раз за всю службу, и вообще вся служба больше походила на трудовой исправительный лагерь. Форму сбросил с отвращением, пнув подальше с глаз. Только разгрузку с амуницией и автомат аккуратно сложил в зале на диване.
Вода смыла грязь и пот, оставив наедине с усталостью. Выйдя после душа, просто упал на кровать и отключился.
Проснулся ближе к полудню. Голова тяжелая, мысли мечутся по еще сонному мозгу, никак не выстраиваясь в цепочку. «Где я? В своей комнате? Может это все был сон? И армия, и эпидемия, и смерть родителей.» Но мозоли, натертые лопатой на руках, вернули в жестокую реальность. В горле пересохло, открыв рот, скривился от неприятного запаха, вспомнил, что пару дней не чистил зубы. Зубная щетка стояла там же, где и всегда, в стакане, сделанном под камень, справа от зеркала. Щетка новая, любимой фирмы с перекрещенными щетинками. Мама… Она всегда знала, что ему нужно, даже если об этом не говорил, знала все что он любит, даже до таких мелочей как фирма зубной щетки. Отец был другом, который всегда выслушает, поможет, посоветует, но мама чувствовала его на невербальном уровне. Угадывала, когда нужно разговорить или наоборот оставить одного. Находила ей одной известные способы пробить защиту юношеского максимализма и самостоятельности, донести взгляд со стороны. Нет, не собственное мнение или указание, а именно взгляд со стороны, ненавязчивый и мудрый. Всегда прислушивался к нему. Совет отца, альтернативный взгляд матери и собственная интуиция часто выручали. А сейчас остался наедине с мыслями, придется принимать все решения самому. Чувствовал себя как птенец, выброшенный из гнезда: вроде, и научился летать, но еще не до конца, так порхать и прыгать на несколько метров, и очень не хватает рядом родительских крыльев.
Холодильник на кухне, как всегда полон. Мамина привычка забивать его до отказа, превращающая уборку продуктов после еды в игру — Тетрис. Банки с соленьями, салаты, вторые блюда, варенья, колбасы и сыры. Мама родом из отдаленного села, где прожила половину жизни. До магазина было далеко, так что закупались один раз на две-три недели, семья большая и закупки были масштабными. До последних дней она не могла избавиться от этой привычки.
Разогрев поесть, устроился за столом и погрузился в размышления.
«Что делать дальше? Как выживать? Искать других выживших? Ведь не мог я один пережить эту пандемию, по любому есть еще уцелевшие. Хотя картина в поселках по дороге не внушает надежду.» Для начала решил запастись едой, пока она не испортилась в магазинах. Эта мысль потянула за собой целую цепочку. А долго ли будет электричество, вода и другие блага цивилизации? Работает ли еще интернет? Как обеспечить дом энергией, если все отключится? Раньше всем занимался отец. Он строил дом максимально самообеспеченным. Своя скважина с насосом, глубокая, обошлась в приличную сумму, надо было пробить скалу, чтобы добраться до водоносного слоя. Уличный туалет. Одной из особо холодных зим оценил его важность. Мороз был рекордным для южного города, и нерассчитанный на такие минуса водопровод перемерз. Соседи, до этого посмеивающиеся над отцом, из-за уличного туалета, начали проситься справить нужду. Так как водоснабжение могли отключить в любой день, а следом за этим встанет и работа очистных сооружений, то такая необходимая вещь, как туалет с выгребной ямой становилась жизненно важна. Так же отец озаботился об автономном питании, летом из-за перегрузки сети, или зимой от обледенения часто отключали электричество. Надежный мощный «Ямаха» на пять киловатт. Бак правда небольшой, всего на двенадцать часов, но этот вопрос решаем. Так и не определившись с тем, что делать раньше, решил выбраться в город, оценить ситуацию.
На выходе из дома вспомнил про сигареты. Не курил с вечера, хотя обычно с утра без сигареты даже вставать тошно. Пошарил по карманам, достал пачку, затянулся. Вкус дыма показался необычно горьким, но привычное расслабление отогнало неприязнь. От дома до набережной, куда решил сходить первым делом, не больше километра через район частных домов. Солнце уже раскалило воздух до тридцати в тени, даже в шлепках и шортах не комфортно. Выходить из дома с пустыми руками страшно, на всякий случай взял с собой ПМ, спрятав в поясную сумку.
Вспомнил, как обычно выглядел город в это время: толпы людей, спешащих занять выгодное место на пляже, местные жители, сидящие на стульчиках перед домами с табличкой «жилье», особо предприимчивые развернули у дома торговлю пляжными принадлежностями и прохладительными напитками. Сейчас шел словно по кладбищу. Мёртвые дома, пустые улицы, тишина и фиолетовое небо над головой.
В старом одноэтажном доме слева от дороги, раздалось глухое кашлянье. За проржавевшим покосившимся забором показалась фигура человека, чуть ли не вывалившегося из входной двери. Тимур подошел к калитке, готовый оказать помощь.
— Мужчина? — Окрикнул человека. — Вам помощь нужна?
Старик лет семидесяти, в одних трусах, почти спадающих с тощего ссохшегося тела, стоял на карачках согнувшись в приступе кашля. Услышав крик, он посмотрел в сторону калитки. Тонкая кожа почти полностью повторяет очертания черепа, как в фильме ужасов про восставших мертвецов, волос почти нет, кожа серо-землистого цвета. Старик посмотрел на Тимура. В глазах умирающего читался страх и животный ужас. Взгляд умоляющий. Человек не хотел умирать. Спазм кашля свернул его еще сильнее, он упал на землю, вытянув руку. Несколько громких грудных звуков и затих.
— Мужчина? Эй, мужчина! — Тимур был готов перепрыгнуть забор, но страх вируса останавливал.
В ответ ни звука. Мужчина лежал, держась одной рукой за грудь. Глаза открыты, но жизни в них уже нет.
Юлаев развернулся и побежал. Вокруг везде смерть. В каждом доме, на каждой улице. Умирают миллионы людей. Но смерть от этого не стала привычнее. Когда вот так сталкиваешься с ней лицом к лицу, начинаешь понимать всю ее пугающую мощь. С ней не договориться, не разжалобить и не переубедить. Она просто молча делает свое дело.
Не заметил, как ноги вынесли на набережную. Та же пустота. Вид покинутых аллей, баров и кафе до конца укрепил понимание происходящего. Карантин в части и ночная дорога еще как-то скрывали все бедствие. Ночь многое прячет, и зачастую происходящее под покровом темноты кажется нереальным, страшным сном, который пройдет с восходом солнца. Но картина, которую видел сейчас, была ясна. Это конец света. Апокалипсис или как его там. Умерший курортный город. Уже ничего не будет как прежде. Никогда. Это не война, не финансовый кризис, и не эпидемия которая заставляет всех одеть маски. Это тотальный геноцид населения Земли. И сейчас нет врага, которого можно победить, расстрелять или
