— Эмма, они все еще вне доступа? — ему необходимо было уточнить этот вопрос, хоть он и знал: конечно же это так. И наверняка до весны не появятся при условии, что парню не взбредет в голову зачем-то там задерживаться. И если с ним действительно не случилось ничего ужасного, почему Смотритель вдруг ясно почувствовал потустороннее дыхание на лице? Гораздо более явно, чем в тот раз. Даже несмотря на расстояние.
— Да. Принести успокоительное?
— Лучше воды…
И Смотритель откинулся на подушки, наплевав на крошку в протезе. Все равно пинцет ему не достать — тело не слушается. А Эмма не сдвинулась с места: отослала сигнал дроиду-жестянке и застыла, ловя малейшее желание не-человека. Четвертая, даже лишенная модуля, опасалась за его здоровье.
Смотритель с октября практически не вставал с постели. Он и с отъездом Оза заметно сдал, а пропажа подопечного и потеря всякой с ним связи совсем подкосили старика, несмотря на то, что он знал: с Озом связь рано или поздно оборвется. Он, и так сухой и тощий, похудел еще сильнее и стал похож на скелет, потерял последние волосы и силу воли. Все проекты по воссозданию человека, которые и так едва продвигались, закрылись окончательно. Лаборатория после ста с лишним лет бесперебойной работы опустела. А Четвертая не отходила от старика ни на шаг. Даже не-люди с поля начали волноваться и иногда приходить проведать его.
Когда Смотритель выпил воды — всего два маленьких глотка, — дышать ему стало немного легче. Он перевел мутноватый взгляд на Эмму и внезапно попросил:
— Оденься, а? И улыбнись. Пожалуйста.
Дроид с готовностью кивнула и, развернувшись боком, полезла доставать обшивку и одежду. Она знала, что старику сейчас это нужно: просто жизненно необходимо. Увидеть лицо того, кем должны были стать все Эммы. Вся пятерка. Волосы ежиком, бледные силиконовые губы. Острые узкие плечи и бедра, средний рост и длинные ступни — как обычно. Не-человеческая форма той самой женщины. И белый вечно расстегнутый медицинский халат. Такой Смотритель ее увидел впервые и запомнил на всю жизнь.
— Эй, — старик протянул руку, хватаясь за полы халата. — Ты их чувствуешь? Связка работает?
Четвертая не ответила. Только, копируя выражение лица человека, беспомощно улыбнулась и отвела взгляд. Не чувствовала. Они с Пятой были слишком далеко друг от друга. Смотритель все понял.
— Тогда ладно…
Смотритель уже не раз и не дважды у нее все это спрашивал. Память старика начала давать сбои. Эмма подумала, что хорошо бы Озу поторопиться и вернуться. Пока ему есть куда и к кому возвращаться.
* * *
Эммы были самыми совершенными в мире дроидами. Те, кто их создал, вложили в стальные корпуса живую душу, разделив ее на пять равных частей. Эммы подчинялись программе, которую больше никто не мог повторить. Именно человеческое сознание стало основой для создания этой программы. Эммы были живыми и имели полноправный доступ к собственному существу. И на них не действовали Три Великих Закона, о которых Оз когда-то вычитал в одной из книг. Дроиды обладали волей, сравнимой с человеческой.
— Назад! — закричала Эмма-03, когда Пятая попыталась препятствовать ее и Оза падению. Мозг задействовал почти все имеющиеся ресурсы, и поток информации, мгновенно обработанный Третьей, обрушился на другую Эмму за доли секунды через давным-давно не использовавшиеся шлюзы. Высота моста и длина страховки, угол и траектория падения Оза, крен моста, построение сцепки и недостатки платформ дроидов — на колесной точно не удержаться… И сравнение веса Эмм и Оза.
Это был трудный выбор, и Пятая на мгновение замешкалась. Но всего на мгновение. Возросшая в десятки раз нагрузка на «ноги» позволила ей отпрыгнуть назад ценой целостности платформы, как только Третья отстегнула свою страховку. Эмма-05 успела вцепиться в основание ограждения на опоре моста, которое не задело взрывом. Раз она не смогла предотвратить падение парня, она сможет его задержать. Если выдержит корпус и Оз не утащит ее за собой, ведь парень весил почти столько же, сколько и она. Третью ей точно не поднять, а вот Оза — шанс есть.
Эмма едва выдержала — ей почти вырвало шарниры рук, когда пятиметровая веревка натянулась и ее дернуло назад, но она не разжала пальцев. А неповоротливая, тяжелая и находившаяся ближе всех к обрушившемуся краю моста Третья…
Они всегда были связаны. Пятерка Эмм, образующие одну систему, являлись независимыми друг от друга, но неизбежно связанными элементами. Даже после того, как Смотритель разделил их систему на две — тройка нянек и пара лаборантов, — они остались единым целым. Когда у Четвертой возникли серьезные неполадки с модулем эмоций, влияющие на ее функционирование, под ударом оказались все. Больше всех досталось Первой — она тогда была к Эмме-04 ближе, чем остальные. Практически ничего не почувствовала Вторая, находившаяся на другом конце Города. Теперь же повреждения Третьей отразились и на Пятой. Отказала система связи и визуализация. Пятая больше не видела, что происходит, и не могла никого позвать. А в голове настойчиво звучало предупреждение: «Функциональность снижена на шестьдесят два и три десятых процента». Но Эмма не отключалась — она больше не могла отключиться после перепрограммирования. Значит, пока она не вошла в режим гибернации, есть шанс вытащить Оза: тот, судя по натяжению страховки, так и не достиг реки.
Значит, пора запускать программу бедствия. Последнее средство, которое может использовать дроид для подачи сигнала, пока сознание ему подчиняется. Но после активации этой программы и корпус, и система блокируются до введения секретной команды, но Эмма была уверена, что ее команду Оз знает. Оз должен был знать все пять команд.
Если бы сам Оз увидел эту картину, перепугался бы до смерти. Он никогда не видел сирены Эмм. Пятая, подняв голову, открыла рот до предела, а потом вовсе сорвала ограничители, и нижняя челюсть, повторяющая очертания человеческой, тихо упала в снег, обнажив начинку дроида. Наружу из расширившегося горла выдвинулся сигнальный элемент, и по всей Юсте прокатилась оглушительная волна. Прошение о спасении длилось без малого шесть минут, прежде чем иссяк заряд батареи Эммы-05 — у дроида из-за повреждений началась сильная утечка энергии. Сработала и блокировка всех систем. Стало ужасно тихо. Обездвиженный дроид, чьи глаза, уставившиеся в небо, погасли, больше не подавал признаков функционирования, будто выключился. Другой дроид так и остался лежать на дне реки, сжимая в стальных руках пустой карабин страховки на поясе.
А на высоте двенадцать метров над уровнем реки висел человек с порезанным осколками шлема лицом. На волосах и ресницах Оза образовывался иней, изо рта поднимались облачка пара. Парень дышал.
