– Ох, не знаю…
Наконец мытье было закончено, и Ригард сообщил об этом Галлену, который лежал на кровати, заложив руки за голову. Его меч был рядом – на стуле.
– Возьми на сундуке перегонку и смочи ею чистую тряпку. Только будь осторожен, перегонка раны как огнем жжет.
– Жжет?
– Жжет. Зато быстро заживляет.
Ригард взял бутылочку с прозрачной жидкостью и, выйдя в прихожую, застал лакея припавшим к двери.
– Что там?
– Как будто ходят по коридору… И детки какие-то разговаривают. Должно, постояльцы своих детишек подальше от лиха переправляют – на первый этаж.
– А это не Манфред?
– Нет, у мессира Манфреда голос зычный. Как начнет свои заговоры творить, так со всех чердаков летучие мыши поднимаются, а черные кошки орут и на стены бросаются. Такая в нем сила.
Пока Клауса обрабатывали перегонкой, он несколько раз просыпался и, казалось, смотрел вокруг вполне осознанно, однако затем говорил что-то вроде «Мамаша, дайте щелоку. Щелоку мало, мамаша…» – и снова погружался в сон.
Когда раны обработали, Ригард выпустил лакея, запер дверь и, вернув бутылочку с перегонкой на стол хозяина, доложил ему, что Клаус спит.
– Ну, и ты спи. Завтра рано подниматься.
Ригард вернулся в прихожую, погасил лампу и лег на соломенный тюфяк рядом с Клаусом, который спал, прикрытый чистой мешковиной.
«Кажется, обошлось», – подумал Ригард.
Когда он увидел Клауса в таком ужасном состоянии, ему показалось, что они снова на краю неспокойной реки и он только вытащил друга на берег. Тогда была та же паника.
«Но, кажется, обошлось», – снова подумал Ригард. Завтра он расспросит Клауса, что случилось на самом деле и кто его так изодрал. С кем он дрался так, что стена ходила ходуном и они с хозяином на этот шум выскочили.
В коридоре послышались голоса, один громче всех.
«Должно, сам Манфред», – догадался Ригард и приподнялся на локте, чтобы лучше слышать.
Судя по топоту, на этаж поднялись не меньше десяти человек. Слышно было, как пару раз лязгнуло железо – то ли топоры, то ли алебарды. После небольшой паузы, когда собравшиеся молчали, снова раздался зычный голос Манфреда. Он произносил какие-то слова, то ускоряясь до скороговорки, то переходя на пение. Это длилось несколько минут, потом за стеной засмеялась женщина и что-то крикнула Манфреду, Ригард догадался, что она ругалась. Мессир стал говорить еще быстрее и громче, а женщина в апартаменте перешла на крик. Потом те, что были в коридоре, вышибли дверь и ворвались внутрь.
Снова загудели от ударов стены, зазвенело оружие и… неожиданно весь этот шум переместился куда-то за окно.
Потом все стихло, а через некоторое время по коридору снова затопали люди, однако уже без всякой суеты.
«Таскают что-то…» – подумал Ригард и, устав от всех этих переживаний, наконец уснул.
Уже вечерело, когда двое усталых всадников подъехали по лесной дороге к скрытой заставе. Шагах в десяти перед ними на дорогу вышел невооруженный человек и поднял руку, останавливая путников.
– Придержите своих коней! Кто такие, куда едете?
То, что он вышел один, путешественников не удивило, слышно было, как сзади на дорогу выскочило еще с полдюжины.
Защелкали арбалетные скобки, и стало тихо.
– Мы едем к моему другу Гуттеру…
– Он ждет вас?
– Не думаю. Но у меня к нему дело.
– Куда ехать, знаешь?
– Три года назад знал. Что-нибудь изменилось?
– Нет. Все на месте. Проезжайте, там вас встретят.
Дорога опустела, шевельнулись ветки, и снова стало тихо, не считая криков перепуганной сойки.
Всадники тронули коней и поехали дальше.
– И что, ваше благородие, они о нас уже доложили? – спросил Короб.
– Еще не доложили, но доложат.
– А как же, голубями, что ли?
– Нет, там по тропке уже скороход побежал. Мы вокруг едем, а он напрямик, через речку по мосточку – и на месте.
– Ишь ты, как устроились.
– Хорошо устроились. Только они тут не разбойничают, потому так долго держатся. Это место немногие знают.
Примерно с полмили всадники проехали по извилистой дороге, обочины которой были усеяны булыжниками. Затем лес кончился, впереди показалась река, бежавшая по дну глубокого каменистого русла. С одного обрывистого берега на другой был перекинут основательный деревянный мост без пролетов. Он был построен в сборку – каждое бревно зажималось следующим, и вся эта конструкция висела над оврагом, опираясь концами в рубленые, врытые в берега створы.
На дальнем берегу у створа стоял поворотный механизм с просмоленной веревкой, привязанной к главному клину, запиравшему всю сборку. Если бы хозяину этих мест захотелось убрать мост, достаточно было повернуть рычаг, и все бревна обрушились бы в реку.
– Ишь ты, какие важности, – покачал головой Короб, который перед въездом на мост рассмотрел весь механизм. – Такая речка получше крепостного рва будет.
– Получше, – согласился Лефлер и помассировал предплечье, по которому его приложил незнакомый преследователь. Больше, чем потеря людей, полковника беспокоила эта неизвестность. Кто и зачем преследовал его? Кому понадобилось на него охотиться?
За мостом снова начался лес, но уже не такой густой и темный. Лиственных деревьев становилось все больше, и через четверть мили путешественники подъехали к невысокому, заросшему лесом холму, огражденному по всему основанию десятифутовым частоколом.
– А если осада, ваше благородие? Деревья обороне мешать будут, – заметил Короб.
– Это не деревья, это поросль. Если осада, они за два часа все вырубят и оставят подходы открытыми.
– Разве что так, – согласился Короб.
При появлении всадников возле частокола ворота для них открылись. Короб удивился: такими легкими были эти дощатые ворота. Однако чуть выше на склоне был приготовлен накат из полусотни круглых бревен. Стоило лишь выбить из-под них подпорки, чтобы они покатились и завалили ворота.
– Здесь все так, – сказал Лефлер, заметив, как осматривается сержант. – В лоб эту крепость не взять, к тому же холм изрыт галереями.
– И большие галереи, ваш благородие?
– Сейчас ты увидишь крепость Гуттера. Думаю, и под землей его владения ничуть не меньше.
Поднимаясь по винтообразной дороге к вершине холма, Лефлеру и Коробу пришлось проехать сквозь еще один пояс деревьев, чтобы увидеть сложенную из больших булыжников крепостную стену.
В высоту она была футов двадцать, но бойниц не имела, на что Короб снова обратил внимание.
– В осаде такое не годится, ваше благородие. Как стрелять-то, из-за флешей с мешками?
– Не обязательно. Крепость эта для разового использования. Если король или лорды всерьез за нее возьмутся, то не в первый, так в другой раз непременно разрушат. Зачем в таком разе стараться?
