Мысль эта потрясла его до глубины души. Всю свою жизнь он имел возможность использовать сложную сеть взаимосвязанных компьютеров «Острова номер 1» в качестве дополнительной памяти, громадной энциклопедии информации, становившейся доступной для него, прямо в голову, со скоростью света. Даже на Луне он мог присосаться к компьютерам и крошечным простодушным электронным «мозгам» навигационных спутников. Но здесь, на Земле, он оказался как в пустыне.
Словно внезапно ослеп или лишился доступа ко всем библиотекам мира. Словно перенес какую-то ампутацию, лоботомию.
— Сесьенте! — повторил охранник, делая жест левой рукой, одновременно сжимая правой рукой пистолет в кобуре.
Дэвид не произнося ни слова, плюхнулся в ближайшее кресло. Охранник крикнул кому-то находившемуся снаружи, а потом опять обратил внимание в Дэвиду. Только теперь Дэвид сообразил, что тут, должно быть, ночь; горели светильные панели корабля, а на видимом ему через открытый люк небольшой участок прилегающей местности было темно.
Он попытался откинуться на спинку кресла и заснуть, но голова болела так, словно по ней барабанили.
Я добрался наконец до Земли, проворчал он про себя, а мне не дают ничего увидеть.
Он понял что задремал, только вздрогнув от прикосновения руки к своему плечу. Над ним стояла девушка, та самая, которая его вырубила.
— Вы вернулись в мир живых, — сказала она на международном английском. На губах у нее играла легкая улыбка.
Дэвид кивнул, но головная боль заставила его скривиться.
— Вам больно? — спросила она его.
— Да, черт возьми, — отозвался он. — Благодаря вам.
Она выглядела озабоченной.
— Вам не следовало пытаться оказать сопротивление. Я же предупреждала вас оставаться на месте.
— Меня никогда раньше не похищали.
— Идемте. — Она протянула руку. — Мы найдем вам что-нибудь от головной боли.
Он взял ее за руку и поднялся с кресла. Она провела его мимо охранников, и они спустились по металлической лестнице, выдвинутой из люка на землю.
Спустившись с лестницы, Дэвид остановился и огляделся кругом. Небо было нежного иссиня-черного цвета. Оно светилось. Звезды мягко мерцали, а не казались четкими немигающими точечками света, как на «Острове номер 1». Их тут было поменьше, но они обрисовали созвездия, известные ему по книгам: Охотник, Корабль, Южный крест. Он даже увидел расплывчатую туманность Магеллановых Облаков.
Вокруг него повсюду расстилались открытые поля. Было слишком темно, чтобы разглядеть, обрабатывались они или нет. Но фоне нежно светящегося ночного неба вырисовывались темная громада дома, в некоторых окнах горел яркий свет.
Но сильнее всего на Дэвида подействовали звуки и запахи. Пахло теплой землей, травой и живыми существами. Лица его коснулся прохладный и странно меняющийся ветер, он стих на мгновение, а потом вернулся с новой силой.
— Она все еще не обуздана, — произнес он вслух. — Она совершенно неуправляема! Она никогда не будет обуздана, во всяком случае, полностью!
Бхаджат потянула его за руку.
— Идемте в асьенду. Там есть аспирин.
— Нет. — Дэвид отошел от челнока на несколько шагов, чувствуя почву под ногами. — Нет, я хочу это увидеть. Я хочу посмотреть как взойдет солнце.
— Этого не будет еще много часов, — рассмеялась она.
— Мне все равно.
При свете звезд он едва мог разобрать выражение ее лица. Но в голосе ее звучала строгость и подозрительность.
— Пытаться убежать было бы глупо. Здесь на сто километров, а то и больше, нет никаких других зданий.
— А где Луна? — спросил, повернувшись вокруг своей оси, Дэвид.
— Она взойдет примерно через час.
— О. А вон та яркая, — показал он, — это, должно быть, «Остров Номер 1».
Она изучила его взглядом. Либо он в шоке от газа, либо пытается усыпить мою бдительность и подозрительность и сбежать.
— Вы не сможете оставаться здесь на всю ночь, — сказала она. — Другие все в…
— Почему бы и нет? — просто спросил он.
— Другие все в асьенде.
— Вот как? Они все уже бывали на Земле. А я нет. Она прекрасна!
— Вы родились в Селене? — спросила она.
Дэвид покачал головой. Головная боль уже проходила.
— На «Острове номер 1». Всю жизнь провел на «Острове номер 1». Вплоть до последних нескольких недель.
— Вам действительно нужно пройти в дом, — настаивала она.
— Не хочу. Я всю жизнь провел в одном гигантском доме.
Бхаджат не имела при себе оружия.
Он намного здоровей меня, и в хорошей форме. Она с миг прикидывала соотношение сил, а потом пожала плечами. Я всегда могу крикнуть охрану. Да и некуда ему тут бежать. Не очень-то он сможет спрятаться на этой пустынной равнине.
— Отлично, — согласилась она. — Зайдемте со мной в дом на несколько секунд, а потом мы можем прогуляться сюда и посмотреть, как восходит Луна.
Это произошло, конечно же, намного медленней, чем на «Острове номер 1». Дэвид с бахджат сидели на сладко пахнущей траве и наблюдали, как почти незаметно для глаза восходит Луна. Он слишком заблудился в новизне Земли, чтобы разговаривать. Но Бхаджат обнаружила, что она говорит без остановки, словно ей требовалось оправдаться, защититься перед ним, объяснить все случившееся.
— … это может показаться тяжелым, опасным и даже жестоким. Но мы не можем позволить Всемирному Правительству указывать нам. Мы должны обрести свободу!
— Но ведь Всемирное Правительство не диктатура, — ответил он, по-прежнему не открывая глаз от медленно восходящей Луны. «Она действительно похожа с виду на лицо! Черт меня дери!»
— Оно берет с нас налоги и ничего не дает взамен, — сказала Бхаджат. Оно превращает все в одинаково серое. Почему арабы должны одеваться как европейцы, которые одеваются как американцы, которые одеваются как китайцы?
— Так вы потому и угнали челнок — потому что вам не нравиться носимая вами одежда.
— А вы язвительны.
— Да, — признался Дэвид, оторвав внимательный взгляд от небес. — Но вы не очень реалистичны. Налоги Всемирного Правительства ниже расходов на вооружение, которые несли Ирак и другие страны до того, как появилось на свет Всемирное Правительство.
— Если налоги у нас ниже, то почему сейчас больше бедных, чем когда-либо раньше? Почему люди умирают от голода прямо на улицах?
— Потому что людей стало больше, — ответил Дэвид. — Какая сейчас численность населения в мире? Свыше семи миллиардов? Пока вы поддерживаете такой высокий темп рождаемости, вы двигаетесь к катастрофе.
— Я говорю об умирающих, — сказала Бхаджат. — О матерях, младенцах, стариках — умирающих с голоду по всему миру!
