Таким образом, я создал двойника-клона, который и сыграл решающую роль в борьбе со Стариком.
* * *
По правую руку от меня стоял клон, такой же, как я, повторявший все мои движения и дублировавший мою речь. Моё сознание разделилось на две половины. Я видел две картинки, которые проецировались у меня перед глазами. Справа я видел картинку, которую видел Клон, слева то, что видел я. Тем самым, я мог управлять своим Клоном. Вот подарочек мне преподнес Мелбру!
Благо, я часто играл в такие игрушки у нас на Земле, и быстро приспособился к такому повороту событий. Я отдал команду, и Клон сел в летательный аппарат. Внутри на панели управления высветился вопрос о курсе полета. Я набрал «ввод», и корабль взмыл вверх. Внутри корабля, вернее, в левой части моей картинки, я увидел голографический образ Старика, который мерзко ухмылялся, не подозревая, что его накололи, как жука-навозника на булавку.
Я выкроил время, которое мне было необходимо, как воздух. Связавшись с центральным компьютером, который распределял график движения объектов, я заказал себе летательный аппарат, который мог работать, как в автоматическом режиме, так и в ручном. Ждать пришлось недолго, и через тридцать секунд я сел за штурвал флайера. Он был сферической формы, но чуть вытянут вперед. Дело дошло до того, что при первом прикосновении к штурвалу флайера, я получил всю информацию о его технических характеристиках и инструкцию по управлению в различных условиях.
Скомандовав: «Принстонская Тюрьма», я моментально взмыл вверх, занимая место на определенной высоте. Дорогой я успел немного отдохнуть. Оповестительная система сообщила, что время жизнедеятельности Клона перевалило за половину, так что времени у меня было в обрез. Я отключил связь с Клоном, предоставив его самому себе, но, не выходя за пределы дозволенного моим программным обеспечением.
Для того, чтобы Старик раскусил мои фокусы с клонированием, требовался, как минимум, час времени, если не два, что давало мне массу возможностей. За этот короткий промежуток времени я мог свернуть горы. Когда мы подлетали к тюрьме, я включил картинку нахождения моего Клона, и, как предполагал, Клон уже был подвешен за руки. Его истязали электрическим кнутом, который, помимо физической боли, приносил ему боль энергетическую. Это пытка была последней разработкой инопланетян. Старик ее применял почти всегда, ему доставляло удовольствие работать с этим прибором для пыток.
По степени насыщения электрических разрядов, которые проникали в тело жертвы, они концентрировались в теле, и по определенной команде Старика перемещались из одной точки тела в другую. Затем эти электрические сигналы взламывали систему защиты информации индивидуума и уничтожали заглушку.
После чего индивидуум превращался в полу-зомби и отвечал на вопросы самопроизвольно, не контролируя свои мысли. Я знал, что такое развитие событий вполне реально, и закрыл кодами доступа информацию, которая была спрятана в моей голове, так как Старик с помощью моего Клона мог добраться и до меня. Я выключил изображение садистского мероприятия.
* * *
Мой флайер подлетел к небоскребу. Было очень темно. Я вышел на металлизированное плато, выдвинутое из здания. Включив декодер распознавания речи и загрузив программу, я превратился в представителя совета по безопасности инопланетян, который прилетел с проверкой системы безопасности тюрьмы. И вообще, теперь я был личность неприкасаемая, большая шишка.
Ко мне подошли двое в черных плащах, ростом метра два, волосы их были зачесаны назад. Так, наверное, выглядели гладиаторы Римской империи, которые в моем представлении имели такие же мощные скулы. Они предложили мне пройти внутрь, и я быстро последовал за ними. Я вошел в лифт, там они попросили меня приложить ладони к зеркальной поверхности, через которую прошло несколько световых лучей вдоль и поперек. Затем, так же молча, они показали мне рукой, что я могу идти.
Двери открылись, и я прошел в кабинет начальника тюрьмы. Двери за мной бесшумно закрылись. За столом сидел тип, удивительно похожий на нашего дорогого Буншу и, наклонив голову, что-то быстро и усердно читал. Это было видно по тому, как подрагивали мышцы на его выдающихся скулах. Я подошел ближе и стал всматриваться в этого индивидуума.
– Что смотришь? Дырку проглядишь! – произнес некто, не поднимая головы.
Я промолчал. Он продолжал;
– Видно, я тебе кого-то напоминаю, не правда ли?
– Нет, – уверенно ответил я, пятясь назад.
– Что значит, нет? А вот я тебя хорошо знаю, причем не один год, – и он поднял свою плешь.
Я остолбенел.
– Не может быть! Какими судьбами? Это какое-то недоразумение! – недоумевал я, выставляя руки вперед.
– Узнал, черт? Узнал! – тип встал и подошел ко мне с распростертыми объятьями. – Сколько лет, сколько зим!
Мне ничего не оставалось делать, как подыграть ему.
– И не сосчитать. Мы с тобой целую вечность не виделись!
– Похоже! – ответил тип, предлагая мне присесть.
Я сел напротив в мягкое прозрачное кресло. В этом кабинете вообще все было прозрачное. Я даже не почувствовал, что сижу, было ощущение будто я отдыхаю, и все мое уставшее тело занималось релаксацией.
– Ну, как тебе?
– Что? – спросил я.
– Ну, – тип показал мне на кресло.
Я состроил утвердительную гримасу, мол, лучше и не придумаешь.
– Это последняя разработка компании «Кредонс». Самое лучшее, что может быть для усталого человека.
Я сидел и не верил своим глазам. Передо мною сидел тип в образе человека небольшого роста, с лысиной на голове, в потертом костюме, шнурок на правом ботинке был развязан и болтался от покачивания перекинутой ногой. Он был чисто побрит, лицо его было одутловато, маленькие глаза все время стреляли то в меня, то в большой экран, который находился напротив его письменного стола. Я сидел, как будто кол проглотил. Передо мной собственной персоной был ни кто иной, как профессор кафедры «Физики тонкого тела».
Я хорошо знал его, но как он оказался здесь? В моей голове это не укладывалось. Инстинктивно я дотронулся до своего лица и поразился. Руки мои трогали чужое лицо, я быстро встал и посмотрел в зеркало, которое висело на стене. И прочитал ужас в своих глазах. Перед зеркалом стоял какой-то мужик, совершенно не похожий на меня, с апельсиновой кожей лица, с черными волосами, ростом примерно с меня, но он был таким страшным, что меня передернуло.
– Что случилось? – спросил начальник тюрьмы, поднимаясь из кресла.
– Все в порядке, – ответил я, всматриваясь в зеркало, гладя себя по щеке. – Так, показалось!
У меня такое иногда бывает – как будто меня кто-то ужалил, и я, как молния, подскакиваю и бегу к зеркалу. Врачи мне сказали, что это от моей работы, будь она неладна.
