Гаджи поднялся с кресла и, взяв с собой папку с техническим заданием, вышел через дверь, услужливо открытую шефом безопасности.
Пройдя по коридору еще немного, гости оказались возле тяжелой, закрытой на винтовые замки двери. Лурье опередил мистера Гаджи и начал вращать штурвал тяжелого замка. Это было не легко, и майор Карпентер вспомнил, что сам он точно так же забегал перед адмиралом, чтобы открыть перед начальником дверь.
Общность нелегкой судьбы подчиненного заставила майора проникнуться к Лурье некоторой симпатией.
Наконец дверь открылась, и вслед за хозяином гости вошли внутрь помещения. В нос им ударил легкий запах аммиака.
Навстречу Гаджи поспешил оператор, но Раим остановил его жестом, показывая, что не нуждается в нем. Оператор вернулся на свое место.
— Ну вот, господа, мы находимся в помещении каталога, — тоном бывалого экскурсовода начал Гаджи.
Вот эти многоярусные хранилища содержат комплектующие к сотне различных модификаций «бодигардов» и «сексконструкторов».
— О, а что такое «сексконструкторы»? — уже не прикидываясь, искренне удивился Леггойн.
— «Сексконструкторы» — это в некотором роде идеальные партнеры с анатомическими особенностями, выполненными точно по заказу клиента.
— То есть у вас можно заказать женщину с любыми… э… формами? — не выдержав, спросил Карпентер. И тут же смутился, покосившись на адмирала.
— Безусловно. Но, как правило, наши заказчики устанавливают не только те или иные размеры, но и просят составить некий психологический портрет. Мужчины просят женщину, которая бы не разговаривала, пока к ней не обратились, а женщинам, наоборот, нужен приятель, который постоянно интересуется ее делами… Вот, обратите внимание.
С этими словами Гаджи щелкнул дистанционным пультом, и один из холодильных шкафов открылся. Поначалу гости ничего не поняли, но потом в клубах холодного воздуха они заметили вешала с целыми человеческими телами, а также с отдельными их частями.
Адмирал Леггойн пошевелил бровями, а майор Карпентер невольно потянул носом.
Гаджи включил освещение, и картина стала еще понятнее и красочнее.
— Обратите внимание, господа, на живой цвет срезов. Никаких серых и прочих нездоровых цветов. Только цвет свежей крови. Наша фирма обладает многими собственными «ноу-хау», позволяющими сохранять комплектующие достаточно долго. Обратите внимание на это…
С помощью дистанционного пульта Гаджи включил механизм, и вешала начали вращаться, словно на большом барабане. Когда напротив двери остановился нужный блок, хозяин выключил механизм.
Запаянные в пленку тела покачивались, словно чудовищные новогодние костюмы.
— Вот это наш золотой запас, господа. Категория «А10» — молодые и очень сильные тела. Пожалуйста, вы можете сами выбрать то, что вам нужно. Выбирайте, мистер Леггойн…
— Э, я даже не знаю… Может, лучше вы сами, мистер Гаджи. Как профессионал…
— Ну что же, извольте… Цвет глаз для вас имеет значение, сэр?
Леггойн пожал плечами. Он вообще старался не смотреть в открытую дверь хранилища.
— А как вам, мистер Карпентер?
— Я тоже не могу сказать вам, — спасовал майор, — |это же не женщина, поэтому разницы нет никакой…
— Быть может, вы хотите, чтобы у вашего «бодигарда» была женская внешность? Вы только скажите — для нас нет ничего невозможного…
— По-моему, холодно, вам не кажется, Карпентер? — нашел Леггойн выход из положения.
— Да-да, меня всего просто колотит! — поспешил согласиться майор.
— Ах, извините меня, господа! — хлопнул себя по лбу Раим Гаджи. — Я совсем забыл, что вы непривычные к холоду… Тогда, может быть, короткая экскурсия по складу готовой продукции?
— Они там уже живые? — осторожно спросил адмирал. Ему не хотелось нарваться на еще какую-нибудь мерзость.
— Живые, только большинство из них спит. Они находятся в режиме интеллектуальной консервации. Но стоит поменять на их затылке перемычки, так называемые джамперы, как они активизируются. Ну так что, идем?
Адмирал с майором переглянулись, и Леггойн сказал:
— Ну а почему бы и не посмотреть. Наверняка это очень интересно…
По дороге в хранилище Майкл Лурье вызвал по радио нескольких охранников, и теперь гости были под надежной защитой. И хотя им ничего не угрожало, в присутствии охраны все выглядело более благопристойно.
Вскоре вся процессия оказалась на складе, размещенном в большом, похожем на спортивный зал помещении. Внутренняя отделка отсутствовала, поэтому в складе было неуютно и сумрачно.
С десяток электрокаров возили тару с готовой продукцией. Они поднимали одни ящики, но игнорировали другие, и казалось, что эти шустрые машинки совершают бесконечную, никому не нужную работу.
Человек восемь рабочих увязывали ящики на больших поддонах.
— Ваш бизнес бьет ключом, мистер Гаджи, — заметил Леггойн.
Судя по активности на складе готовой продукции, работы в ателье хватало.
— Мы стараемся, сэр, — улыбнулся хозяин. Неожиданно лицо его изменилось: — Лурье, это Понцо Фуре?
— О, сэр, я не понимаю, что он тут еще делает, — удивился Майкл Лурье.
— Что значит не понимаю, мы же с ним уже все решили. Где Шлиман?
— Каспаров, Зиберт, за мной, — скомандовал Лурье и пошел к рабочим. Названные им охранники последовали за боссом.
Увидев людей из службы безопасности, Понцо Фуре сорвался с места, побежал между штабелями ящиков Охранники помчались за ним.
— Что они делают? — поинтересовался Леггойн.
— Ловят нарушителя дисциплины, сэр, — пояснил Гаджи.
— И что они с ним сделают, когда поймают?
— Он будет… э… наказан, — улыбнулся Раим.
Тем временем беглеца уже гнали в обратную сторону.
Охранники давно бы начали стрелять, но они беспокоились о безопасности гостей. Наконец Фурсу сделали подножку, и он упал Охранники дружно навалились и стали крутить ему руки, но Фуре понимал, что ему грозит, и дрался, как зверь.
Один из охранников ударил Понцо рукояткой пистолета по голове, но Фуре не сдавался, и только повторный удар свалил его на пол.
— Ну куда же ты бьешь, по голове-то?! Это же чистые деньги! — закричал мистер Гаджи.
— Так вы его собираетесь использовать? — поинтересовался Леггойн.
— Ну не за борт же его выбрасывать, — улыбнулся Гаджи.
Лурье вызвал по радио еще несколько человек, и они принесли носилки, на которые погрузили бесчувственного нарушителя дисциплины.
Видя, что гости слегка приуныли, Раим решил их взбодрить:
— Господа, а не хотите ли посмотреть совершенно удивительное произведение искусства?
