– Ну как тебе? – поинтересовался Альберт. – Вот такие красавцы водятся в наших краях.
Ивар поежился.
– А ты отпирался, не хотел с нами идти. Представь себе, что бы случилось, если б ты отказался с нами ехать? Тебя б покромсали на мелкие кусочки эти ребята, а затем соштопали б из тебя их собрата.
– А как они получаются?
– Неизвестно, однако все они изначально мертвяки. Некто разрывает наши могилы и таскает оттуда трупы, или некоторые их части. В итоге получается настоящая армия Франкенштейнов, которые не плачут о своей природе. Сомневаюсь, что у них вообще есть какие-то чувства.
– В таком случае, у них должен быть лидер, чтобы удерживать эту армию вместе, иначе они расползутся, как тараканы. Лично я таких уродов нигде больше не встречал.
– Еще бы! Конечно, он есть! Только кто он? А еще есть некто, производящий этих зомби, который тоже неизвестен.
Они вышли из кунсткамеры. Теперь Ивару не были интересны другие экспонаты. Он думал о том, что же им с Виктором следует делать в сложившейся ситуации. Он понял, в какой опасности находятся их жизни на поверхности, и им овладело чувство страха, какое бывает у человека, боящегося темноты. Неизвестно, с какой стороны придет опасность, однако ты знаешь, что она рядом, она здесь, она скрыта в тумане, под покровом темноты. Ивар снова поежился, по его спине пробежали мурашки. Перед ним встала проблема, которую надо решить.
– Не огорчайся, я уверен, ребята из гвардии «Бешеных Псов» что-нибудь придумают, – подбодрил его Альберт.
– А ты сам-то оттуда? – спросил Ивар.
– Я стажер, ученик, – ответил Альберт. – Я буду пулеметчиком, оператором системы «ЗУБР». Это не шутки, представь себе на своих плечах восемьдесят килограммов металла. От одного залпа двери Тронного зала, где сидит Вождь, превратятся в труху. Это два огромных пулемета, скрепленных шарнирами у твоего хребта, а к поясу прикреплены два тяжелых ящика с патронами. И только прочный экзоскелет, покрытый толстыми кевларовыми пластинами, спасает тебя… Я уверен, что на свете еще не родился человек, способный без вспомогательного снаряжения удерживать на себе такую громадину.
– Сильная вещь, – пробормотал Ивар.
– Еще бы! Пойдем, я познакомлю тебя с Кирой.
Альберт привел Ивара к одной из камер промышленного уровня, где сейчас происходили ремонтные работы. На постаменте стоял огромный вездеход, сваренный из толстых стальных прутьев. Широкие колеса на независимых подвесках были широко расставлены. Места для пассажиров находились внутри салона, представлявшего собой клетку с люками сверху, где имела свое место и тренога для станкового пулемета. Место водителя было защищено толстыми стальными пластинами. Сверху на тросах козловым краном спускалась капсула с двигателем.
– А вот и она, – Альберт указал в сторону рабочих, копошащихся у вездехода. Тут и там с треском вспыхивали искры электросварки.
– Кира! – крикнул он девушке, орудовавшей молотком. – Подойди сюда, пожалуйста!
Она легко спрыгнула вниз. Да, пожалуй, Альберт был прав, она была на редкость красива. Высокая, тонкая гибкая фигура, длинные ноги, длинная шея… У Ивара захватило дух от этой неземной красоты. О да, похоже, она любит обтягивающую одежду… А когда она направилась к ним, все мужчины, занятые работой, проводили ее голодными взглядами. Наверняка, она не подпускает к себе первого попавшегося человека. Не ее выбирают. Она выбирает.
– Тебе что-то надо, Альберт? – Кира подошла и посмотрела на него, невинно хлопая своими большими глазами.
– Э-э-э… Кира… – Альберт замялся, смутившись чего-то. – Я хочу представить тебе новичка. Его зовут Ивар. Я показывал ему того мертвяка…
– Красивый мертвяк… – поперхнулся Ивар.
– Расскажи, пожалуйста, как ты его убила.
Кира засмеялась.
– Ребята, вы так себя ведете, будто эта история заслуживает всеобщего внимания. Ничего выдающегося я не совершила.
– Ну расскажи! – попросил Альберт.
– Как дети, ей-богу, – проворчала Кира. – Видишь, у меня работы по горло. Мне нужно выполнить норматив, – Кира показала тонкий серебристый браслет, обтягивающий запястье.
Альберт грустно потупился.
– Ладно, в двух словах, – уступила Кира, видимо, ей было неудобно за Альберта. – Три недели назад я была в дозоре на башне. Случайно (я не помню, как это произошло) мой рюкзак упал вниз. Я спустилась за ним на корзине, подобрала, и вот тут на меня и напала эта тварь. Я увернулась, выстрелила вдогонку. Мне повезло, что за моей спиной была стена, она задержала катмессера. В другой раз так повезти не может. Короче, благодаря этому случаю вы теперь можете созерцать эту тварь за стеклами колбы, в кунсткамере.
Альберт улыбнулся.
– Не подумай ничего эдакого, – попытался оправдаться он. – Я хотел, чтобы Ивар услышал твою историю из первых уст.
– Да я поняла, – засмеялась Кира. – Ладно, пока, мне работать надо.
Альберт кивнул:
– Пошли, Ивар, она сказала, что ей надо работать…
Кира развернулась и направилась к вездеходу, откуда на нее пялились ее поклонники.
– Ну что смотрите, животные? – крикнула она им. – За работу! А то ваши порции съем я!
– Альберт, какую цель ты преследовал, когда показал меня Кире? – спросил Ивар несколькими минутами позже.
– Никакой, – ответил Альберт. – Никакой цели, которая заставила бы тебя страдать. Я показываю тебе наш город, его людей, его героев. Наша Кира – пример мужества (как это ни странно звучит в отношении девушки) и любви к жизни. Тебе есть чему у нее поучиться.
– Тогда объясни мне одну вещь. Вождь сказал мне, что в вашем Стронгейте есть определенные правила, которые надо соблюдать. Тогда объясни, почему Киру не выслали на поверхность за убийство?
Альберт захохотал:
– Вождь действительно так сказал? Это правило перестанет действовать, когда ты получишь гражданство нашего города! Чем меньше людей в городе, тем больше будет доля пищи на каждого. Убей своего соседа, и получишь добавку. А эти жмурики к тому же получили свое. Не лезь со своим уставом в чужой монастырь. Не замахивайся на то, что тебе никоим образом не может быть доступно. Один черт знает, кто заполучит Киру.
Ивар почесал голову. Да-с, что на земле, что под землей, везде сущность жизни одинакова. Победит сильнейший.
Убей соседа, и получишь добавку.
– Пойдем, я покажу тебе твою опочивальню, – позвал Альберт. – Пока ты здесь, пока твой Виктор проходит курс лечения в госпитале, Совет Старейшин выделил тебе комнату погибшего недавно Цезаря Люциуса. Это был один из лучших стрелков гвардии. Ему было лет семьдесят, когда это случилось. К сожалению, сейчас почти никто не умирает своей смертью.
