— Убери от меня свои жадные лапы, извращенка! — скрипучий голос заставил девушку судорожно отдернуть руку. Она удивленно уставилась на диск, над которым в следующий момент появилось голоизображение театральной маски с зияющими на местах рта и глаз дырами. Маска развернулась к Анне, уставилась провалами глаз и укоризненно проскрипела: — Ты ведь могла убить его…
Девушка не нашлась, что возразить, фыркнула и скрылась за дверью душевой. Пустив воду, она встала под тугую струю, и в памяти мгновенно всплыл монолог странного диска. Кажется, она и прежде видела его в каюте Сола, но тогда ей не приходило в голову поинтересоваться назначением говорящего аппарата. Извращенка… Это она-то извращенка! Анна ощутила почти непреодолимое желание немедленно вернуться в комнату и хряпнуть диском о переборку. Это она-то извращенка! Мысль не давала ей покоя. Но в то же время неясное ощущение вины шевельнулось в груди, говоря, что упрек справедлив. Совесть тут же взялась за дело, и всего через минуту ей уже не казались глупым обвинением слова дурацкого аппарата о том, что она могла убить Акселя. Она впервые осознала, что фраза «угрызения совести» отнюдь не пустой звук.
Анна вновь почувствовала непреодолимое желание покинуть душевую, на этот раз затем, чтобы проверить, все ли в порядке с возлюбленным. Она потянулась к крану, но вдруг почувствовала, что горячая сильная рука обняла ее за плечи, а вторая за талию. Сол! Девушка обернулась в кольце его объятий и счастливо улыбнулась. Золото волос влажной волной разметалось по точеным плечам, полностью закрывая спину.
— Бесшумен, как легкий утренний бриз! — радостно прощебетала она, обвивая его шею нежными ручками.— Как чувствует себя мой повелитель?
Он ничего не ответил, лишь с улыбкой прижал девушку к себе, чтобы она почувствовала силу его объятий.
— Какой неугомонный…— мгновенно ощутив приближение неизбежного, прошептала она, непроизвольно краснея. Почувствовав, как кровь прихлынула к лицу, девушка слабо засопротивлялась. Так вот, значит, зачем он так бесшумно подкрадывался! Стоит еще разобраться, кто из них двоих извращенец!
— Ну пусти же! — со стыдом чувствуя, как запылали щеки, прошептала девушка.— Пусти!
Да что же такое происходит?! И почему руки, которыми она отталкивает Сола, подчиняются ей настолько неохотно, что непроизвольно встает вопрос об имитации сопротивления, но не о сопротивлении, как таковом. Не только она сама, но и Сол почувствовал то же самое. Он коснулся губами ее губ и вместо того, чтобы отпустить, сильнее прижал к себе, но, ощутив телом ее судорожный вздох, чуть отодвинулся, чтобы заглянуть в прекрасные зеленовато-синие сейчас глаза. В обращенные к нему глаза, в которых светились лишь любовь и… желание.
— Отпустить? — лукаво поинтересовался Аксель, прекрасно отдавая себе отчет в том, что она никогда этого не потребует… а если и потребует, то он не последует приказу!
— Там, на столе…— Анна, пряча глаза, искоса взглянула на Сола, словно чувствовала перед ним вину.
— Электронный секретарь,— кивнул он.— У него мощный процессор с элементами искусственного интеллекта и хорошая программа самообучения.
— Она застукала нас…— молвила девушка и, уткнувшись великану в грудь, прыснула от смеха, настолько глупым показалось ей сказанное ею же самой.
— М-да,— задумчиво согласился Хук,— ситуация.— И, усмехнувшись, посмотрел на девушку.— Похоже, милая, твоя репутация окончательно загублена,— он говорил, сохраняя серьезное выражение лица, но девушка не могла отделаться от ощущения, что над ней — вполне, впрочем, добродушно — подсмеиваются. Понять поняла, но разозлиться не сумела.
— Противный! — красавица стукнула его кулачком в могучую грудь.— Все насмехаешься над своей маленькой Анной!
— Конечно, нет! — с готовностью возразил Аксель.— Похоже, Мэри-Эн и впрямь поняла, чем мы занимались.
— Мэри-Эн? — удивилась девушка.
— Верно,— подтвердил Аксель.— Она выбрала себе именно это имя. Но ты не беспокойся, мы от нее спрячемся.
— Да? И куда же это, интересно? — поинтересовалась Анна, воскрешая в памяти более чем скромный интерьер каюты и решительно не находя ни одного уединенного закутка.— В стенной шкаф, что ли? Не проще ли ее саму убрать в чемодан? Эту твою Мэри?
— Нельзя, обидится.
— Обидится?…— удивленно протянула девушка.
— Видишь ли, я совершил одну серьезную ошибку,— признался, стараясь говорить серьезно, Хук,— попросил ее выработать в себе черты человеческого характера. Результат ты могла оценить сама.
Анна вспомнила ехидный скрипучий голос Мэри-Эн и даже не стала задаваться вопросом, в каком месте электронного секретаря расположено всю ночь следившее за ними «недоброе око».
— Не хочу на постели, под ее наблюдением! — раскапризничалась девушка.
— Мы скинем постель на пол. Там нас не увидят.
— Не увидят, зато услышат! — все больше возбуждаясь, воскликнула Анна.— И на полу не хочу! Здесь хочу! — решительно заявила она, обхватила его за шею и впилась поцелуем в губы, не ощущая уже ничего — ни продолжающей изливаться с потолка воды, ни того, что оба медленно сползают на пол.
Тем же утром, сразу после ухода заботливого доктора, к Хуку заявился капитан. Усевшись в кресло, он окинул друга оценивающим взглядом.
— Как самочувствие?
Приличия соблюдены — вполне уместный вопрос.
— Скажем так: бывали дни и получше,— признался Сол.— С другой стороны, я ожидал худшего.
— Не понял. Объясни.
Аксель усмехнулся. Все ты понял, дружище. Признайся лучше, что испытываешь вполне естественную тягу к конкретике.
— А чего объяснять? — Он повел правым плечом, словно проверяя разбитый сустав на подвижность.— Досталось мне крепко, но не смертельно. Поверь, хоть я и не медик, но в травмах толк знаю. Сотрясения мозга я не получил, да и ребра, похоже, все-таки целы. Так что можно сказать, внешне все ограничилось впечатляющим количеством внушительных размеров кровоподтеков, а внутренне — болевыми ощущениями. Неприятно, но терпимо.
Джон подумал, что в принципе такое возможно. Он не раз прежде наблюдал «эффектно» выглядящие травмы, подчас весьма болезненные, но не опасные. Как, впрочем, и обратные варианты. Мэрфи испытующе посмотрел на Акселя. Его могучее тело выглядело извлеченным из-под камнепада, и это обстоятельство заставляло относиться к словам Хука критически.
— И все-таки я хотел бы обследовать тебя на сканере. Ощущения ощущениями, но чем черт не шутит… Надеюсь, что все хорошо, но… Каким бы ни оказался результат, лучше узнать о нем как можно раньше.
