Однако творец Трехсолцевой не дал Косакри полного комфорта в беседе с сильным мира сего, не дал он и неторопливости спокойного наматывания на ус. Потому как сзади к генералу подбежал некий посыльный, опять же неизвестного, из-за защитно-химического камуфляжа, звания.
– Что, майор? – переспросил его Баркапазер. – Не слышу!
– Поступила «Атомная опасность», броне-генерал! – рявкнул штаб-майор так, что расслышал даже Косакри. – Нужно срочно…
– Все понял. Забадай Мятая луна, – кивнул командир десантной операции.
Он махнул Косакри – свободен мол – и торопливо, но с генеральским достоинством, засеменил к тяжелому штабному вездеходу. Как только люк за генералом захлопнулся, вездеход взревел, и так рванул с места, что едва не встал на гусеницах вертикально.
– Атомная опасность! – громко, сам для себя вслух, повторил Стат Косакри. – Мать Фиоль! Опять!
Но бронированного вездехода у него не имелось. Он развернулся и побежал к тому что наличествовало – «ползуну № 14».
«Атомная опасность, – думал он по дороге. – Сейчас обрадуем капитанов. И того, и другого. Пусть быстрее разбираются кто там, ныне, после боя, из них главный. Может, наш «четырнадцатый» успеет доползти до моря? Ясно, что нырять с пробоинами уже не получится, но хоть создадим дополнительную защиту из слоя воды по бокам. И наверное не стоит двигать в сторону основного плацдарма, не исключено что теперь именно он явился целью».
Бежать в резиновом костюме было тяжело, но зато установилась надежная связь с интуицией – совсем не лишнее дело в игре с создателем Трехсолнцевой.
76. Назад в повседневность
Вот именно так надо облапошивать подсознательного творца. Он нам навязывает игру с фантиками, хитренько подставляет новую знатную должность. Даже наверное самую знатную – господина осветителя, то бишь не того, кто включил, а того кто этот самый трехсолцевый свет выключит. Дернит шнурочек – и погаснут тогда и толстющий, разъевшийся, но правда иногда подпитывающий акрецией звезду-соседку, Эрр, и посасывающая от него энергию-молочко Фиоль, и даже, так и не явивший миру личину, карлик Лезенгауп. В плане того, что, опять же теоретически, где-то там, за дымовой пеленой, они вроде бы светиться еще будут, но вот здесь, точнее, не здесь под километром жидкости – тут и так темновато, – а чуть повыше, на обширной суше обоих континентов, станет темно, хоть глаз выколи. Кстати, многим предварительно и выколет, когда пара тысяч ядерных БЧ шарахнет в поле зрения только в первую неделю. Потом будет легче, хоть десять тысяч раз бомбы полыхнут, но в атмосфере уже произойдет некоторое пресыщение зрелищами, ибо вздернутая вопреки путам гравитации пыль зашторит пространство конкретно.
Так вот, чем не почет и признание за былые заслуги, получить в ладонь этот самый шнурок? Выполненный в данном случае по лекалу микрофона и кнопки разрешения торпедо-гвоздевого пуска – но ведь то мелкая мимикрия. Суть та же самая. То бишь, процесс лавинообразен, как и все в этом искусственном мире. Вроде бы давится всего лишь кнопо-шнурок, затем всего-то задействуется реактивный подводный двигун сверхскоростного «гвоздя». Потом небывалое доселе в здешних внутренних водах свечение рубит стометровую толщу дерева бетонной колонны, и, преобразуя миллион градусов в антигравитацию, производит волейбольный бросок засеянного брашскими учеными пузыря вверх. Не исключено, что он даже взлетит – эдакое водное поло великанов – перед тем как развалиться, а может даже не развалиться – кто знает, чем он там скреплен? – и просто продолжить игру, обманывая удивленно проскочивший в другой среде «гвоздь» за номером «два». Однако тут уж не суть важно, утонут, либо попросту расплющатся внутри всяческие ученые головы в тарелке-колумбарии, главное, что тутошний футбол-регби стимулирует запускающую механику другого гига-процесса. И пойдут в дело припасенные загодя водородно-кобальтовые молоты, ибо наковальни обоих мега-континентов ждут их пляски давным-давно.
И значит, правильно ли отказываться от столь важно-почетной роли палача мира?
Но в принципе, что теперь-то рассуждать, выбор-то уже сделан. Именно там, на дне, у основания стекломильметолового дерева имелся момент разветвления судьбы – существовать этому миру дальше, или схлопнуться в агонии. Мы – Стат Косакри Первый, назначенный конферансье – выбрали отказ от агонии. Ну что же, теперь вот и расхлебывайте кашу, извольте цедить ложечкой всякие мелочи, ибо половник больших и страшных решений у вас уже отняли.
Теперь вот, мечитесь по донным извилинам, обходите зависшие наверху крейсера, интересуйтесь здоровьем перенервничавшего баритон-капитана, делайте скорбную мину при оппевании геройски погибшего экипажа мини-ботика, вновь навешивайте пломбочки на шкафы инициации «опреснителя», советуйтесь со штурманами по вариациям выскальзывания из замкнутости залива Быка Осеменителя, ибо флот брашей несколько сошел с ума. Между делом, краешком мозга, можете удивляться активности этих армад. Неужели вся эта суета из-за «Ныряльщика»? Вообще-то, с их позиции, если конечно ведать все, дело того стоит. Ведь «Кенгуру» действительно может, или точнее, мог, натворить еще тех дел. Однако закрадывается странная мыслишка, не есть ли активация брашей отражением того, несостоявшегося сценария будущего? Ну того, когда подрыв объекта, с большой вероятностью, идентифицированного как ПМЦ, привел бы к тотальному планетарному столкновению? То есть, псевдо-реальность пошла по другому пути, но сценарий, запущенный подсознанием, все еще деется.
Между прочим, тогда это нам очень и очень на руку. Ведь если вся эта кавалькада неряшливо очищенных от ракушек корабельных днищ, опущена в водную среду для целей не имеющих отношения к супер-лодке «Кенгуру», тогда их удлиненно-толстые задницы и лопастно-винтовой рев можно вполне использовать как какофонию-прикрытие. Что если подняться повыше, подвинуться к эдакой боевитой парочке «крейсер-линкор» и постараться двигать с ними, пока пути-дороги совпадают? Уж в крайнем случае, если все-таки идентифицируют, разобравшись, что дополнительная магнитная и шумовая составляющая не соотносится с прикрывающим бок соседом, будет некоторый зазор порадоваться тому, что вблизи собственного борта, и уж тем паче под килем, очень нежелательно взрывать мины атомного калибра. Будет время подраться, причем, что радует, ставкой будет не целый мир, а только «Кенгуру-ныряльщик» с экипажем. Эдакий бой-разминочка.
Тем не менее, если подумать, то и таковая развязка ведет к уничтожению мира, ведь в экипаж входит и отмазавшийся от роли осветителя-тушителя шторм-капитан. Однако со стороны подсознания-творца, стирать большой мир столь тривиальным способом просто неэтично даже. В таком духе, можно вообще, ограничиться одним Косакри. Что сложного, огреть его в лодочном коридорном переходе табуреточкой по голове? Ведь в экипаже почти двести виртуальных рыл. У кого-то вполне может случиться помутнение. Да и что далеко ходить? Вот, линейный помощник Пелеко! Вполне годен, да и обиду затаил.
