любопытство было понятно Кали. Водитель видел, что происходит нечто важное, но ему приказали лишь доставить ее до точки посадки. Никто не мог узнать о ее связи с Сидоном, а уж тем более о манипуляциях посла Гойль в Совете Цитадели, которая все это устроила. Кали хранила молчание; она меньше всего хотела объяснять происходящее водителю.
Интересно, сколько пришлось заплатить Альянсу за возможность ее эвакуации? Какую сделку они заключили? Возможно, Андерсон мог пролить свет на это дело, но за последнюю пару дней после ее признания в гостиничном номере он не произнес и двух десятков слов.
Кали не могла его за это винить. Он доверял ей, а она его использовала, по крайней мере, он так считал. Она прекрасно понимала, как больно может ужалить предательство. И вот теперь ее под охраной везут неизвестно куда, а лейтенант Андерсон остался на Камале и пытается отыскать доктора Кийяна.
Она много думала о том, чтобы разыскать его, когда все это закончится. Их первая встреча оказалась вынужденной; тогда Кали испытывала одиночество и страх, ей не на кого было опереться, кроме неприветливого и раздражительного отца, которого она почти не знала. Но даже за те несколько дней, что они провели вместе, у нее возникло чувство, что, возможно, они могли бы стать не просто друзьями.
Жаль, но он, скорее всего, больше не захочет с ней встречаться. Слишком силен был удар. Мысль о том, что они, возможно, больше никогда не увидят друг друга, причинила ей неожиданно сильную боль.
— Держитесь, мадам! — крикнул ей водитель.
Он резко крутанул руль, и внезапный поворот, едва не опрокинувший машину, развеял печальные размышления Кали.
— У нас появились попутчики!
В нескольких километрах от того места, на неприметном выступе скалы устроился Сэрен, наблюдавший за силуэтом машины, которая увозила лейтенанта Альянса Кали Сандерс.
Накануне он получил новые инструкции от Совета Цитадели, вызвавшие в душе целую бурю противоречивых чувств. Сначала он пришел в ярость. Ему приказали работать в паре с человеком! И все из-за того, что Совет счел нужным вознаградить Альянс за предоставленную информацию по Сидону. За информацию, которую Сэрен уже и сам сумел получить!
Он знал, что за нападением стоял Эдан Хад-дах. Но Сэрен утаил эти сведения от Совета и теперь вынужден притворяться благодарным за то, что Альянс поделился своими успехами. Теперь в этой миссии ему придется сотрудничать с одним из представителей человечества. И не просто с человеком, а с этим проклятым лейтенантом Андерсоном, который и так все время вмешивался в расследование.
Но по мере того, как он читал полученные документы, его гнев сменился любопытством. Сэрен знал об участии батариан, но о необычной находке, упоминающейся в записях с Сидона, слышал впервые. Несмотря на отсутствие подробностей в полученных материалах, артефакт мог представлять собой реликвию из времени, предшествующего исчезновению протеан.
