«Какие координаты заданы?» – система не говорила, гнала ответы прямо в мозг. В принципе, Стоверу и самому не нужно было говорить, но старые привычки неистребимы – ему до сих пор было удобнее проговаривать свои мысли вслух, хотя в этом давным-давно не было необходимости. Даже системы кораблей, на которых он ходил через гиперпространственные туннели между мирами, управлялись мыслью. А он все равно говорил вслух…
– Стандартные, – сообщил Стовер.
«Вероятность равна нулю, – ответила система. – Совпадение становится возможным, когда количество объектов, совершающих данное действие в Транспортной Сети одномоментно, будет составлять от десяти в тринадцатой степени и выше».
Что-то не то… видимо, неправильно задан вопрос. Хорошо, попробуем чуть иначе.
– Меняю условия, – сказал он. – Дано: из разных точек галактики в Машину перемещения входят два человека. Какова вероятность сбоя в Транспортной Сети, который приведет к тому, что они окажутся в одной и той же нерасчетной точке одновременно?
«Ноль».
Вот так.
– О каком сбое вы говорите? – спросил Учитель.
– Дело в том, что атака на грязь повредила одну из существующих транспортных систем, – неохотно пояснил Стовер, не вдаваясь, однако, в подробности, что такая система на самом деле одна и есть. – По какой-то причине, уж не знаю точно, по какой именно, Машины перемещения, такие же, как на этой планете, перестали нормально работать.
– А не может эта транспортная система быть связана с грязью, которую мы уничтожаем? – поинтересовался Учитель. – Может быть так, что повреждены только те участки, которые оказались загрязнены?
– Может, – легко согласился Стовер. – Вполне.
– Значит, правильно повредили, – строго сказал Учитель. – Незачем якшаться с мерзостью. Ведь есть планеты, на которых эта система не пострадала, так?
– Есть, конечно, – заверил Стовер. – Думаю, таких большинство.
– Тогда все нормально, – успокоился Учитель. – Тем более, что просветленным людям никакие транспортные системы не нужны. Через Белую грань можно попасть куда угодно очень быстро.
«Конечно, – издевательски подумал Стовер. – Только при этом надо не забывать восторженно повизгивать и читать молитвы хрен знает кому. Да и сам ты, седобородый, расчеты делаешь – вон, прямо перед тобой стоит украденный с какого-то корабля блок наводки. Причем не людской, чей-то еще. А ведь точно, блок делали Когни – под их руки панель слияния заточена, вон какие пальчики тонкие и длинные. И как ты туда свою лапищу запихиваешь, а, Учитель?.. Горазд ты врать. Все ты отлично знаешь, но продолжаешь строить из себя тупую невинность с голубыми глазами, которая ни пространства не видела, ни двух слов связать не может».
Учитель бесил его чем дальше, тем больше. На такую слащавую благостность могли повестись только дети, но никак не Стовер с командой. Сильнее всего бесило, конечно, что Учитель знал явно больше, чем говорил, но упорно молчал, продолжая играть в доброго дядюшку. Стовер, сдерживаясь из последних сил, поддерживал эту игру, но чувствовал, что надолго его не хватит – все чаще и чаще ему хотелось в ответ на очередное благочестивое замечание взять Учителя за воротник и приложить мордой об переборку. Благо что сила тяжести на корабле теперь есть, и проблем с этим уж точно никаких не возникнет…
– Ох… – он выбрался из кресла, потянулся. – Пойду я посплю. Не хотите отдохнуть, Учитель? Моя интуиция подсказывает мне, что отдыхать нам осталось совсем недолго.
– Вы думаете, пирамида появится? – обрадовано вскинулся тот.
– Думаю, да. Агор и Аран за полтораста лет нашей совместной работы не ошиблись еще ни разу. На них можно положиться. Сказали, что появится, значит, появится.
– Дай-то Единый, – не поверил Учитель. – Доброго вам сна, Микаэль.
– Спасибо, – впервые за все время разговора Стовер позволил себе улыбнуться.
* * *
– Бежать отсюда надо. И чем быстрее, тем лучше, – настаивал Ри. – Для нас имеет значение, сколько времени тратить на расчеты. И если можно отсюда выбраться на скорости, которая вдвое больше, чем наша прежняя, надо этим пользоваться. Тем более, что расчет мы проверили, все работает безукоризненно.
– Так-то оно так, – согласился Таенн. – Но осторожность все-таки не помешает.
– В чем должна выражаться осторожность? – Ри с вызовом посмотрел на Барда. – В том, чтобы стоять на месте и не делать лишних движений, что ли?
Тот пожал плечами. Задумался.
– Ри, я бы не хотел… после нашего знакомства с Марией и после Маданги… Понимаешь, я против того, чтобы высаживаться на планеты. Если тут, в этой черной зоне, даже в самый примитивных мирах такие дела творятся, то во что мы вляпаемся в следующий раз? В одном мире мы потеряли месяц. В другом – неделю, да и вырвались по чистой случайности, а ведь могли остаться там на годы. От мира Зивов мы сумели уйти без высадки…
– Правильно, без высадки, – подтвердил Ри. – Но только благодаря формуле, которую дали братья. Она не требует привязки к эгрегору, она считает сиур, как территориальное построение. А по поводу высадок я согласен. Меня до сих пор колотит, если честно.
– Меня тоже, – вставил Ит. – Знаете, Мариа… она словно до сих пор у меня в голове. Я ее даже во сне видел. А Скрипач этот ее флакончик из рук не выпускает. Вон, кстати, сами поглядите.
Скрипач сидел на полу возле «окна в космос». Флакончик с искоркой лежал у него на ладони, он гладил этот флакончик пальцем. Ит знал (потому что уже не раз и не два слышал), что сейчас Скрипач говорит что-то про золотую бабочку, обращаясь к флакончику так, словно он – живое существо. Словно душа самой Марии заключена в этом крошечном кусочке стекла…
– Да… – протянул Ри. – Что-то мне подсказывает, что она очень надолго поселилась… у всех здесь присутствующих в голове. А ведь вроде бы ничего особенного.
– Не скажи, – возразил Таенн. – Смотри сам. Когда она выстроила канал к станции, у нее, скажем так, появилось неограниченное число возможностей. Она могла все истратить на себя. Стать, например, самой известной на своей планете актрисой. Или выйти замуж за самого богатого в мире человека. Или сделать еще что-либо подобное. А что делала она? Отдавала! Она брала, но отдавала сторицей, тратя на себя лишь малую часть.
– Это ты ее машин не видел, – криво усмехнулся Леон. – И одета она была тоже хорошо. И вид имела… ухоженный.
– Так ведь женщина, – вступился за Марию Ит. – Наверное, любой женщине хочется хорошо выглядеть. Моя мама, она очень скромная, но все равно… ей нравится красивая мебель, красивые вещи. Любые – и одежда, и что-то для дома.
– Ит, той девушке, на которой ты женишься, крупно повезет, – засмеялся Таенн. – Большинство мужчин на подобные женские желания не реагируют. Просто не понимают. Или понимают, но не придают им значения.
