уж, увольте. Ни перед кем на колени я падать не собираюсь.
Хотя раньше бы не счел зазорным преклонить одно колено перед сильным лидером, но сейчас… Я сам иду по пути лидера.
И все сильные мира сего могут быть для меня только союзниками или партнерами, но никак не сюзеренами!
Слышать такие речи из уст мальчишки, конечно, смешно, но… Я знаю куда иду и вижу свою цель.
Пусть она и кажется слишком далёкой, слишком нереальной…
Но всё тот же Алексей Саныч любил повторять: «Целься в Луну, даже если промахнёшься, всё равно окажешься среди звёзд».
— Михаил? — окликнул меня Оут. — Ты смотри при князе так не зависни.
Мы как раз выходили с территории казарм, и здесь влияние княжеской ауры ощущалось ещё сильнее.
— Не думаю, что получится, — усмехнулся я, наскоро приводя свой внешний вид в порядок. — Это ж насколько тяжело находиться рядом с ним?
— Князь отлично контролирует ауру, — успокоил меня Оут. — Но гильдейским сейчас не позавидуешь.
— Это точно, — согласился я, выворачивая на главную улицу.
— Сэр! — Жижек отчего-то не спешил нас догонять, всё больше и больше замедляя шаг. — Разрешите остаться в казармах?
— Не разрешаю, — холодно ответил Оут. — Терпи, сержант. Это отличная тренировка. Нам ещё… — капитан покосился на висящий под крышей макрис, — кхм, ну ты понял.
— Есть терпеть, — уныло отозвался Жижек. — Так тошно!
— Жижек!
— Молчу, молчу…
Я мысленно хохотнул, сохраняя на лице маску невозмутимости. Всё-таки Жижек — забавный тип, который умеет разрядить любую ситуацию.
— Вон они, — Оут кивнул головой в сторону любопытной компании, выстроившейся на площади.
Слева стоял Дионисий, забыл его отчество, вроде бы Викторович? Рядом с ним Акакий Иванович — представитель князя.
По центру находился кряжистый мужчина, похожий на медведя. На его плечах висел меховой плащ, а сам он был одет в строгий сюртук.
Издалека лицо князя было видно плохо, но окладистая борода сразу же бросалась в глаза.
Князь с интересом рассматривал обильно потеющих представителей гильдий, которые явно чувствовали себя не в своей тарелке.
Да что там не в свой тарелке, им явно было плохо!
Чем ближе мы подходили, тем лучше было видно, как корежит гильдейских.
Женщина то краснела, то бледнела, крепко вцепившись в руку своего спутника. Ну а мужчина еле стоял на дрожащих ногах.
По его лбу катились ручьи пота, а мимика его лица, казалось, живет своей жизнью. Правый глаз дёргался, губы то скатывались трубочкой, то растягивались в неестественной улыбке.
— Борщит князь, — шепнул мне Оут. — Ещё немного и не с кого будет спрашивать.
— А чего с них спрашивать? — удивился я. — Может они и вовсе не знали про выкрутасы Гонди?
— Ты вроде разумный парень, — покачал головой Оут, — но иногда такой наивный. Всё они знали. Просто их сделали козлами отпущения. И вообще, ты в курсе, что ваши УГи были с сюрпризами?
— В смысле? — нахмурился. — Ребята ничего такого не говорили.
— Зато мне Олег много чего рассказать успел, — скривился Оут. — И про изношенные пружины, и про гремучее зелье в коленных суставах и про дисбаланс встроенных накопителей.
Я сглотнул, а по спине запоздало пробежал холодок страха. Я, конечно, подозревал, что подарок гильдейских будет с подвохом, но чтобы до такой степени…
Ох не зря мы пригласили отца Мирона, ох не зря! Славик бы точно не увидел эти подарочки… опыт ещё не тот.
— Если б не кузнец, хана бы вам пришла на пятой минуте боя, — подтвердил мои мысли Оут. — И где только такого спеца нашли?
— Сам расскажет, — шепнул я, понижая голос, поскольку до князя оставалось с десяток шагов. — Он теперь с нами до конца.
— Добрая весть, а теперь делай как я! — кивнул Оут, переходя на чеканный шаг, и повысил голос, на ходу обращаясь к князю: — Глава заставы, капитан Оут для доклада прибыл!
Конец его фразы закончился одновременно с последним шагом, и мы с капитаном замерли перед князем.
Моё тело сработало само — сказалась память предков, и строевой шаг у меня вышел не хуже, чем у капитана.
Князь одобрительно хмыкнул и с интересом посмотрел на нас.
Сбоку с облегчением выдохнули гильдейские, а я, наоборот, напрягся.
Стоило князю посмотреть мне в глаза, как на плечи навалилась свинцовая глыба.
Захотелось упасть на колени и склонить голову, забиться к какой-нибудь угол или щель — хоть куда! Лишь бы избавиться от невыносимой тяжести взгляда.
Я скрипнул зубами, чувствуя, как колени, наперекор моему желанию и воле, начинают подгибаться.
«Помогу», — слева послышался тихий голос отца.
«Выше нос, племяш!» — донеслось справа.
Тело налилось силой, дрожь прошла, и я гордо выпрямил спину.
Князь хмыкнул и наклонил голову набок, вперяя в меня свой пронзительный взгляд, и недавняя невыносимая тяжесть показалась мне лёгким пёрышком.
От дичайшей нагрузки захрустели кости, заскрипели сухожилия, а по верхней губе побежало что-то теплое и мокрое.
— Терпи, — еле слышно шепнул Оут, которому тоже приходилось несладко.
Эх, как бы мне сейчас пригодилась поддержка рода — моих дедов, прадедов и так далее! Но увы, вместо них я почувствовал лишь присутствие нашего классного, да Светозара.
Стало чуть полегче, но в следующий же миг тяжесть навалилась с новой силой. Но хуже всего, что мне резко захотелось в туалет.
И когда я уже почти сдался, не выдержав двойного давления, прямо передо мной появилась едва видимая тень Рив.
Она, склонив голову набок — один-в-один, как князь — посмотрела на меня… с любопытством.
Упасть на колени на глазах у любимой? Обидно, но бывает и такое. Обделаться перед ней?! Да черта с два!
Мои плечи сами собой распрямились, мышцы свело, а сам я твердо взглянул в глаза Рив. Та задумчиво усмехнулась и, бросив напоследок обнадеживающий взгляд, исчезла.
— Силён! — князь прикрыл глаза и давление тут же исчезло, словно его и не было. — Ежели все гимназисты такие, то я спокоен за будущее нашей земли.
Я промолчал, не зная, что на это отвечать и как вообще обращаться к князю.
— Когда я узнал, что гарнизон заставы вместе с гимназистами сумели отбить Волну я не поверил, — князь холодно посмотрел на Оута. — Но увидев запись…
Князь покачал головой, а я на миг увидел перед собой не могущественного и уверенного в себе правителя, а уставшего Воина.
В бороде появились проблески седины, под глазами темные круги от хронического недосыпа, лоб испещрён многочисленными морщинами.
Да и на эмоциональном плане князь излучал прежде всего вселенскую усталость.
— Триста восемь демонов, — князь повернулся к своему представителю. — Я правильно сказал, Акакий Иванович?
— Не считая сотни мелких паучков и
