59
Оставшиеся до операции дни прошли в привычной учебной работе – стрельба, высадка в ангаре, «социальное общение». Военные программисты так увлеклись очеловечиванием гамма-блоков, что научили их петь и рассказывать анекдоты с интонациями профессиональных актеров. Джим и Тони вовсю веселились, у них складывалось впечатление, будто обрели новую боевую семью, какой когда-то был разведвзвод на далекой базе в джунглях Ниланда.
Наконец пришел день операции, отправляться следовало после обеда, поэтому с утра провели стрельбы.
– Мы должны прибыть в тот момент, когда в этом районе Силки начнется закат. Системы контроля начнут перенастраиваться, серверы станут составлять отчеты – вот тут мы и навалимся, – пояснил Фарковский. – Выигрыш небольшой, секунд десять, но это время уничтожения в воздухе десантной дивизии, если дать зенитчикам возможность отработать в идеальных условиях.
– Все понятно, сэр, – кивнул Тони.
– Да, это понятно, – подтвердил Джим, а про себя подумал, что об уничтожении дивизии можно было и промолчать.
– Ну, идите, разгружайтесь и отдыхайте, – разрешил Фарковский, и напарники отправились на разгрузку, а их подразделение – прямиком в десантный транспорт. Они в отдыхе не нуждались.
– По мне так лучше прямо сейчас лететь, – сказал Джим, когда они вышли из арсенального бокса. – Даже обедать не хочется.
– Обедать надо, – не согласился Тони, приглаживая топорщившиеся волосы на голове. – Во-первых, сегодня нам обещали жареного окуня, а во-вторых…
Он зевнул.
– Во-вторых, до высадки два с половиной часа добираться. Жрать захочется.
У входа в их жилище неподвижно стоял служитель.
– Привет, воин! – поздоровался с ним Тони. Служитель, как его учили, поклонился и произнес:
– Здравствуйте, масса Тони, здравствуйте, масса Джим.
– Зачем ты над ним издеваешься? – упрекнул напарника Джим, когда они оказались в комнате.
– Что значит издеваюсь? Он же железный – для него все равно, что говорить. А нам весело.
– Ты, я гляжу, развеселился сегодня, – заметил Джим, плюхаясь на кровать.
– Я рад, что мы наконец займемся делом. Я люблю пострелять, особенно с таких пушек, какие нам доверили.
– А если по нас постреляют?
– В первый раз, что ли? – Тони взял со стола журнал. – Нас такими сюрпризами не удивишь, сам знаешь.
– Знаю, – кивнул Джим и, поднявшись, подошел к окну. На далеком море стоял штиль, низко над водой вились крупные, похожие на стрекоз насекомые. – Интересно, где это?
– Хочешь съездить?
– Возможно. Хотя нельзя исключать, что картинка эта фальшивая или сильно измененная.
– Ясное дело измененная, – отвлекся от журнала Тони. – Ты же видишь, она секунда в секунду соответствует нашим корабельным суткам. Разве такое возможно?
– Невозможно, – согласился Джим и вернулся на кровать. – Знаешь, я, пожалуй, вздремну.
– Скоро обед.
– Так я до обеда…
Вопреки опасениям, время в пути летело быстро. Напарники тестировали оборудование, проверяли системы наведения и зарядку аккумуляторов. Бета-блоки сидели не двигаясь, все их боевые системы до высадки были отключены.
В эфире слышались переговоры пилотов сопровождавших транспорт истребителей. До самой Силки они идти не собирались, намереваясь дожидаться возвращения десанта под прикрытием одного из спутников планеты.
– Внимание, отход сопровождения! – услышал Джим голос Фарковского.
После этих слов бета-блоки проснулись, шевельнули опорами, манипуляторами, и Джиму стало как-то веселей, он почувствовал, что теперь они уже цельное подразделение, а не двое человек и десяток роботов.
– До входа в атмосферу пятнадцать секунд! – объявил полковник. Транспорт начал подрагивать, освещение в салоне стало ярче, хотя в нем нуждались, наверное, только Джим и Тони.
Тряска усилилась, однако десантников крепко удерживали страховочные рамы.
– Как там со временем суток, сэр? – решился спросить Тони.
– Вечер. По-вашему – сумерки.
– Понял.
«Главное – не заблудиться», – подумалось Джиму, хотя это было исключено – на их шлемовых мониторах всегда присутствовала зеленоватая стрелка, указывавшая нужное направление движения.
– Внимание, до высадки сорок секунд! Противник ведет плотный зенитный заградительный огонь! – предупредил Фарковский. Однако тряска продолжалась, и последствий зенитного огня внутри никто не чувствовал.
– Двадцать секунд до высадки!
– Десять секунд!
Едва прозвучали эти слова, как в днище транспорта что-то тяжело ухнуло, затем несколько ударов пришлось в корму и левый борт.
Джиму показалось, что запахло паленой изоляцией, хотя его лицо было прикрыто герметическим забралом.
Вздрогнули и убрались наверх страховочные рамы. Бета-блоки и Джим с Тони разом поднялись. Взвизгнули и закрутились стволы пушек.
– Внимание – грунт! – объявил в эфире Фарковский, и транспорт грохнулся опорами о землю. Тотчас распахнулись двери, бета-блоки один за другим стали выскакивать наружу. Стук их опор, частое стрекотание пушек и грохот ударов по бортам транспорта слились в яростную песнь боя.
Джим и Тони уже собрались выскочить следом, когда неожиданно двери захлопнулись, двигатели транспорта взревели и он, словно подброшенный катапультой, пошел вверх. Напарники упали на пол, не в силах выдержать такие перегрузки.
– Уходим! – объявил Фарковский спустя минуту, когда Джим и Тони начали дышать.
– Куда уходим… полковник?! У нас там люди остались! – закричал Джим.
– Никого там уже не осталось. К сожалению. Опустите страховочные рамы и успокойтесь, это не последняя высадка.
Напарники вползли на скамейки, опустили рамы, и те надежно их прихватили, чтобы защитить от болтанки.
Джиму с Тони и раньше приходилось терять боевых товарищей – настоящих живых людей, а здесь в расход пошли какие-то машины. Но все равно было горько, ведь за время обучения эти «Уилл», «Джон» и другие стали для них не чужими. А тут – несколько секунд беспорядочной стрельбы – и все. Уходим.
Пока летели обратно, понемногу пришли в себя. Если уж Фарковский относился к произошедшему так спокойно, стоило ли переживать им?
После прибытия на станцию и разгрузки напарники вернулись к себе в комнату. Вскоре к ним заглянул Фарковский.
– Сейчас уже поздно, но я лишь на пару слов, – предупредил он. – Завтра мы продолжим подготовку и через пару дней отправимся на следующее задание. К сожалению, в этот раз наша разведка совершила ошибку, недооценила охранный потенциал базы противника.
– Мы все понимаем, сэр, – сказал Джим. – И готовы с завтрашнего дня продолжить подготовку.
