— врагов, жил в уединении — насколько это возможно в помещении на триста душ.
Это случилось на самой заре основания центральной галактической тюрьмы для пожизненно заключённых. Точный год отследить трудно из-за относительности времени. Но колония «Плен Вечности» ещё функционировала по распорядку лагеря-поселения и не была раздроблена на внутренние кланы.
Первая кровь ещё не была пролита, заключённые только осваивались на маленьком спутнике чёрной дыры, условно свободные от судов, надзора и палачей, и единственное, что их сковывало — само место. В «Плен Вечности» попадали самые неисправимые. Те, для кого срок в карбоновой скорлупе Паноптикума был бы слишком гуманным. Кроме того, из Паноптикума, бывало, возвращались. Из «Плена Вечности» — никогда. До появления Карлика.
Он упал в объятия «Плена Вечности» так же как все: в капсуле, с орбитального распределителя. Так же, как всем, прежде ему был предоставлен выбор: доживать остаток жизни на спутнике-тюрьме или прямое катапультирование в чёрную дыру. Как и все, он выбрал дожитие. Многие, выбирая Плен, втайне надеялись сбежать или добиться амнистии. Иные преследовали куда более низкие и подчас изощрённые цели.
— Хочу напоследок постигнуть Дзэн, — заявил Карлик на суде.
— Твоя душа слишком черна. Тебе никогда его не постичь! — крикнул в сердцах кто-то из толпы обвинителей. — Даже за целую вечность!
Карлик лишь улыбнулся.
Но за что его судили — никому не ведомо. Файл его личного дела надёжно хранился на внешней станции, откуда на планету выстреливали капсулами с осуждёнными. Карлик никогда не хвастал своими похождениями, как многие смертники. Не распространялся он и о своём прошлом. Не вспоминал семью, не говорил о доме. Впрочем, он и не делал из своей биографии тайны и охотно отвечал всякому, кто спросит. Только каждый раз говорил новое.
— Я и сорок шесть моих собратьев мстили за убийство нашего господина.
— Я поддался искушению тёмными силами и перебил весь Совет шаманов, включая юных послушников.
— Я пытался поработить жителей родной планеты с помощью чар, но бывший любовник оказался сильнее.
— Я убил собственного отца в жажде заполучить трон, а затем отдал его клану Проклятых.
— Я просто хотел продавать капусту! Смотрите, куда меня это привело?
Это были просто забавный байки. Многие догадывались, что за ними кроется нечто загадочное. И возможно, настолько чудовищное, что самые отъявленные смертники немедленно захотели бы повторить подобное. Скрытность Карлика нередко порождала в других неприязнь. Вспыльчивые убийцы и психопаты не любили, когда над ними потешаются. Некоторые из них пытались насолить Карлику, но по странному стечению обстоятельств, они либо исчезали в окрестных лесах, либо тихо умирали во сне, как почтенные старцы, без каких-либо признаков насильственной смерти.
За это Карлика невзлюбили ещё сильнее, но благоразумно обходили стороной. В нём чувствовалась неясная угроза, даже когда его бледный лик светился радостью, а на губах играла счастливая улыбка.
А улыбался он почти постоянно, в основном без причины.
Известно, что Белый Карлик пробыл в «Плену Вечности» всего три года. Ничтожный срок в сравнении с целой жизнью. Однако вблизи чёрной дыры время искажалось. В галактике проходили десятки, сотни лет. Проживи в Плену месяц — и во внешнем мире о тебе уже мало кто вспомнит. Состарятся и умрут обвинители и все твои близкие, распадутся союзы, возникнут новые кланы, и суды новых государств будут посылать к чёрной дыре преступников, родившихся спустя несколько поколений в совершенно новом мире. Некогда пустынную галактику колонизируют новые племена, расселившиеся из соседствующего с ней Млечного пути, переживают несколько опустошительных войн, свершают грандиозные открытия, а ты за это время едва ли успеешь справить очередной день рождения! Вот что такое «Плен Вечности», и вот чего стоят несколько лет обитания в нём.
Многие узники не выдерживали и сходили с ума. Кто-то сводил счёты с жизнью. Иные, перечеркнув своё прошлое и старые узы, пытались строить новое общество, разбиваться на кланы и делить между собой территории спутника, постепенно захватывая его плодородные поля и богатые различной живностью леса. Они поняли, что можно жить в своё удовольствие и дальше творить беззакония, раз уж попали в конечный пункт назначения.
Они громили и разворовывали бараки, возводили на руинах укреплённые базы, вербовали новичков в свои кланы, плели внутренние интриги, отнимая друг у друга крупицы власти. И, конечно же, заключали шаткие союзы с другими кланами, чтобы в подходящий момент предать и развязать локальную войну. Смертники мастерили себе примитивное оружие из подручных средств, а припасы, изредка отправляемые со станции, и земные дары становились предметами распрей и трофеями для победителя.
Иные заключённые избрали путь борьбы до последнего вздоха. Они строили различные планы побега, чему лишь способствовало отсутствие надзирателей и связи с внешним миром. Одни пытались собирать межзвёздные челноки из обломков капсул, коих на спутнике было в избытке. Но ни одно летающее средство не смогло преодолеть притяжения Плена и в лучшем случае застревало на орбите, откуда в итоге его притягивала к себе безжалостная звезда.
Один умелый инженер за несколько месяцев построил хитрую ловушку для прибывающих капсул, чтобы перехватывать их до приземления и, пока они находятся в полёте, изменять траекторию. Тяги могло хватить, чтобы покинуть систему чёрной дыры и долететь до безопасного места, в теории.
Первые несколько испытаний не увенчались успехом: беглец переломал себе обе ноги. Лишь на третий раз он смог пристыковаться к капсуле в самодельном скафандре и подключиться к её подсистемам. Капсула прошла по касательной орбите Плена, получив дополнительное ускорение и исчезла. Её засекли приграничные посты, но никого даже не отправили в погоню: системы спрогнозировали, что хода капсулы без подзарядки не хватит, чтобы долететь до ближайшей планеты. Дрейфующая могила инженера и другого смертника, находившегося в тот момент в капсуле, бороздит просторы Вселенной по сей день.
Были и менее изобретательные и попросту глупые попытки, одинаково неудачные. Они неизменно увенчивались летальным исходом. Карлик не был замечен ни в чём подобном. С одной стороны, он не примыкал к новообразованным кланам, но и не торопился на свободу, влача существование, которое всем прочим смертникам казалось попросту бессмысленным. Он просыпался рано утром и медитировал на крыше барака или просто в поле. Затем шёл на лагерный огород, признанный всеми группировками нейтральной территорией, и допоздна работал, возделывая землю, орошая посевы и пропалывая вездесущие синие сорняки. Закат он снова встречал в попытках достичь вселенской гармонии и засыпал во время медитации. Так продолжалось несколько месяцев. Когда клановые войны вылились в массовую резню, нередко сопровождаемую взрывами, частично зацепившими и огород, Карлик покинул поселение, взяв с собой лишь мешочек семян. На обжитой
