удар Национально-революционной армии и перейти в наступление, Чан Кайши пытался бежать с фронта. Не один раз его чуть ли не за руки держали, не допуская бегства, которое внесло бы моральное разложение в командный состав революционной армии». Исход Гражданской войны теперь был предрешен, хотя до полной победы еще было довольно далеко.
Не менее активно и наступательно действовала и Народная Армия Кореи, тем более, что коридор для нее на участке бывшей границы пробила артиллерия Советской армии и ее саперы. Поход на Сеул сопровождался довольно кровопролитными боями, из которых армия Кима выходила победительницей. После заключения Мирного договора, бои стихли, продвижение ускорилось, 12-го августа 1945 года они вошли в Сеул, и начали отстранять от власти японскую и про-японскую администрацию.
Несмотря на значимость происходящих событий, все-таки, три крупных азиатских страны объявили об избрании социалистического пути развития и освобождении от оккупации и колониальной зависимости, большого напряжения в штабах Советской Армии это не вызвало: больших боев не было, погода благоприятствовала применению как авиации, так и флота. Неожиданный маневр трех армий, проведенный не по канонам обычной войсковой операции, поставил в тупик всех, а многочисленные десанты вновь созданных воздушно-десантных войск (все их корпуса в 1942 году были переформированы в стрелковые и мотострелковые) под командованием маршала Голованова, позволили охватить Квантунскую армию, тем более, что китайские и корейские товарищи дали точное расположение основных складов японцев, которые и были захвачены десантниками. Гарнизоны островов Курильской гряды сдались позже, уже после подписания мирного договора и в обмен на беспрепятственную эвакуацию домой. Остров Сахалин был занят и очищен от противника в течение двух первых суток.
Глава 28. Налаженное взаимодействие с НИИ артиллерии
Спустя три недели после своего прилета в Хабаровск, Петр запросил в Москве разрешения вернуться. До смерти надоело болтаться без дела и посещать обязательные мероприятия и переговоры. С момента посещения им Германии прошло уже 4 месяца, но никаких новых насосов оттуда так и не поступило. Немцы опять тянули с выполнением заказов! Добро было получено, но его возвращение «с войны» совпало с прибытием первых двадцати новых двигателей для первой ступени. Задержку Тиле объяснил тем обстоятельством, что немцы столкнулись с явлением резонанса при испытаниях полного пакета, и переделали механическую часть управления рулевыми двигателями центрального блока двигателей. То, чем собирался заняться Петр. Двигатели пришли собранные в пакеты, на них были сделаны графики частотных характеристик. В общем, Тиле требуется переводить в Москву, и именно этот вопрос Петр и поднял на очередном совещании в Кремле, на котором присутствовал Сталин. Это предложение в корне расходилось с установкой, что «немцы должны обучить наших ракетчиков», принятой год назад и утвержденной ЦК партии. Петр и я прекрасно понимали, что команду «не прекращать расследование», несмотря то, что внешне все выглядело строго наоборот, дал именно Берия. Причем, со строго определенной целью. Именно ему было выгодно «подружиться» с новым «Министром Вооруженных сил СССР», перед самой войной с Японией вышло постановление, в которое переименовывало Наркоматы в Министерства. Булганин был человеком, крайне ценившим внешнюю сторону «власти». Поручив ему должность «зиц-Председателя», ведь реальным Председателем был и оставался сам Берия, Лаврентий Павлович рассчитывал растопить лед во взаимоотношениях между ним и Булганиным. Самого Петра Берия просто недооценил: мальчишка-генерал, без всякого образования, но умело пользующийся знаниями окружающих его талантливых инженеров: Гудкова, Поликарпова, Янгеля и многих других, старательно подобранных для сотрудничества самим Петром и мной. Но развитие проекта остановилось. Людям требовалось накопить «маленький чемодан» знаний, величиной в сорок лет, практических пусков, большого количества отказов, взрывов, ошибок проектирования, через которые прошел я сам, и которые сумел передать Петру. В результате получилось не очень удобно всем, когда, через семь с небольшим месяцев, расстановку вновь поменял лично Сталин, ведь летающий прототип взял и полетел, хотя его корпус и часть оборудования была сделана детьми. А у остальных, в том числе, и у конкурентов, пуски, в основном, заканчивались взрывами. Однако с ходу пробить решение не удалось:
– Давайте не будем забегать вперед и торопиться с выводами. Привлечь Тиле можно и позже. У вас по плану: бросковые испытания первой ступени. Большинство аварий сейчас происходят на этом этапе. Выполните программу – тогда и вернемся к этому разговору. – отложил решение Иосиф Виссарионович, который, как я уже писал, очень неохотно шел на нарушение решений Пленума Политбюро ЦК. Ему требовались доказательства того, что коллективный разум ЦК принял неверное решение.
Будущие блоки легли на столы для сборки на 500-м заводе, а мы, конструкторский отдел объединения, забросив все остальное, занялись проблемой транспортировки, где столкнулись с неразрешимыми проблемами. Получалось так, что окончательную сборку данного типа ракет, точнее, первой ступени, необходимо проводить неподалеку от места старта. А отдельные блоки доставлять на место «надутыми» азотом, и, желательно, без вибраций. При этом размер первой ступени по длине – 20 метров, требовал применения спаренных или строенных платформ. По железнодорожным габаритам, радиусу поворота, требовалось обеспечить свободный ход головной части ступени над передней платформой. Так как схема оказалась полностью не готова, то пришлось переносить место сборки из Москвы на вторую площадку, где был готов комплекс подготовки ракет типа «Фау-2» к пуску. Это не сам завод по производству, а именно сборочный цех. Причем, его готовило не наше объединение, а Сергей Павлович Королев. Впрочем, на первой площадке царствовал тоже он. Пока мы с Петром отдыхали во Фрунзе, все испытательные площадки, кроме пятой, где еще конь не валялся, только начались геодезические работы, перешли под начало ОКБ-1 НИИ артиллерии. Чужое ведомство! В общем, Устинов нас туда попытался не пустить.
– Стройте сами! Я, лично, приказал, в первую очередь, озаботиться полигонами, а у вас, у авиаторов, вечно так! Сначала сделаете черте что, а потом выясняется, что в габариты не влезаете, бетонированных полос не хватает, мощности предприятий. На что рассчитывали? На халяву наш комплекс себе отхватить? Не выйдет!
– У нас готов стартовый комплекс на первом полигоне, но там нет места для сборки.
– Вот и стройте! У нас под вашу ракету ничего нет.
– Переделать стартовый комплекс – три месяца, Дмитрий Федорович. А сделать цех – год! А у меня бросковые назначены на октябрь. Так что, придется разбираться на ЦК.
Спорил он с Петром до хрипоты, потому, что Р-1 приняли на вооружение, и Мирный отдан под развертывание первой дивизии ракетных войск.
– Дмитрий Федорович! Не будет эта ракета стоять на вооружении: дальность маленькая, точность – никакая. Чего вы упираетесь?
– Есть план развертывания, и его никто не отменял.
– Но у
