Каждое слово колониста больно отдавалось в сердце. Его голос наполнен горечью и разочарованием. Андрей и Белот словно стояли у постели умирающего. Зрелище грустное, печальное. И то, что все это происходило тысячу лет назад, ничего не меняло. Разумным существам свойственно сострадание.
— Мне выпала огромная честь, — произнес Порейн. — Я должен был снять, запечатлеть самые важные, эпохальные события нашей жизни. Мы хотели, чтобы потомки помнили своих героических предков. Праздники и похороны, победы и поражения. Я все тщательно, скрупулезно фиксировал. А теперь вырезал… Почему? Потому что иллюзии рассеялись как дым. Проклятая планета! Она нас так и не приняла. Страшная болезнь выкосила колонию меньше чем за месяц. Я тоже заражен и скоро умру. Ну, а раз нет будущего, нет и прошлого. Какой смысл смотреть на тех, кто не оставил ни малейшего следа в истории? Мы просто исчезнем…
Экран погас. Делейн шагнул к пульту, нажал на кнопку. Прозрачный цилиндр с кристаллом плавно поднялся.
— Трагический финал, — негромко заметил Волков.
— Увы, — вздохнул Белот. — Могу лишь сказать, что мы пережили нечто подобное. Организму трудно адаптироваться к новым условиям. Сделанные на родной планете прививки часто не помогают. Ведь здесь совершенно другие инфекции. Эпидемии опасных заболеваний постоянно вспыхивали в колониях.
— Но вы справились, — возразил Андрей.
— Справились, — кивнул головой Делейн. — Вопрос в том, какой ценой. Численность поселения за несколько дней сократилась вдвое. Нас спасло наличие медицинской аппаратуры и еще сохранившиеся лекарства. Тогда умерло две с половиной тысячи креонийцев.
— Искренне сочувствую, — проговорил Волков.
— Это было давно, — пояснил Белот, — восемь веков назад.
— Постой! — Андрей взглянул на собеседника. — После схватки с подражателями уцелело около трехсот колонистов…
— Не пытайтесь вычислить динамику, — оборвал солдата Делейн. — Бесполезное занятие. Слишком много составляющих. Как положительных, так и отрицательных.
— Например? — произнес юноша.
— Средняя продолжительность жизни креонийцев сто пятьдесят лет, — ответил Белот. — Детородный период наступает с двадцати, заканчивается к шестидесяти.
— У людей примерно так же, — отреагировал Волков.
— С другой стороны, — продолжил Делейн, — в колонии было очень мало женщин. Их старались беречь. Каждые роды планировались. Партнеры выбирались по специальному списку. Контроль над наследственностью — единственный способ избежать деградации. А еще проблемы с водой, продовольствием, одеждой… Расширить свою территорию мы не могли, и потому приходилось регулировать численность.
— Вы ограничивали рождаемость? — изумленно проговорил Андрей.
— В очень редких случаях, — сказал Белот. — Не забывайте о болезнях и хищниках. Кстати, теперь я знаю, кому принадлежал ваш ключ.
— Кому? — спросил юноша.
— Сопоставьте факты, — произнес лидер колонистов. — Легкий крейсер у Челата, погоня чеокан, разбитый корабль креонийцев…
— Сенатор Моксейн, — догадался Волков.
— Похоже на то, — подтвердил Делейн. — Я плохо разбираюсь в древней иерархии власти, но судя по всему, он занимал довольно высокий пост.
— А куда тогда делись чеокане? — уточнил Андрей.
— Понятия не имею, — пожал плечами Белот. — Вариантов много. Были уничтожены, вернулись домой…
— Это вряд ли, — проговорил юноша. — Обнаруженная ими планета идеальна для заселения. Однако они там не появились. Сколько отсюда до границы Лиги?
— Если верить нашим источникам, примерно тысяча парсек.
— Черт подери! — выдохнул Волков. — Это же на краю света!
— Черт подери? — недоуменно повторил Делейн.
— Не запоминайте, — улыбнулся Андрей. — Непереводимая игра слов. Ругательство. Таким образом, я выразил восхищение. Ваши предки преодолевали гигантские расстояния.
— Былое могущество погибшей расы, — грустно констатировал Белот, вынимая кристалл из цилиндра и протягивая его Волкову.
— Оставьте себе, — сказал юноша. — Для меня эта запись большой ценности не представляет, а вам может пригодиться. Только моим спутникам не показывайте.
— Разумеется, — произнес Делейн. — Как объясним наше долгое молчание?
— Никак, — ответил Волков. — Лидеру колонистов нечего обсуждать с простым солдатом. В тоннеле вы вообще выключили дешифратор. Мой напарник ведь был в точно таком же положении. Главное, сохраняйте спокойствие и не изобретайте сложных легенд. Они вызывают подозрение. Будьте жестче и решительнее.
— Спасибо за совет, — поблагодарил Белот. — Обязательно им воспользуюсь.
— А я надеюсь на вашу честность, — заметил Андрей. — Если правда раскроется, меня казнят.
— Не волнуйтесь, — проговорил креониец. — Мы не предаем своих друзей. Даже под пытками я не вымолвлю ни слова.
— Тогда удачи, — сказал юноша и вставил в дешифратор блок записи.
Волков и Делейн неспеша покинули здание школы. Дальше их пути разошлись. Андрей в сопровождении двух воинов двинулся к серому невысокому строению у восточной стены, а Белот отправился встречать основную группу разведчиков.
Гигантский грот и поселение колонистов произвели сильное впечатление на людей. Увидеть такое никто не ожидал. Наверное, именно поэтому не было вопросов о странном разделении поискового отряда. Сомнения, колебания Делейна всем понятны. Он многим рисковал, показывая тайное убежище креонийцев. Обещания и гарантии Эдгара Стигби иллюзорны. Для крейсера чужаков не представляло большого труда разрушить укрытие колонистов.
Практически сразу Белот повел разведчиков в северную часть пещеры. Она оказалась на удивление пустынна. Здесь не было ни одного здания. Хотя очевидно, что креонийцы испытывали острую нехватку свободных площадей. Наемники обратили внимание на высокий, идеально ровный свод. Что-то с ним определенно не так. Группа будто находилась на дне огромного колодца. Делейн остановился возле пульта управления, бережно снял с него защитный материал. В воздух поднялось облако пыли.
— Мы не делали этого очень давно, — грустно произнес Белот. — Лет пятьсот, не меньше.
Он осторожно нажал на одну кнопку, затем на вторую, на третью… Раздался неприятный металлический скрежет. Пришли в действие какие-то механизмы. В пещеру хлынул поток света. Люди и креонийцы невольно зажмурились. На адаптацию потребовалось время. Между тем, две створки массивного тяжелого люка медленно разъезжались в разные стороны. Рядом с Кавенсоном впечатался в землю большой красный валун. Брик грубо выругался и попятился назад.
