Я задраил за собой люк и решительно пересек ангар в направлении восьми прозрачных акриловых боксов, заполненных жидкостью, в которой плавали очень странные на вид скафандры. Они интересовали меня не меньше, чем личинки торпед, потому я и начал осмотр с ангара, а не с арсеналов.
Почему костюмы такие огромные? Почему хранятся таким странным образом? Какими функциями он обладает, если попал на вооружение к военным? Ни на один из этих вопросов я не имел ответа, но мне хотелось получить их хоть в самом первом приближении.
Вообще, если говорить честно, у меня при самом первом взгляде на эти скафандры закралось нехорошее подозрение на их счет. Но близко мы к боксом не подходили, а издалека проверить догадку было невозможно. И мне не хотелось раньше времени заострять на странных костюмах внимание Алекса.
Но вблизи их даже не надо было особо разглядывать, так как их биологическое происхождения стало очевидным. Это были самые настоящие биотехи, только выполненные в виде скафандра, а не в виде глубоководного оружия. Их вид произвел на меня сильное впечатление. Я скользил взглядом по узлам мышц под тонкой бородавчатой кожей, по хрящевым наростам на спине и боках, по жаберным пластинам, похожим на бахрому. От них по всему скафандру расползалась синеватая сетка кровеносных сосудов. Зрелище было не для слабых нервов. Чем-то это напоминало не до конца освежеванную тушу диковинного инопланетного существа с толстыми ногами, руками, и покрытой панцирем головой.
Остальные семь скафандров были той же породы, что и ближайший ко мне. Мне не по себе становилось от одного взгляда на них, а ведь кто-то залезал к ним внутрь, под эти мышцы, под эту кожу, дышал под водой их жабрами. Меня передернуло. Это было выше моего понимания.
Но я допускал, что мое понимание не беспристрастно, что оно уже отравлено ненавистью к тварям, убившим мою мать и отца. Возможно, психиатры назвали бы мое отношение к биотехам фобией, и, скорее всего, были бы правы. Но мне было без разницы. Я не собирался менять своего отношения. Даже ради возможностей, которыми могли обладать живые скафандры.
Наличие биотехнологических творений этого вида говорило о том, что и личинки торпед тут наверняка имеются. Видимо база относилась к тому временному периоду, когда человечество еще не успело прийти в ужас от им же сотворенных чудовищ. Возможно, тут найдутся и другие биотехнологические устройства, кроме костюмов и торпед. И мне тогда придется уничтожить их все. Без жалости, без сомнений.
Я уже всерьез намерился отыскать инструмент, подходящий для вскрытия тварей, но призадумался. Вот, меня бесили законы, запрещающие исследования биотехов. Бесили дико. Но почему? Потому что они мешали собирать информацию, необходимую для их уничтожения. НО ведь принимались эти законы из тех же соображений, из которых я сейчас собирался разбить восемь акриловых боксов. Всех биотехов под одну гребенку.
Но если я не считал верными законы, так может и сам я не прав? Может нельзя так? Может лучше использовать любые средства, пусть даже и биотехнологические, для достижения полной победы над врагами? Но так не далеко и до тактики Альбиноса. Следуя этой логике, и личинки торпед уничтожать было нельзя.
Отойдя в сторону, я присел на основание ложемента, державшего один из буксировщиков для боевого пловца. На мне ведь была очень большая ответственность. Я сам ее на себя возложил, но это не меняло дела. Я не мог, не имел права рубить с плеча. Мне надо было подумать.
Я решил дождаться утра и посоветоваться с командой. Последнее решение будет за мной, это понятно, но я боялся наломать дров сгоряча. Лучше было вернуться в каюту, что я и сделал, оставив все в ангаре без изменений. Стоило мне улечься на кровать, сон укутал меня мягко и незаметно, а кошмары не тревожили больше, словно мозг удовлетворился отложенным на завтра решением.
Проснулся я бодрым, как никогда. За завтраком пришлось рассказать всем о своей ночной вылазке и о посетивших сомнениях. Алекс удивился, что до меня сразу не дошло, мол он биотехнологическую природу скафандров сразу понял. Может, просто выделывался, но в любом случае мой рассказ не произвел на него особого впечатления. На других тоже.
Ольга заинтересовалась темой и предположила, что жаберное дыхание на глубине может оказаться в несколько раз эффективное, чем грибковое, ею же и придуманное. А заодно и безопаснее, так как отпадала необходимость принимать противогрибковые препараты после возвращения. По ее мнению возможность скафандров этим наверняка не исчерпывалась. Костюмы просто обязаны были иметь органы автономного передвижения в глубине, вроде торпедных водометов.
Урман высказался примерно в том же ключе. Только, в отличие от Ольги и Алекса, мой авторитет на него не давил, так что бывший муниципал не остановился на логической аргументации, а назвал меня костным ретроградом, зациклившимся на идее опасности биотехов. Еще месяца три назад я бы наверняка психанул. Ударил бы кулаком по столу и велел бы всем заткнуться. Но потеря первой команды стала для меня серьезным уроком. Мне сейчас ну никак нельзя было потерять и эту.
— Надо отыскать документацию по всем биотехнологическим средствам, которые могут находиться на базе, — озвучил я свое решение. — А дальше разберемся.
— Наверняка она сохранилась в компьютерах, — предположила Ольга. — Глупо было бы ее уничтожать, если не собирались взрывать саму базу.
— Логично. — Я кивнул. — Вот ты тогда и займись поисками.
— Я тоже знаю, с какой стороны подходить к компьютеру, — не без иронии сообщил Урман.
— Значит, занимайтесь вдвоем. Только сначала отыщите инструкцию к скафандру.
— Испытывать будем? — воодушевился Алекс.
— Посмотрим, — скупо ответил я.
Развитие ситуации и общие настроения мне не очень нравились. Но мне не хотелось идти против своих же людей. Тем более, что я не был уверен в собственной правоте. Обычно был уверен, а тут вот нет.
После завтрака Ольга и Урман отправились в главный командный пункт базы на поиски доступа к серверам с данными, а мы с Алексом решили еще раз осмотреть скафандры и вдвоем, без лишних ушей, обсудить возможность их испытания.
На самом деле я и сам уже не был так сурово настроен. Одно дело, когда смотришь на живые костюмы один и ночью, а другое, когда утром, в присутствии жизнерадостного друга. Совершенно разные состояния. Алекс же моими идеями совершенно не был отягощен, а потому сделал важное открытие там, где я проглядел. Оказалось, что инструкция к скафандрам прилагалась к самим скафандрам, но в таком странном формате, я что я бы не догадался ее искать. Она находилась в выдвижном ящике в нижней части бокса и представляла собой не цифровой носитель, а самую настоящую папку с тонкими пластиковыми листами, на которых были напечатаны тексты, схемы и фотографии.
