— Все?! — переспросил Мартин.
— А чего ты испугался?
— Я не испугался.
— Вот и хорошо, — сказал Филдс, медленно проводя машину через глубокую лужу, на дне которых водились большие каменные обломки.
Они царапали по днищу машины, заставляя всех напрягаться и прислушиваться.
«Как на подводной лодке», — подумал Филдс, который однажды видел фильм, где подводники вот так же напряженно молчали и судорожно сглатывали, заслышав скрежет минного троса о стальной корпус.
«Надо еще выпить, а то уже все развеялось…»
— Основным грубияном пойду я, а вы подыграете по месту. Организация этих пьянчуг называется «ка-эн-ша», но что это такое, выяснить не удалось. Может, кто из вас слышал?
Сидевшие на заднем сиденье переглянулись, но никто не отозвался.
— Ну ничего, главное правильно произносить — «ка-эн-ша».
— А оружие, сэр? — напомнил Галардес.
— Оружие надо брать.
— Брать?! — переспросил Мартин.
— Да что с тобой сегодня такое, тебя Робин из равновесия вывел?
— Не знаю. Наверно.
Вскоре они подъехали к грунтовой автостоянке, где дожидались своих хозяев несколько машин. Выбрав подходящее место, Филдс остановился и, заглушив мотор, повернулся к стрелкам:
— Выходите, а мы с Мартином перекинемся парой слов.
Галардес, Парризи и Ричмонд вышли и начали неспешно разминать конечности. Они были опытными бойцами и заранее готовились к самому худшему развитию ситуации.
Тем временем Филдс достал из кармана начатую фляжку и, протянув Мартину, сказал:
— На, глотни, а то ты мне что-то не нравишься…
— Да нормально все, — сказал тот, однако коньяк взял и, сделав несколько глотков, вернул Филдсу, сказав севшим голосом:
— А говорил… нормальный коньяк… Бодяга!
— Ну извини, какой есть, — пожал плечами Филдс и, допив остатки, сунул фляжку под сиденье.
— Пошли, дружок, время устраивать представление.
Они бодро шагали по направлению к проходной, и Филдс успешно входил в роль подвыпившего руководителя бригады. Немного сонного, немного не в настроении, но в общем — настроенного хорошо поработать. А почему бы и нет?
Подойдя к проходной и приоткрыв дверь, Филдс обернулся и зло проорал:
— Ну вы чего как гороха обожрались?! Я вас что, подгонять должен?!
Затем рванул дверь на себя и ломанулся через закрытый турникет, который ему не поддался, отчего Филдс лягнул его ногой и заорал, теперь уже на охранника в мундире и какого-то гражданского, находившегося в дежурке:
— Ну ты чего вылупился?! Открывай давай! Ка-эн-ша!
И помахал пропуском овощефасовочного терминала.
— Какой тебе тут «ка-эн-ша»? — столь же неприветливо возразил ему гражданский, небритый субъект с глубоко посаженными глазами и большими залысинами. — Я тебя не знаю, сегодня наша смена дежурит! Вроде…
— Ваша смена будет, когда бутылки сдашь, усосок! А сегодня мы работаем! — крикнул Филдс, а появившийся рядом Мартин скривил преомерзительнейшую харю и спросил: — Ну и чего, долго ждать-то?
Озадаченный охранник посмотрел на гражданского, а тот неожиданно широко улыбнулся и сказал:
— Открывай, это наши — из пивекского филиала!
Охранник разблокировал турникет, и люди Филдса, как и полагалось специалистам «ка-эн-ша», стали с грохотом преодолевать турникет и орать что-то непотребное, а один, оказавшийся в гипсе, привел коллегу в будке в неописуемый восторг.
— Ну, Певек! Уже на костылях поперли! Допились, блин, землячки!
Между тем Филдс так вошел в роль, что не переставая сыпал ругательствами до самого входа в подъезд здания, а там свернул на пожарную лестницу, и вскоре вся группа стала быстро подниматься по дребезжащим маршам, стараясь не создавать шума.
Филдс лично отсчитывал пролеты, чтобы ни в коем случае не ошибиться. Указателям этажей он не верил.
На восьмом этаже он подождал остальных, а когда подтянулись все, шепотом сообщил:
— Заходим скоренько, но без суеты. Если я с кем-то заговорю, не приближайтесь.
— Оружие сразу достать? — спросил Галардес.
— Чего ты все время со своим оружием? — накинулся на него Филдс. Ну да, Галардес небось почувствовал, что от него тянет спиртным.
«Ну и хрен с ним, это ведь только для дела…» — мысленно подбодрил себя Филдс, открыл дверь и пошел по длинному коридору, слыша, как позади него шуршат подошвами его люди.
Одна, другая, третья дверь. Но все они были закрыты, с погасшими огоньками на электронных замках. На этаже царила такая тишина, что Филдс начал сомневаться — правильно ли им дали наводку? А что, если этот лейтенант его обманул? С другой стороны — какой ему смысл?
И вот — удача! На одной из дверей обнаружились горящие огоньки, причем зеленого цвета, значит, можно было войти.
Филдс приоткрыл дверь и увидел небольшой коридор со стеллажами по обеим сторонам, на которых лежали какие-то мешки, рюкзаки, кофры. Впрочем, не это его интересовало — в конце коридорчика, слева он заметил дверной проем, откуда падал свет и доносились негромкие голоса.
Оглянувшись, Филдс убедился, что все его люди следуют за ним, свернул налево и вошел в просторное помещение, где находились пять человек, занимавшихся перекладыванием каких-то пакетов — из мешков в жестяные ящики.
Эти пятеро были так увлечены своей работой, что не заметили появления посторонних. Лишь когда один из них краем глаза увидел силуэт, он выхватил из-за пояса пистолет и заорал так громко, будто сорвался в пропасть:
— Ко-о-опы!!! Ко-о-опы!!!
И тотчас все его коллеги повыхватывали оружие и направили на Филдса и его людей, а те свое оружие уже держали наготове.
— Они здесь, Лонгбой! Что будем делать?! — продолжал орать тот, который заметил опасность.
— Надо покончить с ними, Лонгбой! — прорычал парень в кожаной куртке, с синяком под правым глазом.
— Тихо! — приказал им главный, человек в военном мундире с полковничьими погонами.
— Тихо, — повторил он, его пальцы на рукояти пистолета нервно подергивались.
«Ни хрена себе приехали…» — подумал Филдс, чувствуя, что совершенно протрезвел. А еще пожалел о том, что не надел бронежилет. Вот Мартин, тот наверняка не забыл, а уж стрелки — и подавно. Они трусы забудут надеть, а броник — никогда. И еще он подумал, что пули наверняка разобьют его коньяк, и вся эта комната пропахнет алкоголем.
— Кто не закрыл дверь?! А, урроды? — принялся выяснять полковник.
— Я закрыл, Лонгбой! Я закрыл на два замка, и ключи у меня в кармане! — снова заорал тот — самый истеричный.
— Ну что, копы, готовы умереть? — спросил парень в кожаной куртке.
