– Починят Спая – и уйдете.
– Что значит «уйдете»? – не понял Музыкант.
Бывший воронцовский чемпион до побелевших костяшек сжал кулаки и красноречиво посмотрел на толпы врагов, разрушающих место, бывшее домом для него и его предков. И столько боли и ненависти было в этом взгляде, что маркитанты поняли без слов – он погибнет вместе с теми, кто его выгнал. И он бы кинулся в бой прямо сейчас, не грози опасность его спутникам.
– Тогда и я останусь, – произнес Музыкант.
– Это не твоя война, – коротко бросил Змей, – уходи.
– Что значит – не моя? Я что, не человек? – посмотрел тезка ему в глаза. – Или, думаешь, мне не за кого с уродов спросить?
Змей только молча кивнул.
– И мы с вами, – ответил за остаток группы Семеныч, переглянувшись с остальными маркитантами. – За стоящее дело можно разок и помереть!
«Хорошо сказал!» – подумал про себя воронцовский чемпион. И на душе от того, что будет он не один в этом последнем бою, стало даже как-то радостно и совсем не страшно.
– А пожить подольше за стоящее дело врагам назло – еще лучше! – улыбнулся Змей и спросил у серва: – Ну что?
– Причина энергетический утечка устранен. Перехожу к ремонт обшивка и инсталляция программ.
– Заканчивай! – распорядился Змей. – Запускай машину!
– Ремонт не завершен! – воспротивился серв. – Работать только ручной управление.
– Потом закончишь! Пока и на ручном управлении пойдет.
Змей заглянул в салон и осмотрелся – ничего из привезенного ими с маркитантских складов «воронцы», естественно, не оставили. Сняли даже «Утес» с башни. Но тут же вспомнил, что в пулеметном гнезде на крыше здания неподалеку стоял «Корд». Парень выглянул наружу:
– Эй, ты, плоский! – нашел он глазами «таз».
– Робот техобслуживания, серв номер 162Col443В, – представился био.
– Да, хорошо. Тот пулемет сможете сюда притащить и установить? – показал рукой на «Корд» Змей.
– Но проблем! – ответил серв.
«Таз» тут же пискнул что-то на своем языке, и несколько других роботов полезли на здание.
Хасовцы окружили последний оплот перед зданием посольства и радостно орали, предвкушая скорую расправу над людьми. Кровожадно ревели нео, нетерпеливо сновали «черные», победно подвывали другие мутанты. Все ждали, когда громадный «Спайдер» разломает стены своими манипуляторами. Змей нетерпеливо поглядывал то в сторону сражения, то на возящихся с пулеметом сервов. Потом вспомнил об имеющейся в группе СВД, из которой одного такого железного монстра удалось уложить.
– Музыкант! – позвал он.
Тот угадал мысли парня, но лишь огорченно помотал головой:
– Этот на меня теперь не отвлечется.
И действительно – био был занят потрошением стен, предвкушая скорую добычу. Муты за его спиной чуть не плясали по той же причине – загнанным за стены хомо теперь некуда деваться.
Но нападающие рано радовались. На площади перед посольством прогремело сразу несколько взрывов, и туша био стала заваливаться на толпу, из железного брюха полыхал огонь. Плотно столпившиеся мутанты даже не успели отойти. Бывшие поблизости от «Спайдера» твари попытались отскочить, но уперлись в задние ряды, началась давка и неразбериха. Упавший на толпу био раздавил многих. И следом за гибелью самого страшного врага изнутри серых зданий раздалось многоголосое «Ура!», вырвалось через открывшиеся ворота наружу и в виде смешанной кавалерии воронцовских Родов понеслось сеять смерть мутантам. Загнанные в угол люди понимали, что это их последний бой, и потому сражались яростно, неистово. Особенно рьяно бились светловолосые воины в «березках».
– Русы! – шепнул Змей.
Мелькнули знакомые лица.
Даже смертельно раненные, истыканные, как ежи, стрелами и копьями, широкоплечие русы продолжали забирать с собой жизни своих врагов. И умирали, в прямом смысле слова смеясь в лицо своим убийцам. С удвоенной и утроенной силой, не зная устали, бойцы разрубали пополам своими булатными мечами громадных нео и сносили головы вражеским фенакодусам. Такого боевого духа не ожидали даже фанатично преданные хасовцы. И они дрогнули.
– Одержимые! – послышалось в их рядах.
– А, к черту! – скинул повязку Змей, не в силах больше стоять и наблюдать, как сражаются воины его Рода.
Парень вскинул трофейный АКС и открыл огонь по задним рядам врага. Остальные маркитанты присоединились, растянувшись цепью перед самоходкой. Затрещали «калаши», прогремела СВД – Музыкант, как всегда, бил без промаха.
Ремонтирующие Спая био только сейчас поняли, что под личиной «черных» скрывались совсем другие хомо.
– Враг! – истошно запищал «таз», замахиваясь манипулятором.
Змей вставил последний магазин и безжалостно выстрелил био в глаз. Робота опрокинуло выстрелом, он задергал клешнями и затих. Остальная пристяжь кинулась врассыпную.
Задние ряды нео и «черных» потеряли два десятка бойцов, прежде чем поняли, что противник атакует с тыла. Они растерянно обернулись в сторону стрелявших, не понимая, как позади оказались живые враги.
Семеныч, расстреляв весь свой боезапас, вскочил в самоходку на место стрелка. Установленный сервами «Корд» плюнул по врагам порцией свинца.
– Мертвые встают! – испуганно закричали вконец павшие духом враги.
И противник пустился наутек. Верховые русы погнали более многочисленного противника, и вновь над воронцовской базой пронеслось:
– Ура!!!
Змей, услыхав победный клич, бросил разряженный АКС. Он выхватил катану и кинулся наперерез отступающим. Музыкант со своими бойцами, видя невменяемость парня, повисли у него на плечах:
– Стой, Аника-воин! Один всех не убьешь!
Тот посмотрел на них непонимающими глазами.
– В машину его! – крикнул Музыкант своим.
Змей, вошедший в раж, все рвался в бой, и Музыкант с товарищами еле затащили его в самоходку.
– Пусти! – кричал неугомонный воин. – Я ж их, сук, зубами рвать буду! Я их всех!..
– Вот же горячая голова! – пытался докричаться до его сознания Музыкант. – Воронцовские победили, слышишь? Теперь они сами хасовцев погнали.
Змей не сразу, но начал приходить в себя. Его всего трясло от переполнявших эмоций и чувств, глаза горели огнем.
– Ну ты даешь, парень! – ошарашенно смотрел на него Семеныч. – Вы, воронцовские, и правда одержимые! Берсерки какие-то! Не хотел бы я даже одного такого среди своих врагов заиметь. Так что, кто бы ни был этот Хас – пущай теперь боится!
Змею самому стало смешно, когда он чуть поостыл и взглянул на себя со стороны. Наружу стал пробиваться нервный смешок. Остальные маркитанты тоже начали похохатывать. Неожиданное спасение людей, собиравшихся еще недавно умирать, разрушило трагическую атмосферу напряженности, уступая место бесшабашному веселью. Самоходка тряслась от хохота, животы надрывались от смеха, а из глаз текли слезы.
