покачал головой Пожарский. — Далеко не каждый…
Мда уж… Видимо я чего-то не знаю. Нужно срочно найти Оута.
— Только ты далеко не уходи, — неожиданно попросил Василий.
— В плане? — удивился я.
— Не знаю, как это объяснить, но чем ты ближе, тем Дубровскому лучше.
— О как, — я покачал головой, не зная, что ответить.
— Главное, заставу не покидай, — Пожарский правильно расценил мою запинку. — Капитан у себя в кабинете, только когда выйдешь, аккуратней, там раненные солдаты лежат.
— Увидимся парни, — кивнул я, направляясь к двери и пытаясь понять, почему у меня в горле стоит ком.
Выйдя из, как я понимаю, комнаты, оборудованной под палату для гимназистов, я попал в самый настоящий госпиталь.
Здесь пахло спиртом, кровью и… смертью.
Наши гимназистские койки, которые, видимо, приволокли с других застав. Щиты, купленные Ромой, зачем-то выставлены вдоль стены.
И несколько женщин с женой кузнеца во главе, которые без устали сновали между рядами, то меняя окровавленные бинты, то поднося бредящим солдатам воду.
Можно хоть сто раз увидеть раненых в фильме, но только побывав в госпитале, понимаешь, насколько война страшное дело.
Картина стонущих мужчин, которые ещё вчера были абсолютно здоровые, а сегодня лишились либо ноги, либо руки, навсегда врезалась мне в память.
Это какой-то лютый сюр, когда ты видишь покалеченного солдата, который ещё вчера показывал тебе прием с мечом.
Хотелось зажмуриться или постыдно отвести взгляд, но я волевым усилием заставил себя посмотреть на раненных.
Кажется, мой счёт к гильдейским только что увеличился.
Для солдат, кстати, моё появление не осталось незамеченным.
Кто-то смотрел на меня со злостью, кто-то с безразличием, кто-то с едва тлеющей надеждой.
По уму, нужно было молча пройти сквозь комнату и свернуть к ведущей наверх лестнице, но это было бы… неправильно.
— Мужики, — хрипло произнес я. — Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы поставить вас на ноги. Найдем для вас протезы, станете ещё сильнее и опасней!
Солдаты не ответили, но аура тотальной безнадеги, которая так и давила на меня, сменилась интересом и робкой надеждой.
— И про семьи ваши не забудем, — напоследок пообещал я, подходя к лестнице. — Выздоравливайте скорее, нам ещё продавать трофеи и праздновать победу!
Про праздновать победу получилось как-то фальшиво — ну как-то не укладывалась у меня в голове связь победы и потерь — но солдаты приободрились.
Я кивнул сам себе, подтверждая данное только что обещание, и потопал наверх — к капитану.
— А вот и наш герой! — поприветствовал меня Оут, не отрывая головы от бумаг. — Присаживайся. Голоден?
— Очень, — я прислушался к неожиданно проснувшемуся желудку и уселся на приставленный к столу стул.
— Бери всё, что хочешь, — капитан мотнул головой в сторону стоящего передо мной подноса с различными сладостями. — Спаситель, хе-хе, заставы!
— Это кто это меня так обозвал? — нахмурился я.
— Дорич, — капитан без раздумий сдал мага. — Очень его впечатлила твоя догадка про Накопитель.
— А вас?
— Хватит выкать, — поморщился Оут. — Сколько раз уже говорил! Меня тоже. И что-то мне подсказывает, что тайники Черепах и твое неожиданное предвидение — одного поля ягоды…
— Долгая история, — вздохнул я, беря с подноса ореховый рулетик.
— Потом расскажешь, — согласно кивнул Оут. — Во время нашей с тобой… командировки.
— Чертов Гонди, — скривился я.
— У нас нет никаких улик, — отозвался капитан, — хотя всем очевидно, что именно он оставил Накопитель в сейфе и сломал за собой портал.
— Ну-у-у, — протянул я, прикидывая про себя. — Практика будет идти ещё недели три, так что успеем.
— Очень сомневаюсь, — усмехнулся Оут. — После того, что вчера было… Ты в курсе, что как только заработает портал к нам прибудет делегация гильдейских, Дионисий и… сам князь?
— С гильдейскими беседовать нет ни малейшего желания, — я покачал головой и нацелился на что-то похоже не пахлаву. — От слова совсем.
— У меня тоже, — согласился капитан. — Я уже подготовил докладную записку на имя князя и отправил её буквально пять минут назад.
— А зачем? — удивился я. — Он же сам к нам прибудет скоро.
— Ты не так понял, — усмехнулся Оут. — К нам на заставу едет ваш князь.
— Даже так? — я покачал головой. — А ваш… вашему совсем плевать?
— Скажем так, — Оут недовольно поморщился. — Он уже настолько стар, что ему плевать на всё на свете. Детей у него нет, внуков тоже. Зато есть целый штат эффективных управленцев.
— Тогда зачем нужен твой отчёт?
— Прецедент, — помрачнел Оут. — Копию я оставлю у себя.
— Тебе виднее, — не стал спорить я. — Что до моего князя… Думаешь Практику свернут досрочно и нас вернут в гимназию?
— Почему досрочно? — удивился капитан. — За сегодняшнюю ночь ваш план был не просто выполнен, но даже перевыполнен!
— Использование УГов же вроде не считается?
— Михаил, — Оут посмотрел на меня, как на… Мирона. — На заставу шла Волна, какие к ксурам запреты? Да вас награждать как героев будут!
— А вас?
— Что ты заладил «а вас», да «а вас»? — усмехнулся Оут. — Нас-то за что? У нас служба. Да и сам подумай, что круче звучит: «Гарнизон заставы отбил нападение конструктов» или «Гимназисты отразили пришедшую с Пустыни демоническую Волну»?
— Ну да, — неохотно согласился я, — но…
— К тому же зрителям полюбилась ваша Пятёрка, — отмахнулся от моего «но» Оут. — Миш, это политика. Если ты думаешь, что я буду сидеть и грустить, жалуясь на всемирную несправедливость, ты ошибаешься.
— Всё равно как-то нечестно, — я покачал головой.
— Каждому своё, — отрезал Оут. — нам выгодней увести всё внимание на тебя. А я… я буду молча развивать заставу.
— Арену, харчевни, мастерскую и пустынное сафари?
— Попутно реализовывая часть запасов Черепах.
— Только часть?
— Ну надо же будет чем-то вооружать гвардию рода? — Оут упомянул Слияние так, будто это был уже давным-давно решенный вопрос и вообще нечто очевидное.
— Тут не поспоришь…
— Ты лучше подумай над речью, — подсказал Оут. — Дионисий точно захочет взять у тебя интервью.
— Да чего там продумывать, — отмахнулся я. — Скажу что-нибудь насчет мужества и Чести.
— Лучшая импровизация — это подготовленная импровизация, — не согласился капитан.
— Ну ладно, — я закинул в рот небольшую пироженку и поднялся со стула. — Уважаемые зрители, вчера был горячий денёк! Во всех смыслах, кхм. Точнее не денёк, а ночка.
Оут скептически приподнял бровь, а я неожиданно для себя смутился.
— Ладно, тогда так: Вчера вечером силами доблестных гимназистов нашей гимназии была остановлена Пустынная волна и перебиты многочисленные демоны Пустыни.
— Все фигня, Миша, давай по новой.
— Один момент…
Я покатал на языке пришедшую на ум мысль, принял позу повнушительней и произнес:
— Друзья! В этот трудный для нас момент, только ваша поддержка привела нас к победе над силами зла!
— Хм, —
