Пинком откинув оказавшийся на его пути труп, демиург Корпорации Гордиан Оливиан Рэкс неспешным шагом двинулся дальше.
«Вперед и вверх, а там…»
А там его ждала кровавая свистопляска покруче всех, что он видел в жизни.
* * *
Услышав странные звуки, кардинал Амир оторвался от созерцания штурма крепости и посмотрел вниз на тыловые части и арьергард.
Там происходило нечто странное – по королевской армии, вытянутой в одну длинную ленту, прошла волна непонятных перемещений, как судорога, сбивающая колонны по всей линии протяженности в плотную массу, сдвигающуюся к вершине горы. Такой эффект, вероятно, могла бы вызвать внезапная кавалерийская атака, направленная вдоль дороги снизу вверх, однако ни один из спутников-наблюдателей не сообщал о приближении сколько-нибудь существенных сил, которые могли бы настолько решительно поразить его десантный корпус. Он поднял бинокль – за толпами собственных бойцов не было видно ничего кроме столба пыли, поднимаемой тысячами ног.
«Непонятно», – подумал кардинал. Если бы атаковали серьезные вражеские силы, он бы в любом случае увидел хвост атакующей колонны за одним из поворотов. Тут подбежал вестовой.
– Что за дерьмо? – набросился на него Амир, хмуря брови и всем своим видом выражая недовольство. – Почему колонны сбиваются в кучи? Команды никто не давал, пусть стоят на месте!
Вестовой глядел ошалело, округлившимися, словно в шоке, глазами.
– Это Господь Хепри, сир! – сдавленно выкрикнул он. – На нем Священный доспех из Бургоса и священное оружие. Он убивает нас сотнями, сир. Войска отступают!
Кардинал злобно выругался и отпихнул офицера в сторону, а затем взобрался на один из ближайших валунов. Увидеть он все равно ничего не увидел, но сквозь крики людей и шум бегущих солдатских рядов услышал то, к чему уже был готов: на фоне криков и мушкетной пальбы четко выделялся вполне знакомый ему клекот «трещоток» – короткоствольных автоматов клерикального спецназа.
* * *
Королевские войска отхлынули от крепости. Оставшиеся в живых консидории и немногочисленные габелары из гарнизона Харторикса втянулись внутрь пролома и залегли. Они смотрели вперед, на спины врагов. Там, за пустошью, сбившись необычайно плотной кучей, толпились тысячи морских пехотинцев, а за ними, на улице, усыпанной трупами, возвышалась одинокая фигура в белом.
Гор прошел сюда, на вершину горы, как «сквозь тернии к звездам». Он прогрыз себе путь не через сотни, а через тысячи вражеских бойцов. Он сделал это один. Его четыре дисковых магазина были на исходе. Три первых – совершенно пусты, а в последнем – лишь несколько пуль. Вообще было чудом, что, имея четыре сотни патронов, он прошел сквозь пятитысячную колонну и продолжает сжимать в когтях ужаса еще почти десять тысяч человек, столпившихся сейчас на вершине.
Технология чуда была проста. Горная улочка слишком узка, чтобы атакованные Гором морпехи могли рассеяться и избегнуть автоматных пуль, а ужас, пробуждаемый в их душах неуязвимым бойцом, – слишком велик, чтобы они решились броситься на него скопом.
Не прикрытые латами пехотинцы короля стояли слишком плотно, и каждая пуля, выпущенная Гордианом, пронзала иной раз по десятку человек. Четыреста, помноженные на десять, – серьезное число, если подумать.
Сейчас Гор стоял чуть согнувшись, под тяжестью амуниции, которую не снимал уже слишком давно, и пытался передохнуть. Как бы ни была совершенна система жизнеобеспечения космического скафандра, снять тяжесть с позвоночника и усталость с натруженных ног она не могла. Столпившиеся на вершине люди, зажатые между ним и обороняющимися бойцами Бранда и Манзания, так же замерли в напряженном молчании, взирая на него с нескрываемым ужасом.
Гор не стал испытывать терпение вражеских командиров дальше. Он выпустил один автомат, который повис на ремне, и поднял пустую правую руку вверх, приглашая к переговорам. Через несколько минут по плотным рядам морпехов прошла волна и из-за спин рядовых показался старший офицер с нашивками полковника и золоченым мечом на боку. Он протолкался вперед и размеренным, осторожным шагом, придерживая свое оружие, направился к бывшему демиургу.
Когда расстояние между ними составило метров пять, Гор снова поднял руку раскрытой ладонью вперед.
«Стоп, – говорил его жест, – поговорим так, ближе не надо». Вражеский переговорщик подчинился и застыл на месте, приставив одну ногу к другой, как на параде.
– Как зовут? – спросил Гордиан, стараясь говорить как можно более властно и вместе с тем небрежно.
Звук его голоса передавался изнутри скафандра нашлемным динамиком.
– Полковник Ратан мое имя. Генеральный штаб Его величества, – последовал ответ. – Представитель королевской армии при дворе Его высокопреосвященства кардинала Амира.
– Отлично, – кивнул Гордиан. – Я желал бы увидеть обоих – и короля, и кардинала. Они здесь?
– Его величество находится на борту своего флагмана «Пронзитель» в гавани порта. Здесь только Его высокопреосвященство, но он желает вести беседу через меня. Во избежание м-м… во избежание осложнений.
Гор захохотал, а полковник Ратан нервно дернул усом, но в целом виду не подал и стоял, почти не шелохнувшись.
– Его высокопреосвященство боится получить пулю в лоб, не так ли?
– Его высокопреосвященство бессмертен. В случае убийства он будет возрожден внутри храма. Он переживает, что насильственная смерть кардинала на глазах у тысяч солдат королевской армии может негативно сказаться на боевом духе солдат. Особенно, если убийство совершит некто, в доспехе Его Божественности Господа Хепри. «Сгорающий Дракон» у вас на груди, сударь, «Сгорающий Дракон»!
Гор хмыкнул:
– Разумно.
– Разумеется. Но я послан не обсуждать с вами, сударь, разумность решений Его высокопреосвященства, а услышать требования относительно вашего неожиданного визита. Мне также велено увидеть ваше лицо. Во-первых, в этом случае переговоры будут честнее, вы-то мое видите, а во-вторых – я должен убедиться, что вы действительно Гордиан Фехтовальщик.
– А у вас есть сомнения?
– В общем нет, но приказ кардинала – это приказ кардинала.
Гордиан пожал плечами и спокойно поднял тонированный экран забрала, так как светлое пуленепробиваемое стекло в любом случае защищало его от выстрелов.
Полковник кивнул, узнавая эшвенскую знаменитость.
После процедуры опознания Гор демонстративно отстегнул пустой магазин от левого автомата и с видом скучающего снайпера на стрельбище пристегнул к нему другой, сохранившийся в сумке такой же пустой магазин. Правый и единственной автомат, где оставалось немного патронов, он оставил нетронутым.
