Если учитывать ваксов, у войска Рогова незначительное преимущество в численности. Пиратов сумели сосчитать, когда они искали протоку, ведущую к укрытому среди тростника островку с сигналившим дымом поселением-ловушкой. Их тридцать восемь, в бинокль заметили пятерых с луками — самых опасных бойцов.
Но если учитывать только землян, преимущество у пиратов. По оружию спорно — дистанционного у туземцев гораздо меньше, но кто знает, как оно сыграет в темноте. Да, ночь светлая, но, как это часто бывает, облака могут затянуть обе луны в самый неподходящий момент.
Чимчак, не оборачиваясь, что-то тихо произнес для Кэт. Девушку пришлось взять с собой, потому как без лучшей переводчицы общение не ладилось. Да и куда ее оставишь, ведь лагерь разведчиков пуст, Рогов погнал в бой всех до единого, лишь спецов Кузьмича отправил вверх по реке с последними новостями. Спасибо союзным ваксам, повезли их на лучшей лодке — быстро и безопасно доставят до Холода, и тот уже завтра будет рвать и метать после новости о дерзкой военной инициативе своего неугомонного подчиненного.
Хороший разведчик умеет действовать по обстоятельствам, а не цепляться за каждую букву расплывчатого приказа.
Кэт тихо перевела:
— Чимчак говорит, что подходим к узкой тропе. Тут надо вести себя очень тихо, мы пройдем рядом с поселком, потом завернем к дальнему краю острова.
Все понятно, это тоже обговаривалось при разработке операции. Поселок выбрали не самый простой. Он располагался на крохотном острове, мест под огороды на нем почти не имелось, население вынуждено было к ним плавать на соседние клочки суши. Зато суша тут поднималась высоко, позволяя строиться прямо на земле, а не забивать сваи в илистый грунт. Даже самое сильное наводнение не могло достать до хижин, что для низовьев важно.
Тростник в дельте рос матерый, и это место не исключение. Дикари предусмотрительно не заготавливали его вокруг острова, лишь протоку держали расчищенной. Поэтому со всех сторон вздымались нетронутые дебри, за которыми разглядеть хижины не получалось, даже если проплывешь мимо них в полусотне метров.
Но в лабиринте плавней не все так просто, имелись и другие протоки, ведущие к острову. Из года в год их положение менялось, некоторые зарастали, другие, наоборот, расчищались. Какие-то можно было легко разглядеть издали, о существовании других не догадаешься, пока не уткнешься в них носом.
Местные ваксы, само собой, прекрасно знали, где и как можно пройти. Также им было все известно о характере дна, о глубинах и прочем, что требуется тем, кто планирует скрытно подкрасться к культурно отдыхающим пиратам и устроить им неожиданную взбучку.
Для начала лодки остановились и чуть ли не в час по сантиметру начали протискиваться через реденькую поросль тростника. Здесь размахивать веслами нельзя, ведь ночь тихая, а треск сминаемых и ломаемых прошлогодних стеблей разносится далеко.
Дальше заросли расступились, но все равно проход оказался слишком тесным, двигались отталкиваясь шестами от дна и тоже не торопились. Ведь это самый опасный участок пути, до островного селения отсюда рукой подать, через тростниковую стену местами можно было разглядеть отблески огня пиратского костра.
И еще доносились звуки, не оставляющие сомнения в том, что замысел Рогова как минимум частично увенчался успехом. Голоса со специфической интонацией, развеселые крики, а вон кто-то песню затянул, и ее пытались нестройно подхватить. Полночь на дворе, но пираты не торопились предаваться сну: не зря на них не пожалели браги — проглотили алкогольную наживку вместе с грубыми снастями.
То, что они не спят — хорошо. Куда хуже, если бы все похрапывали, а один-два самых трезвых стояли на часах, вслушиваясь в ночные звуки. Как ни старайся вести себя тихо, но почти невозможно провести через тростник и воду такую ораву без шума.
А сейчас пусть хоть все бодрствуют, за своими пьяными криками они даже моторного катера не услышат.
Шум, раздававшийся справа, начал удаляться и вскоре остался за спиной. Узкая протока, замысловато изгибаясь, вывела вереницу лодок на противоположный от поселка край острова. Здесь располагались скромные огороды — их тут всего ничего, ведь основная сельскохозяйственная деятельность велась в других местах. Пиратам на голых по весне грядках делать нечего, никаких водных путей отсюда тоже не просматривалось, поэтому риск нарваться на дозорного был минимален.
Но он все же присутствовал, и это одна из самых опасных частей плана. Если сейчас поднимется шум, отряд немедленно развернется и растворится в тростнике. Нападать на не ожидающего подвоха противника — одно, а устраивать ночной бой с оравой пьяных пиратов, узнавших о твоем появлении раньше времени — совсем другое.
Лодка Рогова шла первой и, выбравшись на открытую воду, остановилась метрах в семи от берега. Пару минут стояли без движения, вслушивались во все уши, но ничего, кроме шума пиратского кутежа, не различили. В свете двух лун можно было разглядеть скромные островные огороды, но никакого движения на них не просматривалось, морские разбойники не стали контролировать это место.
Ну да, ничего удивительного с их близкой к нулевой дисциплиной. К тому же они привыкли, что никаких проблем в захваченных поселениях не бывает, ваксы ни разу за все время не пытались отбить свои жилища.
И плюс изобилие алкоголя головы вскружило.
Странно, а почему под берегом вообще нет тростника? Может, чистое песчаное дно тому виной? В здешних плавнях такой грунт — редкость. Ну да Рогову и прочим так даже лучше, не надо пробираться через переплетения шумно реагирующих на тебя стеблей. И ноги не вязнут в вязком иле, высаживаться пришлось метра за три до суши: дальше мелко, как в луже.
Рогов шагнул на берег, подкинул в руке увесистый дротик, некогда принадлежавший хайтам. Удобное оружие, их используют без переделок — ведь ни добавить, ни убавить, конструкция идеальная, несмотря на диковинный вид. Арбалета не досталось, ружья тоже нет, лишь пистолет на боку. То есть к полноценным стрелкам Рогова не отнесешь.
Ну да и не его дело пускать пули и болты, он здесь командир, а не просто один из бойцов. Хотя, конечно, надо подумать и о стволе для себя, а то как сапожник без сапог.
Лодки подходили одна за другой, высаживали десант и оставались болтаться под берегом. Людей становилось все больше и больше, вот подошли последние, можно приступать к самому главному.
Рогов поднял руку, подзывая к себе младших командиров. Те, окружив его, пригнулись, выслушивая последние указания. Никто ничего не переспросил, все уже не раз обсуждали, непонятных моментов не осталось.
