Действительно, похоже, тут бы помог разве что ДНК-тест или еще какая-то хитрая криминалистическая технология. Кожа с головы и лица была содрана словно наждаком. Пол вокруг был заляпан черными пятнами подсохшей крови. Осмотрев труп Потроха, они обнаружили в его боку глубокую рану, будто кто-то забил в тело толстый кол. Второму порвали горло. Не перерезали, а именно разорвали. Побледневшие пальцы покойника сжимали «ТТ» с перекосившимся затвором.
– Ну что?
– А шут его знает. Пойдем, дома проверим.
Они начали проверять все дома, но ничего странного больше не обнаружили. Создавалось впечатление, что все просто встали посреди ночи и, даже не одевшись, куда-то ушли. На нервы это действовало угнетающе.
Когда добрались до дома Гургена, последнего оставшегося не осмотренным в Маевке, нервы были уже напряжены до предела. Заметь они хоть какое-то движение, не задумываясь, открыли бы огонь.
Зубр рванул дверь, Виктор, держа автомат наготове, запрыгнул внутрь. Но на них никто и не думал бросаться. Да и стрелять было не по кому. Комната была забита покойниками. Расколотые черепа и переломанные конечности соседствовали с не имевшими никаких внешних повреждений телами, словно люди просто пришли сюда сами и вдруг умерли. Всего полтора десятка человек. Вся команда Гургена, как определил Зубр, обе его наложницы и еще несколько вольных бродяг.
Гурген сидел в дорогом кожаном кресле со спокойным умиротворенным лицом. Хозяина можно было посчитать спящим, если не смотреть ниже груди – на вырванную брюшину.
– Умник, Зубр, что у вас? – пропищал коммуникатор.
– Опасности нет, – произнес Зубр в ответ. И добавил: – Живых – тоже.
* * *
Быстро осмотрев несколько трупов, Дракон у всех заметил одно и то же.
– Крови мало, – изрек он. – Тут все должно быть ею залито, при таких-то ранах.
– И что это значит? – поинтересовался Шамиль.
– Ну, это самое…
И вдруг все собравшиеся дружно сообразили, что это может значить. На лицах промелькнул страх, а руки синхронно легли на оружие.
– Не может того быть! – воскликнул Паровоз.
– Кровососы! – охнула Наталья.
– Да оттуда эти твари в Московской Зоне?! – возмутился Зубр.
Опасливо покосился на девушку.
– Да какая разница? – устало махнул рукой Дракон. – Может быть, сами вывелись, а может, кто-то привез из Старой Зоны.
– Зачем? – изумился Паровоз.
– Да откуда ж знать? Может, разводить вздумали – из их ликвора, говорят, классное средство для потенции готовят!
– Может, какие другие твари? – предположил Рузин. – Ну, вроде стригаи еще кровь пьют?
– Стригаев с самого Второго Расширения не видели, да и было их кот наплакал! – поскреб в затылке Шамиль. – Опять же стригаи, они от лисиц происходят, только кровь пьют. Следы от зубов остались бы, а тут дырки какие-то, и все. А будь это, к примеру, боргольты, они от медведе́й, тут бы по всей деревне вообще куски трупов бы валялись. Боргольты как крови напьются, дуреют. Опять же, хоть даже будь это нормальные, – он запнулся на секунду, – кровососы, все равно они бы так просто порвать людей не смогли, хоть кто-то, да выстрелить успеет. А тут почти все без оружия.
– Возможно, они их как-то зачаровали? – предположила Наталья. – А потом сюда стащили или пригнали?
– Всех?
– Ну, дождались ночи и сонных, – предположила девушка.
– И часовых?
– Если они были! – предположил Зубр. – Ладно! Так, ну мы вроде бы все осмотрели? Делать-то что?
– Здесь заночуем, а завтра с утра двинемся дальше. – Дракон явно о чем-то задумался.
– Командир! – обронил как будто нехотя Паровоз. – Мертвых бы это… похоронить надо.
– Верно, – кивнул Дракон. – Организуй людей, надо покойников перетащить в избы, что за оградой, а потом сжечь. И добавил: – Жаль, с нами Звонаря нету, заупокойную бы прочел как следует.
– Тише! – выкрикнула их спутница.
Закрыв глаза, она замерла словно в трансе, на лице отразилось мучительное напряжение.
– Он идет! – прошептала она.
И не открывая глаз, указала правой рукой в сторону второй, темной проходной комнаты за арочным проемом без дверей.
– Там, там.
До их слуха донеслись невнятные звуки, похожие на отдаленный лай и мычание.
Торопливо заглянув в проем, Виктор и Паровоз ничего не увидели.
– Он снаружи! – бросила им в спину Наташа. – Спасайтесь! Нет, поздно.
Сталкеры кинулись к окнам.
– Черт, нифуя не видно!
– Натах, тебе не показалось?
А потом стоявший у стены шкаф рухнул, открыв потайную дверь, снесенную с петель.
Проход заполнило красноватое, нет, кроваво-алое свечение. И в нем проступал смутный силуэт твари. Зрелище это было не для нормального человека. Красная желеобразная масса, пульсирующая громадина с множеством шевелящихся щупальцеобразных хоботков, снабженных длинными острыми когтями – и эти хоботки по-вампирьи алчно причмокивали. Мерзкая разбухшая туша – безголовая, безликая, многоглазая, прожорливая, упирающаяся макушкой в потолок. Жутко ухающее чудище, чем-то напоминающее ставшего на задние лапы гиппопотама, явно желало напиться человечьей крови. И на этот раз кормом предстояло стать им всем и ему, Виктору Рузину, персонально.
Вот заполнявшая весь угол живая масса шагнула к ним на тумбообразных ногах.
Пули бесследно ушли в тушу, не причинив ей видимого вреда. Звон гильз и мат сталкеров, щелчки вставляемых магазинов, отборный мат.
Пурпурная молния ударила из-за спины Виктора прямо в центр туши.
Утробно ухая, та покачнулась, словно бесследно поглотив выстрел Шамилева «бластера», но через секунду в нее вонзился темно-голубой луч, и жуткий исполин вдруг вмиг осел, как подтаявший снеговик. Вразнобой замолотили автоматы, заполнив помещение грохотом и пороховой гарью. Но, похоже, это было уже излишним, как и последний, третий выстрел желтовато-рыжего оттенка. Воняющая паленой плотью и сероводородом груда мертвечины – вот все, что осталось от еще минуту назад опаснейшей неведомой твари Зоны. Сияние, исходившее от тела, догорало последними бликами в глубине полупрозрачного студня.
Все дружно вздохнули, Паровоз от избытка чувств даже загоготал. А Виктор подумал, что агрегат Шамиля, пожалуй, самое лучшее приобретение их команды. И еще по краю сознания промелькнула мысль: что же будет, когда на такие вот штуки обратят внимание тупоголовые генералы в разных штабах?
Но как выяснилось, радовались они рано. Под полом вдруг что-то засвистело, заухало, причем в этом крике явственно слышались ужас, ярость и ненависть.
Нечто ударило в люк, вышибив одну доску пола. Хлопнуло вразнобой несколько выстрелов, взвизгнул рикошет. Новые вопли и удар. В дыре мелькнуло нечто бледно-слизистое.
