– Виртуальный мир «Серебряных Врат» – одно из лучших порождений научно-технического прогресса. Но виртомир тоже прекратил развиваться, достигнув верхней точки своих возможностей, пусть потрясающих, но далеко не беспредельных. У всех на слуху его главный девиз: «Серебряные Врата» – пропуск в мир без границ». Звучит заманчиво, но разве это правда? Границами обладает любой мир, как реальный, так и виртуальный. Другой вопрос: что нужно для того, чтобы преодолеть эти границы? С реальным миром все понятно: наши межпланетные челноки сильно расширили границы околоземного пространства, со временем превратив в таковое едва ли не половину Солнечной системы. Как любой землянин, я безусловно рад за человечество. Однако вместе с этим я испытываю горечь, поскольку знаю, что мне, как и большинству землян, никогда не пересечь границ своей планеты – туристов во внепланетные промышленные зоны не допускают. А как хочется порой просто из любопытства слетать на Марс или Венеру… Впрочем, опять отвлекся… То же и с границами якобы безграничного виртомира. Не знаю, как вас, господин арбитр, – вы все-таки человек, наделенный кое-какой властью, – а лично меня «Серебряные Врата» никогда не выпустят за пределы дозволенного. Ради своей же безопасности – незачем дяде Науму соваться туда, где он мало что смыслит и может ненароком навредить. Я имею в виду Закрытую зону виртомира. Однако это вовсе не значит, что у меня не получится составить о ней представление на основе сведений, доступных широкой публике. Помните мое кредо: внимание к мелочам и поиск корня проблемы? За последний месяц я провел кое-какие любопытные исследования и изучил ряд фактов, напрямую касающихся устройства «Серебряных Врат». Благодаря этому мне удалось вывести приблизительную теорию возникновения нашего кризиса. Так что кто знает – возможно, в итоге я окажусь прав.
– А почему, Наум-сан, вы решили, что обнаружили именно корень проблемы, а не его второстепенные придатки? – осведомился Санада.
– Открою вам секрет, – хитро подмигнул ему Кауфман, заметно опьяневший от нескольких глотков вина. Мне его пространные хмельные речи не нравились все больше и больше, потому что хозяева своих карт пока не раскрыли. – Дядя Наум, господа, владеет уникальными документами. Они достались мне по наследству. Обладание этими документами я бы приравнял к владению ковчегом Завета, не иначе. Мое наследство столь же бесценно, пусть и выглядит лишь горой старых бумаг… Согласитесь, все-таки поразительно, до какой степени виртомир стал напоминать реальный. И главное их сходство в том, что мы живем по их законам, понятия не имея, кто и когда эти законы устанавливал. Правда, с виртуальным миром дела обстоят не столь безнадежно. Имена его многочисленных создателей, среди которых был и мой прапрадедушка, еще не стерлись со скрижалей истории. Но главное, остались воспоминания этих людей. Вы, конечно, можете посетить исторический сектор «Серебряных Врат» и найти там много полезной информации, однако такого вы там точно не отыщете…
С этими словами Кауфман извлек из сумки, в которой волочил с собой почти половину семейного архива, потрепанную книжицу. Она не принадлежала к рукописным трудам предка дяди Наума, а была полноценной древней книгой, с четким печатным шрифтом и оформленной в цвете обложкой. Наум Исаакович берег сумку с наследством как зеницу ока и не доверял нести ее даже нам. На привалах он иногда доставал на свет кое-какие документы и продолжал их изучение даже в дороге. Эту книгу из его коллекции мне еще не доводилось видеть, и я глядел на нее с не меньшим интересом, чем хозяева стадиума.
– А, знаю! – встрепенулся Ахиллес. – Это… как ее… Старье, которое делали из бумаги…
– Книга, – напомнил арбитр. – У меня дома в кунсткамере есть десяток похожих, только потолще.
– Вы абсолютно правы, – подтвердил Наум Исаакович. – Удивительно, правда: за всю свою многовековую историю человечество так и не изобрело более надежного носителя информации. В банк памяти моего инфоресивера можно вместить содержимое миллионов книг, но попробуйте сегодня извлечь оттуда хотя бы слово. А то, что хранится здесь, – он погладил ладонью обложку своего сокровища, – люди прочтут и через сто, и через двести лет… Если, конечно, к тому времени окончательно не разучатся читать.
– Позвольте-ка взглянуть, Наум-сан, – попросил Хатори, и Наум Исаакович протянул ему книгу. Санада повертел ее в руках, озадаченно наморщил лоб, после чего произнес: – Я в совершенстве владею русским и английским языками, поэтому могу перевести заголовок. А вот понять его смысл – нет. Бессмыслица какая-то: «Окна для чайников»! Впрочем, в отличие от вас я не знаток технической терминологии прошлого и потому воздержусь от комментариев. О чем здесь написано?
– Для меня тоже стало загадкой упоминание кухонной утвари в названии этой книги, – признался Кауфман. – В тексте о посуде ни слова, так что затрудняюсь сказать, при чем здесь чайники. Ну да оставим эту странную игру слов на совести авторов – все-таки ценность книги не в заголовке, а в ее содержимом. Об окнах в общепринятом их представлении здесь также не упоминается, но тут уже нет никакой загадки. Под ними подразумеваются как раз те самые «Окна», что послужили когда-то прообразом наших «Серебряных Врат».
– Что, раньше они прямо так и назывались – «Окна»? – переспросил Ахиллес. – Впервые об этом слышу.
– Действительно, малоизвестный ныне исторический факт, – согласился дядя Наум. – Однако «Серебряные Врата» обязаны своему существованию именно этим «Окнам». А также целому ряду менее популярных в те годы операционных систем, о которых здесь тоже вскользь упоминается. Эти примитивные, по современным меркам, системы и есть те самые неотесанные камни, что закладывались в фундамент нашего виртомира.
– И уважаемый Наум-сан берется по замшелым камням определить, почему рухнула наша грандиозная сверкающая башня? – недоверчиво усмехнулся Хатори.
– Я бы не стал на вашем месте выражаться так категорично: «рухнула», – возразил Наум Исаакович. – Пошатнулась, осела, дала трещину – вот более правильные определения. Я был готов поверить в тотальный крах Единого Информационного Пространства в первый день кризиса, когда наши ключи не выдавали абсолютно никакой информации.
– Но они и сегодня не выдают! – возразил Ахиллес. – Ничего, кроме этой чертовой синевы, будь она проклята!
– Вы таки неправы, молодой человек, – не согласился Кауфман, хмелея и смелея с одинаковой скоростью. – Чертова синева, или, как ее принято называть у контролеров, Синий Экран Смерти, на самом деле символизирует не агонию умирающего. Это своеобразная защитная реакция «Серебряных Врат», которая информирует нас о требующих устранения неполадках в системе. Это явление описано и моим прапрадедом, и в других книгах наряду с массой прочих неприятностей, от которых не были застрахованы операционные системы прошлого.
