– Топлива, хоть залейся, – отозвался Уэйн. – А вот бутылок только один мешок, и все. Я не рассчитывал, что придется обороняться всю ночь.
Огненное кольцо разомкнулось сразу в нескольких местах, но склизкой массы морских тварей за ним не обнаружилось. В свете догорающего пламени видны были только ряды жуков-плавунцов и ракоскорпионы, выстроившиеся аккуратной фалангой на безопасном расстоянии, чтобы не попадать под огонь аркебуз.
– Мелочь ушла! – удивленно констатировал Таксынбаев.
– Какого черта опять происходит? – пробурчал капитан.
Савельева оглянулась, и у нее екнуло сердце. Элизы на «оружейной палубе» не было. Неужели твари забрали, что хотели, и оставили защитников маяка в покое?!
– Макаров, вниз, в комнату! – приказала разведчица. – Ищи Элизу. Репина предупреди, чтобы глаз не спускал с двери! Я наверх!
Савельева, несмотря на постепенно наваливавшуюся усталость, взлетела по лестнице и заглянула в импровизированный морг, но, не найдя там никого живого, бросилась по лестнице еще выше.
Люк на верхнюю площадку был открыт. Раскинув руки, словно гигантская статуя Христа в Рио-де-Жанейро, Элиза стояла на самом краю площадки, в том месте, где от взрыва гранаты Макарова рухнул сегмент ограждения. Глаза ее были закрыты, рубашка и волосы трепетали от свежего ветра. Луна уже закатилась, а в темном небе, под затянувшими горизонт кучевыми облаками, начала проявляться предрассветная серость.
– Ты что? – осторожно спросила Савельева, стараясь не напугать девушку. – Ты можешь упасть. Пожалуйста, иди ко мне.
– Они ушли? – не открывая глаз, спросила Элиза.
– Да, отступили. Не волнуйся.
– Только не спрашивайте меня ни о чем, ладно?
– Хорошо. Как скажешь. Только иди ко мне.
Элиза отшагнула от края, опустила руки и открыла глаза. Разведчица помогла ей спуститься в люк, обняла и прижала к себе. Женщина отчетливо понимала, что девушка только что продемонстрировала атлантам: если атака будет продолжена, она бросится из башни маяка и погибнет.
И глубоководные кукловоды, поняв намек, предпочли временно отозвать свою армию.
– Знать бы, что тебе пришлось пережить… – тихо произнесла Савельева по-русски и добавила уже по-английски: – Не бойся. Все будет хорошо…
Над океаном робко занимался рассвет.
– Затихли, – проговорил лейтенант Репин. – Отступили?
– Да прям, – отозвался Делягин, ведя наблюдение через бронированное стекло. – Они все еще здесь. Просто больше не атакуют. Чего-то ждут…
Неожиданно его внимание привлекло едва заметное движение на границе видимости – словно затрепетало вдали боевое знамя.
– К бойницам не подходить! – приказал капитан, мучительно пытаясь разглядеть, что именно мелькнуло вдали.
Бинокль брать не хотелось, чтобы не будоражить бойцов, но и без него удалось различить, что к остаткам решетчатой мачты одного из пришедших с базы «Зубров» на воздушной подушке, подбитых атлантами, привязан небольшой красный вымпел. Это могло означать, что там остались живые люди, а могло не означать ничего. Мало ли кто и когда привязал к стальной ферме лоскут?
Однако верхняя часть мачты была снесена прямым попаданием плазмы, и если лоскут был привязан до повреждения, то он, скорее всего, сгорел бы. Это наводило на размышления, как и то, что «Зубр» выглядел не сильно поврежденным, если не считать косо срезанной мачты.
Между тем сколопендры и плавунцы продолжали неторопливо перемещаться по окраине поселка, не нарушая боевых порядков.
– Ждут чего-то, – мрачно изрек Таксынбаев. – Сейчас подкопается под фундамент гигантская каракатица какая-нибудь, пол провалится – вот тут они все разом и атакуют…
– Типун тебе!.. – проворчал капитан.
– Может, и типун, – пожал плечами Таксынбаев. – А за полом я бы следил все-таки. А то где типун, там и капут.
– Маяк стоит на скальной платформе, – проговорил Уэйн. – Хрен под него подкопаешься. Если уж удар Большой волны выдержал, то еще постоит какое-то время.
– Если монстр четвертой категории щупальцем не приложит, – справедливости ради уточнил Таксынбаев.
– У них было море возможностей это сделать, – охотник покачал головой. – И ни одной они пока не воспользовались…
– Белый флаг, – вдруг сказала майор Савельева, приникнув к узкому окошку-бойнице.
– А?! – офонарел Макаров. – Чё?! Где?
– Они выкинули белый флаг, – медленно проговорила майор. – Если, конечно, та штука, что они тащат сюда на палке – не какое-то неизвестное науке биологическое оружие.
– Не удивлюсь… – проворчал индеец.
Капитан Делягин оттеснил даму от бойницы. Выглянул наружу по всем правилам современного военного искусства: чуть показался в узком проеме в углу между подоконником и левым срезом окна, тут же ушел в сторону, спрятавшись в простенке в ожидании дротика. Снова качнулся к окну, уже с другой стороны, чтобы снайпер, заметивший его первое появление, не успел как следует прицелиться. Выглянул одним глазом и вел наблюдение ровно столько времени, сколько заняло проговаривание про себя фразы: «Волга впадает в Каспийское море». Сумел выцепить тренированным взглядом все важное и снова нырнул в простенок – сначала вправо, но тут же перекатился под подоконником влево, чтобы снайпер не угостил свинцовым приветом прямо через стену.
То есть все эти приемы работали в обычной боевой обстановке, когда противниками были люди. У атлантов снайперов не имелось, этот боевой навык для жабообразных амфибий-штурмовиков оказался слишком сложным. Зато у них имелась масса других подлых штук, зачастую ничуть не менее смертоносных, чем снайперская винтовка. Например, дротики ракоскорпионов хотя и уступали ей в дальности, зато не уступали в точности, попадая в узкие щели между шлемом и воротом бронежилета. Однако против большинства из них обычные военные меры предосторожности вполне срабатывали.
– Посольство, – подтвердил Делягин. – По крайней мере, так выглядит. Три двуногие жабы. Та, что посередине, тащит белый флаг. Первый раз вижу такое чудо.
– Это уловка! – рявкнул Рэй. – Если они войдут сюда, то втроем запросто устроят бойню голыми руками!
– Не думаю, что это уловка, – озабоченно пробормотала Савельева, не отрываясь от окна. – Для них было бы слишком нерационально…
– Штурмовики атлантов никогда не идут на переговоры во время боевых действий, – напомнил лейтенант Репин. – У них нет индивидуальностей, они все потенциальные камикадзе, направляемые волей хозяев. С ними можно договариваться, только когда они не находятся под контролем своих кукловодов, да и то через пень-колоду.
