Хорош же я был со своими барскими замашками минуту назад!.. Достаю носовой платок и вытираю пот со лба. Кажется, “кайманы” разглядывают меня с иронией. Первый отпускает короткую и абсолютно неразборчивую фразу в фонор и спустя минуту получает такой же невнятный ответ.
— Идемте, господин старший инспектор, — говорит он.
Следую за ним по неосвещенной широкой лестнице, ведущей, по всей видимости, в подвал. И на каждом шагу мне мерещатся смутные тени.
— Где он? — слышу я сиплый, посаженный голос Сполоха.
— Я здесь, Сергей.
— Степаныч, черт тебя сюда принес! Зачем?! Здесь же военные действия, и если достаточно сильно рванет на тридцатом этаже, перепадет всем!.. Кстати, почему ты без шлема?
Я растерянно пожимаю плечами:
— Как-то так сложилось…
Не видно ни зги, только чувствуется движение воздуха и едва различимы фигуры расплывчатых очертаний, перемещающиеся с места на место.
— Эй, у кого-нибудь есть запасной шлем?
— Возьмите мой, — говорит кто-то рядом. — С условием вернуть по первому требованию.
На меня грубо нахлобучивают теплую, пахнущую чужим потом кастрюлю. И я сразу обретаю зрение. Должно быть, в забрала этих шлемов встроены инфрасканы. Сполох — его отличает довольно высокий для рядового “каймана” рост — обнаруживается сидящим за низким круглым столиком с разложенными там сканерами, лаптопами, памтопами и прочей бижутерией. Трое “кайманов” в полной экипировке сидят на корточках у стены, угнездив между колен тяжелые машин-ганы, из тех, что снабжаются разрывными пулями со смещенным центром, убивающими при любом, даже самом легком касании. Чтобы, значит, наверняка. Еще один, без шлема, в матерчатой маске, полулежит в кресле, вытянув ноги и прикрыв глаза. На бедре под рукой у него покоится небольшой боевой лазер системы “соренсен”.
— Простите, Сергей, но ваш фонор не отвечал…
— Мог бы связаться через Китаева, — продолжает брюзжать Сполох.
— Откуда мне было знать, что вы сменили секретаря? — раздраженно парирую я.
— Что выяснил?
— Тунгус вертелся и юлил как мог. Но с Пеклом все же связался.
— Сдал-таки линию связи, свиняка! — злорадно восклицает Сполох.
— Сдал, причем по дешевке… Через полчаса после нашей с ним беседы посыльный принес ответ. Тунгус, понятное дело, рассыпается в уверениях, что все произошло совершенно случайно, через толпу посредников, которых он и знать-то не знает, то-се… В общем, Пекло и впрямь не ведает, что творит Зомби. И этим раздражено.
— Что и требовалось доказать.
— И чему еще нужно поверить…
— Хорошо. Где Авилов?
— Авилова они вернули. Точнее, он вернулся сам, потому что его сопровождающие нарвались на засаду кадавров. Но отношение пекельников к нему там было самым лояльным.
— Если и били, то не до смерти…
— Парень тоже ранен, потерял много крови. Половина того, что он говорит, смахивает на бред. Но элкар из Пекла — добыча весьма солидная. Я бы даже расценил это как жест доброй воли и приглашение к сотрудничеству.
— Воображаешь заголовок в “Гигаполис-экспрессе”? — фыркает Сполох. — “ДЕПО и Пекло — близнецы-братья”…
— Ну, насколько я могу судить, они готовы сотрудничать с нами в одном лишь деле: борьбе с кадавра-ми. В машине мы нашли один любопытный видеодиск… А у вас какие новости?
— Зомби раскрылся. Терехов ведет его над Биржевым проспектом и пытается убедить сдаться.
— Индира?..
— Жива. Но ей там достается от этой сволочи.
— Господи, помоги ей, — шепчу я.
— Видимо, Зомби все же будет прорываться в здание. Каким способом — мы пока не знаем. Впрочем, как и то, что он намерен делать, если прорыв удастся. Хотя верится в это с трудом. Все подступы намертво перекрыты снайперами. От него требуется лишь одно — выйти из элкара…
— А сам объект? Он перекрыт?
Сполох морщится и косится на дремлющих “кайманов”.
— Процессор работает, — отвечает он неохотно. — Его нельзя остановить, как обычный электрический движок. Поэтому угроза сохраняется…
— Внимание! — разносится под низкими сводами подвала металлический голос. — Цель на подходе. Полная тишина. Полное радиомолчание. Полная готовность.
“Кайманы” в шлемах пружинисто поднимаются, вразнобой подпрыгивают, проверяя экипировку, и бесшумно исчезают. С нами остается лишь тот, что кемарит в кресле. На предупреждение он и ухом не повел, будто его не касается. Очевидно, в его задачу входит оборона подвала и лично господина комиссара Сполоха. А надежды на то, что Зомби проберется именно сюда, практически нет.
— Сергей, — говорю я. — А этот… процессор… Он где?
Сполох тычет пальцем себе под ноги.
— Здесь. В пяти метрах.
Я понимающе киваю. Хотя на душе делается скучновато. Но вовсе не оттого, что чудовищной разрушительной силы агрегат спокойно работает в устрашающей близости от меня.
Если Зомби имеет план Кактус-Кампуса, то как раз сюда, в наш подвал, скромный и даже уютный закуточек тридцатиэтажного здания, он и станет пробиваться с боем.
Видимо, и сквозь разделяющие нас шлемы Сполох ощущает мою слабинку.
— У Зомби ничего не выйдет, — говорит он уверенно. И повторяет: — Ничего не выйдет.
Оттого, что он повторяет эти слова, мне становится ясно: Сполох вовсе не так уверен, как хочет показать.
— Господи, — бормочу я себе под нос. — Господи, помоги нам всем… Господи, помоги Индире…
Где-то над нашими головами раздается страшный удар. С улицы доносится оглушительный звон многометровых пластов обрушенного стекла. Я невольно приседаю.
— Что это?! — вопит Сполох в свой фонор.
— Пост наружного наблюдения “Эпсилон” сообщает: Зомби пробил элкаром окно двенадцатого этажа, — доносится до нас возбужденный голос. — Он внутри здания!
— Сволочь! — рычит Сполох. — Хитрая сволочь!.. Покрамович, сколько человек на двенадцатом?
— Здесь комиссар Покрамович. На двенадцатом этаже десять “кайманов”. Они пока не могут действовать: Зомби прикрывается заложницей… Остальные подтягиваются к смежным этажам.
— Что он задумал? — спрашивает Сполох сам себя. — Что?
Потом вдруг вспоминает обо мне:
— Степаныч, что он задумал?
— Ничего он не задумал, — отвечаю я медленно. — Наверняка привязал к себе взрывной заряд большой силы, активатор которого держит в руке. Перед собой он гонит Индиру. И так намеревается пройти эти двенадцать этажей до самого подвала.
— Он что — спятил?!
— Конечно, спятил… Он ни за что не пройдет все этажи, на каком-то непременно напорется на пулю. И взорвет себя и Индиру. А может быть, и весь Кактус-Кампус.
