Сделав паузу, профессор покачал головой и продолжил:
— Однако в этот раз их прогнозы оказались неточными. Началом нового витка кризиса стало объявление властей так называемого ЦЕА 16 января 2078 года о «национализации» имущества целого ряда частных компаний и лиц, являющихся резидентами Содружества… Да, Торричелли?
— Как это — «национализация», сэр? — спросил Поль своим фирменным елейно-лизоблюдским тоном. — Вы хотите сказать, что они просто решили отобрать имущество? По какому праву?! Это просто возмутительно!
— Сложно с тобой не согласиться, Паоло, — кивнул преподаватель. — К сожалению, такое понятие, как «право» вряд ли существует на сегодняшний день там, где всего двадцать три года назад располагались высокоразвитые демократические государства, являвшиеся примером для подражания странами так называемого «Третьего мира».
Рассматривая карту военного противостояния в Центральной Европе и пояснения к ней, спроецированные на нановизоры учеников, я запоздало осознал, что линия соприкосновения, на которой остановились воюющие стороны по состоянию на 22 ноября 77-го, лежит заметно восточнее Олтеницы. Генераторное, насколько я мог судить, находится на территории, контролируемой ЦЕА. Это откровение начало плавно вызывать в голове целую плеяду мыслей.
Лоуренс, тем временем, продолжил лекцию:
— Так называемое «верховное руководство Альянса» оказалось в отчаянном положении. Их власть лишь формально распространялась на все те общины, де-юре являющиеся членами ЦЕА. Общины сохранили большую автономность. Многие из них давно перестали производить какие-либо отчисления в общую казну, отказывались выполнять свои торгово-экономические обязательства, игнорировали любые указания из Турина и де-факто вели абсолютно самостоятельную политику. Как показывают социологические опросы, проведенные ведущими независимыми агентствами в январе 78-го года, более 50 % людей в «зеленых зонах» считают, что участие в ЦЕА в большей степени обременяет их общины, нежели приносит пользу. Причем этот показатель тем выше, чем дальше община находится от линии соприкосновения с ЮНР. Вполне закономерно. Примечательно, что один из самых высоких показателей был зафиксирован в так называемой Новой Итальянской республике, которую принято считать родиной и оплотом ЦЕА. Среди миллиона зарегистрированных там жителей нарастали протестные настроения. Альянс не поддерживали даже в Турине, где располагалась его штаб-квартира. Ясно, в таких условиях им просто неоткуда было взять средства для функционирования и продолжения своей затянувшейся военной кампании на Балканах. И они решили просто взять эти средства силой. Вам это может показаться совершенно немыслимым, но учтите, что речь идет далеко не о правовом государстве.
Слова преподавателя не ошарашили меня — из курсов всемирной истории, правоведения и все той же политологии, точно так же как и из воскресных выступлений ряда гостей я уже успел узнать множество поразительных и неоспоримых фактов о создании и деятельности ЦЕА, который был, по сути говоря, ничем иным, нежели аферой, придуманной группой мошенников и коррупционеров с целью собственного обогащения. Если бы мой бедный отец знал хотя бы о трети того, что знаю я, он бы никогда в жизни не поддержал бы этот безумный проект и не позволил бы втянуть в него мое родное Генераторное. К сожалению, папа был доверчивым человеком и позволил обмануть себя россказнями о так называемой «коллективной безопасности», что закончилось для всей нашей семьи довольно печально.
— Для того, чтобы имитировать готовность к переговорам, в конце декабря они направили в офис уполномоченного представителя консорциума «Смарт Тек» и в представительство Всемирного банка в Турине проект так называемого «пакетного соглашения о реструктуризации». Из содержания соглашения было совершенно ясно, что оно было впопыхах слеплено людьми, не искушенными в финансах, и не направлено на реальное достижение консенсуса. В соглашении шла речь о том, что, учитывая военные расходы ЦЕА, финансовые доноры должны на десять лет заморозить все финансовые обязательства общин, входящих в Альянс, в том числе погашение всех кредитов и лизинговые платежи за объекты инфраструктуры «зеленых зон». Более того — Альянс на те же десять лет аннулировал все экономические и налоговые преференции, предоставленные частным инвесторам из консорциума в качестве условий полученных кредитов и финансовой помощи, и облагал их дополнительными сборами, поступления от которых шли непосредственно в бюджет ЦЕА…
— Сумасшествие, — проговорил кто-то из учеников.
— Да они с ума сошли! — улыбнулся все тот же Поль.
Я лишь нахмурился, недоверчиво покачав головой. Моих познаний в международной политике и экономике было достаточно, чтобы оценить нелепость и вопиющую наглость подобного предложения. Это была звонкая пощечина всесильному консорциуму «Смарт Тек», который обеспечивал до 70 % ВВП Содружества наций и олицетворял собой само Содружество. Лидеры ЦЕА, должно быть, совершенно сбрендили, если решили сотворить такое.
— Именно к такому выводу все и пришли, — кивнул Лоуренс. — Естественно, что на свое предложение они получили вежливый отказ. Не найдя другого способа высвобождения средств для продолжения своей затянувшейся военной кампании на Балканах, они прибегли к крайней мере — «национализации». В список было включено более 350 объектов, включая 250 находящихся в лизинге озоногенераторов и не менее 20 объектов промышленности, включая современный производственный комплекс корпорации «Аэроспейс» в Ганновере, производящий до 2 % дронов во всемирном объеме, крупнейшие в Европе вертикальные фермы «Нью Харвест» в Турине и Инсбруке. Общие убытки, нанесенные этим грабежом, можно было оценить в 250 миллиардов фунтов стерлингов.
Такая сумма не укладывалась в моей голове. И я уже мог догадаться, чем это закончится. Акулы бизнеса не терпят такого обращения.
— Первоначальный шок продлился недолго. Уже 18 января в закрытом режиме состоялось внеочередное заседание Наблюдательного совета «Смарт Тек» в Претории. Заседание продлилось более шести часов. О принятых там решениях акционеры не были уведомлены, однако на краткой пресс-конференции глава консорциума Алан Хьюз заверил акционеров, что консорциум единогласно одобрил «комплекс экстренных мер по защите европейских активов, который начинает действовать уже в эти минуты». Еще дальше пошел президент «Аэроспейса» Ник Барбер. Стремясь предотвратить обвал акций корпорации, он твердо заверил журналистов в том, что завод в Ганновере остается собственностью корпорации и корпорация будет принимать «все возможные меры, начиная от юридических и заканчивая охранными и оборонными, чтобы не допустить его рейдерского захвата». В тот же день было опубликовано открытое письмо Наблюдательного совета к Протектору. «Смарт Тек» просил у сэра Уоллеса Патриджа и властей Содружества помощи и содействия в защите имущества от противоправных посягательств.
— Все правильно! Сэр Уоллес быстро разберется в этом бардаке, — с гордостью проговорил один из моих однокашников. — Извините, сэр.
Усмехнувшись политкорректному комментарию со снисходительной благосклонностью, профессор Лоуренс запустил небольшой ряд ярких фотоиллюстраций и продолжил:
— Ведущие мировые СМИ в режиме реального времени отслеживали ситуацию в Ганновере и других «зеленых зонах» Европы, где силовые подразделения ЦЕА создавали оцепление вокруг «национализированных» объектов. Охранникам из частных компаний было предложено сложить оружие, однако силовых мер Альянс пока еще не предпринимал. Провокационное решение властей вызвало шквал критики внутри общин, входящих в Альянс. Десятки тысяч людей вышли на улицы, в том числе и в Ганновере, Инсбруке и Турине, с требованием его немедленной отмены. С каждым часом раскол становился все более очевиден. Бургомистр Ганновера Штефан Гольц после заседания городского совета заявил, что подконтрольная городскому совету Ганноверская гвардия не будет принимать никакого участия в каких-либо силовых действиях в отношении корпорации Аэроспейс, так как «совет считает это неприемлемым». Таким образом, рота десантников из 4-ой аэромобильной бригады прямого подчинения ЦЕА, окружившая промышленный комплекс «Аэроспейс», охраняемый подразделением военизированной охраны «Глобал Секьюрити», вдвое превышающем ее по численности, осталась без поддержки двух тысяч ганноверских гвардейцев. Похожая ситуация сложилась и в Турине. Итальянские власти объявили, что Корпус карабинеров — основа вооруженных сил НИР, «не будет принимать участия ни в каких действиях, которые могут причинить вред мирным демонстрантам, а также в каких-либо корпоративных конфликтах». Венгерский государственный совет (ВСС) в городе Печ объявил, что готов и далее выполнять свои обязательства по договорам лизинга озоногенераторов и не намерен взимать какие-либо дополнительные сборы с компаний, входящих в консорциум. Подобные заявления прозвучали в Инсбруке, Сплите, Дубровнике и Подгорице. Напряжение постепенно нарастало вплоть до 22 января, когда в результате провокации со стороны агрессивно настроенных бойцов 4-ой аэромобильной бригады ЦЕА был открыт огонь по сотрудникам «Глобал секьюрити», охраняющими завод в Ганновере. В течение четырех часов не прекращалась перестрелка, в результате которой было убито четверо и ранено тринадцать сотрудников компании…
