На четвертый день «ракоставленья» раздался первый звоночек моего персонального Рока — словно профзаболевание какое-то, честное слово… Некий пронырливый и, надо признать, не ссыкливый журналист одного известного московского рупора либеральной педерастии переслал по спутнику фоторепортаж, который, естественно, — как же иначе! — моментально растиражировали по всему миру. Святое дело — ценности общечеловеков под угрозой! В числе главных командоров средневековых извергов, кровавых мясников и профессиональных палачей впервые прозвучала скромная фамилия Кирилла Деркулова. Дебют, так сказать… Вэлком в мир культовых персонажей Украинской Зверофермы. Ничего, со временем пропечатают и в Нюрнбергской колоде — триумф карьеры малороссийского недочеловека. Целого трефового короля удостоюсь. Из военных в короли один Буслаев попал, и тот червовым. За бешеные матюки по общей связи, не иначе… сердечко ты наше гламурненькое! Рядом поставили — будущего командарма и полевика… Говорю же — общечеловеки!
Особо продвинутых носителей гуманитарных идеалов впечатлил один из кадров — крупный план повешенного выблядка. Красивая фотография. Молодец, железножопый сталкер! Кроме портретного ракурса — правильный эстетический подход: такие вещи, по определению, должны быть черно-белые. Я ее видел… Завис в петле, красавчик: вываленный язык, порванная пасть и ровно срезанный «болгаркой» передний ряд зубов. Более того, точно помню, о ком речь: генетический двойник здрыснувшего Сявы — один в один, недоносок!
Жаль, не сохранилась вырезка — я бы ее над кроватью повесил. Может, в Нюрнберге, при знакомстве со своим делом, разживусь?
* * *
— Занесло мне как-то во двор листок выборной, на мове их, бычьей, писанный. Мой кобелек цепной, Жучок, уж года три, как нет дурка… так он вот нюхнул его разок — неделю слизью поблевал зеленой, поносом посрался кровавым да издох, бедолага. А ты говоришь — нормальный был палитицкий процесс, — хитро улыбаясь в прокуренные усы, заканчивает свой рассказ Дядя Михась…
Наш камазистый водила, развалившись вместе с остальными на ребристоре БМПэшки, откровенно подзуживает пытающегося на полном серьезе что-то доказать Кузнецова. Кинжалом непорочности пристроившийся меж ними Салам, исподволь зыркая на горячо возражающего Антошу, явно из последних сил душит саркастическую улыбку. Сверху — с башни — мне назойливо маячит сеть широких шрамов через весь его бритый затылок да дурацкий обрывок нижней половины правого уха вместе с мочкой, зачем-то оставленный врачами, по кускам собиравшими в госпиталях его изрядно подряпанный «татарский башка». Жихарь, вытянув ноги вдоль брони, грызет травинку, тяжелым взглядом давит в сияющую небесную синь и до обычных, ничего у нас не значащих диспутов не опускается.
Сзади башни на десантах сгурьбились мои «мышата» — бывшее Сутоганское пополнение. Отстояли ребятки свое — в секторе Салимуллина, с граниками. Трое выживших во главе со старшим Лешкой Гридницким прибились ко мне и теперь по преданности к командиру составляют конкуренцию старым афганцам. Молодые, мелкие, какие-то моторные, неуловимо подвижные, что ли. Похожи — как братья, да и вроде все из одного шахтного поселка, от Вахрушевских окраин. Лица востренькие, прыщавые, словно из плохо промешанной ржаной муки с полбой, нездоровые… Точно — мышата. Но только на вид: дойдет до дела — гасите свет. Солдатских навыков, знаний — кот наплакал, зато упертой ярости, готовности зубами рвать — только успевай поводья придерживать. Вот точно такие, поди, в Отечественную, бросаясь со связками под танки, — стальной вал «Барбароссы» остановили. Один в один! Забери разгрузку и оружие, помой, причеши — вылитые пэтэушники, а никакие не бойцы. Сейчас прижухли, сидят молча — слушают. Вообще — не из балакучих детишки.
Наша новенькая БМП-2 стоит на примыкающей к трассе многополосной объездной, меж Острой Могилой и Хрящеватым, у самого въезда в город. Вторую броню, в виде подарка, получили от Шурпалыча сразу после «зимнестояния». Хороший довесок к нашему БТРу.
Мимо нас, с Краснодонского конгломерата, идут пропыленные добровольческие отряды. «Добровольческие» — фича Кравеца, не иначе. Очередная пропагандистская замануха. Все добровольцы ушли на фронт в первые месяцы войны. Кто осилил ровно год боев — от лета до лета, сидят у меня на броне либо рядом с Гирманом — через дорогу от нас, на Прокопыном бэтээре. Да костяками подразделений в войсках и отрядах… Идущие в колоннах мимо нас — последние лихорадочные гребенки перед неминуемым штурмом Луганска. Как говорит Колодий: «Шо було»…
К августу фашики окончательно осознали себя застрявшей в чужой жопе шишкой. Точно по присказке: влезли хорошо, выходить — шершаво. После Сутоганской бойни и потерь в длительной тягомотине прошедшей зимы и ЦУР, и их младоевропейские покровители, и даже легионеры с сичовиками — всем скопом — с удовольствием бы остановились, да вот только уже — никак нельзя, отдача заморит. У нас наверху больше нет ни левых, ни правых, ни центристов — никого. Сплошной требующий победы монолит. Несмотря на скромный титул «Секретаря», возглавивший после трагической гибели Скудельникова Военный Совет Кравец проводит жесткую линию тотальной войны — до последнего солдата, городка, пяди земли. Подобные установки при Бессмертных считались бы неким фантастическим, запредельным радикализмом и были бы просто невозможны. Ну да за год многое изменилось. Массированные БШУ по спальным районам и ковровые зачистки сел бронетанковыми частями кардинально меняют восприятие действительности.
К лету доползли камрады до подступов к городу. Представляю, как у их политбомонда остатки волосни на высоколобковых черепушках шевелятся от предвкушения очередных разборок с избирателями по поводу потерь. Не бздеть, друзья! Городские руины — это вам не чисто поле. Повеселимся… По-семейному — полной мишпухой — три комбрига, плюс Опанасенко и Военсовет в полном составе. Есть где разгуляться и нам да и вам — счеты свести. Бонусом — ваши любимчики: Гирманы, Деркуловы, Воропаевы, прочие титулованные мировыми СМИ кандидаты на Нюрнбергский эшафот — все здесь собрались напоследок оттянуться.
Мои — готовы, тут и сомневаться не в чем. Да вот сам я — на каком-то изломе. Внешне вроде все нормально. В семье — тоже…
Малая поступила в Воронежский государственный университет, причем на бюджет… Ох, грызут меня смутные сомнения, что не иначе Стас, будучи в Москве, в неформальной обстановке озвучил мою давнишнюю мысль о том, что ликвидировать Хохлостан — это Временное Государственное Недоразумение — можно и без военных потуг. Тут ведь как всегда в пиаре: «Хочешь достичь цели — стреляй в детей». И здесь: предоставьте любым окраинским абитуриентам высококачественное бесплатное образование — да в престижных вузах, да с хорошими стипендиями, да с последующим трудоустройством, да с внятной юридической миграционной политикой и приемлемым соцпакетом — и все! Выгоды гарантированного будущего своим детям тотально перевесят любые шаманские завывания с трибун и майданов. Ну, естественно, неплохо бы и фронтон подбелить — в виде привлекательности и уровня жизни самой России… Двадцать-тридцать лет, и от «нэзалэжных» идей останутся одни воспоминания, а «мова» станет академическим приколом любителей истории. Да и потом: зачем решать острые демографические проблемы за счет мусульман Кавказа и Средней Азии, если под боком миллионы оболваненных, затурканных русских — православных славян! Россия — богатая страна, вы можете себе это позволить… Вот где инвестиции державного уровня!
