Евгений Связов - Торговец по найму

Гривз задрал голову к небу, в котором мириадами искорок светились висящие на орбите эскадры, прищурился и сказал:

– Я хотел отомстить. Сначала я хотел мстить тем, кто убил мою семью. Потом я понял, что ошибался. И решил отомстить тому, что убило мою семью, – войне. У меня получилось.

Несколько секунд все молчали, осмысливая услышанное. Молчанию положил конец Коблинс, коротко отрубив:

– Мудак.

Гривз широко улыбнулся и радостно воскликнул:

– О, наконец-то маски сорваны.

Шагнув к Коблинсу, он протянул руку для рукопожатия и с искренним дружелюбием воскликнул:

– Очень приятно. А я – Гривз.

– Уходят, – прохрипел чей-то голос, стиснутый нерастраченной яростью.

Крейсера Призраков прорвались к планете и выжгли поверхность лучевым ударом. Сразу после этого флот Призраков задействовал круиз-двигатели и устремился прочь от облака обломков кораблей, окружавшего планету. Сотни две из полутысячи оставшихся в строю кораблей ринулись в погоню. Остальные погасили двигатели и бесцельно зависли среди пепла родных и друзей.

Сагр посмотрел на руки, сжимающие джойстики управления. Руки чувствовались плохо. Хуже избитого «Шершня», за двадцать минут ставшего продолжением Сагра. Он почти физической болью ощущал левый отстреленный пилон, дыры в корпусе, которые залатывали два последних пакета наноботов. Сбитый с режима и искрящий двигатель был ближе, чем сердце. Сердце не ощущалось вовсе. Всё тело вообще перестало ощущаться с того момента, когда в хаос боя вклинился вызов от прадеда.

Сагр закрыл глаза и вспомнил спокойное лицо и пронзительный взгляд. И единственную фразу, которую прадед успел передать: «Ром, прими координаты. Там – всё…» Небольшой пакет данных проскочил сквозь хаос боя, а потом лицо прадеда поглотил взрыв.

Корабли бабки и дяди исчезли из списка целей задолго до этого.

Сагр закрыл глаза и попробовал вспомнить семью. Не получилось. Перед глазами стояло лицо, исчезающее во вспышке взрыва. Динамик общей связи затрещал, а потом рявкнул:

– Всем назад! Повторяю: всем немедленно назад!!!!!

Сагр с трудом приподнял веки и посмотрел на экран тактической связи. Лицо третьего секретаря совета Дамаскус застыло в мрачном бешенстве.

– Харти, они уходят! Они сожгли Мираям и уходят! – прохрипел тот же сдавленный голос.

– Всем назад, – процедил сквозь зубы Харти, наклоняясь поближе к экрану. – Напомню, что месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.

Гривз вяло глянул на радар. Помедлив несколько секунд, две сотни кораблей, бросив погоню, потянулись обратно. Вялой мыслью проскочил вопрос – что такое знает Харти, что собирает всех, кто выжил, обратно.

Мигнул монитор частной связи. Харги появился на нём. Окинув взглядом Сагра, он проворчал:

– Сагр, очнись. Ты нам нужен.

Холодное бешенство Харти коснулось Сагра и зажгло в нём искорку такого же бешенства. Сагр медленно оторвал затылок от спинки кресла и внимательно посмотрел на монитор.

– Что? – сказал он и чуть вздрогнул от звука своего голоса. Чужого, гулкого голоса, в котором не было ни единой эмоции.

– Ты знаешь, где это? – спросил Харти. – Ты знаешь, где это, инженер? – ещё ближе наклоняясь к экрану, проникновенно спросил Харти.

Сагр глянул на переданные прадедом координаты. Медленно кивнул и, наклонившись над пультом, заложил их в алот.

«Дрейк» вздрогнул, выходя из неподвижности, и начал прогрев круиз-двигателей.

– За мной, – коротко уронил Сагр. На тактической частоте зазвенели команды Харти на построение в формацию за Сагром, а сам он, чувствуя, как пламя холодной ненависти разгорается всё сильнее, начал вспоминать.

Детство. Изучение энергосхем, очень похожих на те, что были на Дамаскусе. Но других. Учебные карты, которым не находилось применения. Пришедшее как-то осознание, что все эти странные карты, смешанные с обычными, понятными предметами – это составляющие корабля. Большого корабля. Восемь лет назад отец сказал, что это – семейная традиция клана Оружейных Инженеров. И больше ничего не объяснил.

И никто из родных не объяснил. И уже не объяснит.

Сагр, ощущая, как потоки энергии прокатываются по телу, вычищая усталость, глянул на радар.

От ответа его отделяло четыре часа полёта.

– Ну, мне пора.

Она быстрым взмахом пилота-истребителя смахнула слезинку. Ей вчера исполнилось шестнадцать, и ей ещё можно было плакать. Посмотрев в его угрюмое лицо, она улыбнулась.

– Ну, Сагр, мы же не насовсем.

Он в бесчисленный раз глянул на вздёрнутые уголки её глаз, на смешно сморщившийся в улыбке носик и заглянул в глаза. Где-то там, в темно-карих колодцах, которые он знал до дна, уже поселился призрак смерти.

Он стиснул зубы. Через месяц ему исполнялось пятнадцать. Ему уже нельзя было плакать.

Он глянул ей за плечо. В посадочном доке стоял её дед. Дед, надев старые доспехи Кровавого Дракона, вернул и всё остальное. В том числе и умение ждать, когда земля под ногами вздрагивает от близких взрывов. Он просто стоял и ждал, пока она завершит прощаться, чтобы с чистым разумом сесть за штурвал транспортника, в котором эвакуировалась их семья.

Он посмотрел на неё и хрипло сказал:

– Миоко, давай распрощаемся насовсем, а потом встретимся, будто в следующей жизни.

Она вздрогнула. Почти незаметно. Если бы он не сжимал её в объятьях, то не почувствовал бы.

– Хорошо… но я…

Она наклонила голову, чтобы спрятать дрогнувшее лицо, и сделала шаг назад. Потом тихонько всхлипнула и подняла лицо, на котором уже не было ни слезинки, ни эмоции.

– Прощай, Сагр, я пребуду с тобой в вечности.

– Прощай, Миоко, я пребуду с тобой в вечности.

Она повернулась и шагнула к посадочному шлюзу. Он посмотрел ей вслед. Тень смерти, нависшая над ней, получила небольшую подачку и успокоилась. Может быть, подачки хватит, чтобы они проскочили через кольцо блокады.

Сагр стиснул зубы и удержал желание догнать, обнять бесконечно дорогие плечи, развернуть, зарыться носом в черные локоны, пахнущие дымом и оружейной смазкой, куснуть за ухо и прошептать в него, насколько он её…

До их свадьбы оставалось два месяца.

Её дед и мать погибли, прорывая кольцо блокады.

Транспорт Миоко сожгли на подлёте к «Озирису».

– Ыздык, я же просил устроить драку! – простонал Гривз.

– А я чё? – возмутился Ыздык, переворачивая тело охранника. Его руки молниеносно скользили по карманам заляпанного кровью комбинезона.