– Некоторые группы были чересчур агрессивны, – пояснил агент. – Но сейчас, в любом случае, уже все мертвы. И агрессивные, и неагрессивные.
Я ничего не ответил на эту реплику, и Смирнов продолжил:
– Главное, что местным удалось спасти начальство. Мэр эвакуирован и здоров.
– Только мэр-то вроде как сам спасся! – заметил я, подставляя лицо под теплые струи воды. – Поисковые группы только в убежище проникли, а мэр уже сам наверх вылез!
– Да! Там все остальные начальники с ума посходили! – прокричал Смирнов из своей кабинки. – Началась полная неразбериха. Ко всему прочему вмешались джейн.
– Мы джейн тоже встретили, – хмыкнул я. – Чуть не перессорились из-за них!
– Это они умеют! – ответил агент.
Я хотел спросить Смирнова о том, что нам теперь делать дальше и как продолжить выполнение задания в условиях карантина, но решил, что пока не стоит. Кричать под душем о секретных планах – не самый лучший способ сохранить эти самые планы в тайне. Да и поторапливаться надо было. Охрана на входе долго ждать не будет. Вырубят воду и выгонят обратно на улицу, если я не успею помыться вовремя.
В комнату между тем вошла обнаженная Мартинес. Девушка, не стесняясь наших взглядов, встала под душ и принялась мыться. Несмотря на то, что сержант имела внушительное телосложение, она была очень женственна. Кожа у нее оказалась смуглой, глаза чуть раскосыми, волосы на теле отсутствовали. На бедре я различил небольшую замысловатую татуировку в виде восточного дракона.
Когда мы помылись и, распечатав чистый комплект камуфляжа, стали одеваться, Смирнов задумчиво произнес:
– Изображение дракона – это отличительный знак спецназа Восточного Альянса. Интересно, каким ветром занесло сюда эту девушку? Почему она не свела татуировку?
Я пожал плечами, то и дело косясь на вытирающуюся Мартинес. Фамилия латиноамериканская, имя английское, внешность азиатская. Жуков перехватил мой взгляд и понимающе усмехнулся. Нашего разговора со Смирновым он не слышал, и сделал свои выводы относительно моего интереса к девушке.
– Почему именно дракон? – тихо спросил я у агента.
– Потом расскажу, – ответил тот.
К нам подошел инженер.
– Вам надо побеседовать с начальством. Как я разумею, вы тут находитесь проездом?
– Да, – сказал Смирнов. – Собирались навестить родственников в Блек-Лейке и улететь через пару дней. Теперь тут карантин, придется задержаться.
– Зарегистрируйтесь обязательно! Стойка регистрации у южного выхода до сих пор работает. В суматохе много народу позабыли документы.
– А разве личные дела у вас тут не вшивают под кожу? – удивился я.
– Не всем, – ответил Жуков. – Большинство хранит документы на карточках.
– Но ведь нам и так выдали одежду. – Я показал на свой свежий камуфляж. – Зачем регистрироваться?
– Одежда и еда вам сейчас неофициально выдаются. Если запасы будут заканчиваться, то у вас первых появятся катастрофические проблемы!
– Хорошо, – кивнул Смирнов. – Непременно сходим и утрясем все эти формальности. С нами еще девушка. Так что, если зайдет разговор, – нас трое.
– Простите, что сразу не поверил вам, – вдруг, понизив голос, сказал Жуков. – Как вы смогли почувствовать, что люди в челноке заразны?
– Это Сергей почувствовал, – кивнул на меня агент. – У него врожденное чутье на такие вещи!
– Буду знать, – без тени иронии сказал Евгений.
– Прости и ты, Женя, за то, что я немного переусердствовал тогда на космолете, – протянул я руку Жукову. – Мне просто очень хотелось знать, что там к чему. Когда срабатывает чувство опасности, бывает сложно себя контролировать.
Инженер пожал мою руку.
– На этом закроем тему. Если бы я не начал сомневаться, что те двое здоровы, если бы не закрылся в кабине вместе с пилотом и не отключил вам вентиляцию, то ни вас, ни меня уже не осталось бы в живых. Будем считать, что все сложилось катастрофически удачно. Впредь обязуюсь непременнейшим образом слушать все твои прогнозы, Сергей!
– А я обязуюсь тебя больше за грудки не хватать, – смущенно улыбнулся я.
Жуков коротко кивнул и побежал догонять сержанта Мартинес, которая уже оделась и покидала душевую.
– Надо Ирку навестить! – подобрался я.
За последние часы девушка совершенно вылетела у меня из головы. Все эти стрессы, эмоциональное давление, страх. Как же она-то тут сейчас одна? Надеюсь, ее не заставляли выходить на поверхность, как нас!
Убежище представляло собой несколько подземных залов, соединенных узкими тоннелями. Скорее всего, никто всерьез не рассчитывал на то, что бункером придется пользоваться, поэтому и со строительством особенно не заморачивались. Основные конструкции, конечно же, выдерживали огромную нагрузку. Случись на поверхности ядерная война или ураган, здесь, на глубине в пятьдесят метров, все равно можно будет выжить. Вентиляция в помещениях тоже наверняка работала отлично, иначе в период размножения спорников тут нельзя было бы находиться.
Но вот общее состояние залов и тоннелей вызывало лишь негативные эмоции. Кое-где по стенам тянулись целые плантации грибка и плесени. Местами гидроизоляция прохудилась, и теперь помещения и проходы оказались частично подтоплены. Лампы горели в лучшем случае через одну. Ржавые двери и подъемники не всегда работали как надо.
Главное помещение убежища было заполнено койками. Каждую из них занимал один человек. Те, кому не досталось места, ютились по углам на кучах белья или одежды. В воздухе висел запах хлорки. Из-за частичной поломки системы вентиляции стояла жара, и было довольно трудно дышать. Люди голосили, то и дело слышался детский плач. По проходам между койками ходили врачи и их добровольные помощники. Пока новых случаев заражения они не выявили, но осмотры людей не прекращались ни на минуту.
Я заметил Ирку около койки с молоденькой девушкой.
– По комнате не ходить! – предупредил меня дружинник у входа в зал. – Больше трех не собираться! С людьми долго не общаться, из одной посуды не пить! Койку занял – и сиди тихо. Помощь идет!
Говорил усталый мужчина, естественно, по-английски.
Мне оставалось только кивнуть. Русского человек мог не знать, да и никаких сил для разговоров у меня уже попросту не было. Впрочем, сам дружинник выглядел не лучше.
Я не торопясь двинулся между рядами коек по направлению к Ирке. Еще издалека я заметил, что моя теперешняя невеста как-то странно прижалась к незнакомой мне девчушке. Той на вид было лет восемнадцать, она сидела на кушетке, широко расставив ноги и закрыв глаза, то и дело чуть подрагивая. Ирка гладила ее, запустив руки под халат.
Я подошел уже почти вплотную, но девушки не обратили на меня внимания. Затем молодая незнакомка протяжно застонала. Ирка стала двигать руками резче, что-то нашептывая девчонке на ухо.
