Вдвоем они осторожно переложили тела на подоконник, а потом на землю. Затем взяли за конечности и понесли к роще. По своему опыту напарники знали, что тело легче тащить волоком, но сейчас этого делать было нельзя, на земле могли остаться следы волочения.
Третьей ходкой отнесли оружие — пистолет и автомат с глушителем.
— Постой, — сказал Барнаби, когда они уже собирались возвращаться.
— Ты чего?
— Часы хочу взять. У нас часов нет, приходится спрашивать время. Это нехорошо, это внимание привлекает.
Барнаби снял часы и приложил их к уху.
— Идут, — сказал он и сунул часы в карман.
Напарники осторожно влезли в окно, заперли щеколды, плотно прикрыли шторы и только после этого зажгли свет.
— Мамочки родные, вот это бардак! — произнес Барнаби, качая головой.
— М-да. Хорошо хоть крови нет, — сказал Джек. Комната выглядела так, будто кто-то прошелся по стенам заступом. Пули со сминающимися головными частями не только изорвали матрацы, распотрошив набивочный материал, но и поотбивали стенную штукатурку, которая разлетелась по всему номеру.
— Ну и хрен с ним! — с неожиданной злостью сказал Барнаби. — Пусть с этим теперь Бруно разбирается.
— Может, хоть гильзы соберем?
— А зачем? И так ясно, что не из рогатки стреляли.
— Ну и ладно, — махнул рукой Джек.
Они, как могли, привели в порядок постели, расправили болтавшиеся клочки и легли спать уже в более комфортных условиях, но в одежде.
Даже в кроватях сон их был чуток. Напарники по-прежнему слышали все, что происходило рядом с мотелем, и открывали глаза при каждом шорохе. Ровно в семь по трофейным часам Барнаби объявил подъем.
— Утро, Рон?
— На моих золотых — утро, — подтвердил Барнаби и, поднявшись, потянулся до хруста в суставах. — Предлагаю помыть хари и отправиться в бар. По утрам там должны варить кофе.
— И подавать его с булочками. Я люблю, когда с маслом.
— Помню я твои булочки, — усмехнулся Барнаби и пошел чистить зубы.
Джек тоже улыбнулся. Это было в городе Роншай на планете Озиас. Они два месяца сидели в окопах на одних концентратах, а совсем рядом — в зоне, контролируемой противником, работали магазины и кафе. Работали в дневное время, а по ночам все закрывалось.
Однажды Джеку удалось уговорить Барнаби и еще двух солдат из своего взвода забраться ночью в маленький ресторанчик.
Поначалу все шло хорошо — им удалось обмануть вражеских наблюдателей, незаметно миновать линию фронта и даже пробраться в подвал ресторанчика. Но потом Джеку изменило чувство меры. Он уже набрал и ветчины, и фруктов, и вина, но тут заметил жаровню для кофе и заготовленные на утро булочки. В холодильнике нашлось нежное сливочное масло, и Джек решил, что глупо не воспользоваться случаем, ведь в окопных условиях сварить кофе по правилам было невозможно.
На улице царила тишина, Джек предложил выпить по чашечке.
Все согласились, но не успели они допить еще свой кофе, как противник начал обстрел ресторана.
Пришлось любителям кофе принимать бой и держаться, пока под утро взвод Джека не предпринял вылазку и не вызволил их из полуразрушенного ресторана.
Как рассказал через месяц один пленный, они в ту ночь учуяли сильный аромат и пошли выяснять, кто варит кофе в закрытом ресторане.
Умывшись и приведя себя в порядок, напарники сложили деньги в сумку, туда же спрятали пистолет и, закрыв номер, отправились в административное крыло, чтобы заплатить по счету.
Пришлось подождать, пока хозяйка делала расчет двум водителям-дальнобойщикам. Когда они расплатились, Джек положил ключ на стойку.
— А, тридцать восьмой… — сказал хозяйка. — Двадцать батов.
Получив деньги, она широко зевнула и ушла в свою комнату, а Джек и Барнаби отправились завтракать.
Утром в баре было немноголюдно, и за стойкой управлялся только один бармен.
Напарники взяли по большому «эсперансо» с сахаром и целое блюдо с булочками и кусочками масла в виде белых розочек.
После кофе они почувствовали себя бодрее и вышли подышать воздухом.
В половине девятого, как и обещал накануне вечером, к администрации мотеля подъехал Бруно.
Выбравшись из машины и заметив стоявших неподалеку Джека с Барнаби, он помахал им рукой:
— Приветствую ранних пташек! Как спалось на новом месте?
— Спасибо, неплохо, — ответил Барнаби.
— Рад за вас! — Бруно улыбался так старательно, что у него даже нос покраснел. — Я виделся с Роби, у него для вас хорошие новости.
— Значит, мы можем ехать? — спросил Джек.
— Конечно! Садитесь.
Джек сел рядом с Бруно, Барнаби разместился сзади, и они поехали.
— Я опасался, что вам не дадут сомкнуть глаз какие-нибудь пьяные дальнобойщики, — продолжал Бруно, когда они уже выехали на шоссе. — Такие, знаете ли, завели себе моду пить всю ночь, а с утра выезжают на дорогу. Не понимаю, куда только копы смотрят. Но раз вы говорите не мешали, значит, повезло.
Бруно покосился на Джека, затем улыбнулся Барнаби и вдруг заметил у него на руке часы, которые мгновенно узнал — это были часы Ларри. Часы эти Бруно очень нравились, и он предлагал за них хорошие деньги, но Ларри отвечал: их снимут только с моего трупа.
«Как в воду глядел, придурок», — подумал Бруно, чувствуя, как сильно колотится сердце.
А если эти двое только притворяются, что ничего не поняли? А если они прямо сейчас его убьют? Что им стоит, раз уж разобрались с Ларри и Моргинсом. Притом не нажили себе ни синяка под глазом, ни царапинки.
— Вы-то как спали, Бруно? — неожиданно спросил Джек.
— Кто? Я? — переспросил тот и нервно дернул головой. — Я спал хорошо. Я всегда хорошо сплю. А почему вы спросили?
— Мы вам столько беспокойств доставили.
— Что вы, это мой бизнес. Какие могут быть беспокойства?
Скоро они приехали к ангару, в котором трудился Роби. В сопровождении Бруно поднялись на второй ярус, где тот их радостно встретил.
— Представьте, у меня все готово, — сказал он, впуская гостей, взял со стола оба удостоверения и протянул им. — Вот, оцените работу.
Джек и Барнаби повертели удостоверения в руках — они были безупречны.
— Годится, — сказал Джек и вытащил из кармана коробочку с оставшимися заготовками. — Вот твой гонорар.
— Спасибо!
Роби открыл коробочку и, совершенно счастливый, стал перебирать заготовки.
— Ну что, подбросишь нас в центр? — обратился Джек к погрустневшему Бруно.
— Конечно! О чем речь! — воскликнул тот, изображая радость. — Хорошим клиентам — хорошее обслуживание! Идемте!
