– Все равно придется провести испытание и опробовать, – терпеливо объясняла Люссия, – так почему бы и не сразу?
– Ха! Да ты думай, о чем говоришь! – Тон из холодного стал переходить в ругательный. – Для этого нужны добровольцы из числа тех, кто родился в Сапфирном королевстве. Желательно вообще, если кандидат возле Святой долины на свет появился…
– Не обязательно! Моя Стимия – совсем рядом, тем более что я родилась почти у границы с Сапфирным. Ко всему тут на духе-комаре всего час лету. И не забывай, что посторонним вот так сразу сообщать ничего нельзя.
Загребной хотел было с возмущением апеллировать к сыну, но тот всеми силами делал вид, что ничего не слышит и внимательно рассматривает лежащие в телепортационном зале предметы. Пришлось самому применять власть:
– Я тебе запрещаю даже думать об этом. И если ты думаешь, что графине все можно…
– Спасибо, что напомнил. Как командир экипированных воинов, я всегда имею право на собственное решение.
– Не пушу! – Он сделал шаг в ее сторону, на что демонесса удивленно заморгала своими великолепными ресницами:
– С чего ты взял, что я собралась именно сейчас? Надо вначале слетать на мою родину, осмотреться там, оставить комара, а то и самого Айна с несколькими воинами на месте ожидаемого прибытия и только тогда…
– Нуда, ну да, – расслабился Семен. – Надо продумать все детали и мелочи.
И тут как раз молодой император припомнил о времени:
– Не пора ли нам отправляться в обратную дорогу? Главное мы высмотрели, в относительной исправности всего комплекса убедились, можно и сматываться отсюда. Лучше сэкономленное время употребим для осмотра нескольких боковых проходов на ближнем участке тоннеля. Неужели мы там не отыщем хоть чего-то интересного?
Весьма дельное замечание, после которого все трое развернулись и деловито принялись осматривать каждый проход и их дальнейшие ответвления. Причем решили, раз уж никакой охраны из духов нет, разделиться, чтобы охватить осмотром как можно большие помещения. Тех было на удивление много, но вот внутренний интерьер оказался до обидного уничтожен. Причем не только временем, из-за которого сгнили практически все деревянные изделия и возможные ткани, но и по вине прошедшегося здесь, и скорее всего неоднократно, небольшого торнадо. Об этом свидетельствовали остатки керамических горшков, множество расколотых статуй, осколки мраморных столешниц и масса разбитых изделий из стекла. Просматривались и черные пятна пожарищ или выгоревших участков. Правда, ни одного полностью выгоревшего помещения не отыскали. Видать, понятие пожарной безопасности здесь тоже когда-то существовало.
– Кажется, сумасшедшие шабены баловались, – предположила Люссия. Сын с отцом склонялись к другой версии:
– Очень похоже на последствия движений взбесившихся животных.
– Да и остатки костей, зубов просматриваются.
– Вполне возможно, – согласилась демонесса. – Не стоит исключать также военных действий между разумными созданиями, а то и шабенами.
– Где тогда тела?
– Победители успели убрать, чтобы не задохнуться от смрада.
– А кости тогда откуда?
– Мало ли делают чучел, макетов или висящих на стенах бальзамированных охотничьих трофеев? – Отсутствием логики трияса никогда не страдала.
Этими мнениями они накоротке обменивались между собой при запланированном выходе в общем тоннеле-проспекте. Затем новый нырок в следующий ход и встреча через пять минут. Если кого нет – остальные спешат по его следу на поиск. Вот так и получилось, что в самом последнем проходе влево, перед самым провалом с изумрудным туманом, отыскался нежданный сюрприз. Туда отправился Федор, а когда в условленное время не вышел на встречу, обеспокоенные Семен с Люссией поспешили за ним. Столкнулись с ним уже метров через двадцать, но тот сразу развернулся и потянул за собой, рассказывая с избыточным энтузиазмом:
– Ух! Там такое! Сейчас увидите, ахнете!
– Считай, что уже ахнули! – ворчал отец у него за спиной. – Конкретнее?
– Можете меня поздравить: я, скорее всего, отыскал телепортационный зал приема путешественников!
– Даже так? Ни много ни мало зал приемов?
– Ха-ха! Детям надо верить! Тем более что это ты утверждал: императоры не врут. Ладно, сейчас сам увидишь.
Помещение вроде ничем иным от предыдущих не отличалось. Скорее всего, тоже либо комната отдыха в далеком прошлом, либо выставочное помещение. А может, и специальное место для встреч или совещаний. Остатки мебели, статуи и все, что тут еще некогда радовало глаз, – вдребезги и в сухую, перегнившую труху. Но на правой стене виднелось внушительное пятно копоти, словно там когда-то налили керосина и подожгли. Копоть за тысячи лет не просто усохла, а превратилась в потрескавшуюся корочку и стала местами отваливаться. Вот на месте самого большого кусочка еле-еле и виднелся тоненький стык потайной двери. Да после недавнего открывания стык теперь уже явно обозначился во многих местах.
– Вначале был уверен, что показалось, – взахлеб рассказывал Федор. – Присмотрелся на глубину, точно дверь. Тронул – ничего. И только с полного удара силы стала открываться, причем с той стороны дверь была завалена какой-то трухой: остатки не поддающихся опознанию костей, ржавого железа, стекла… Вот, смотрите.
Пока пришедшие пялились на горки явно чьих-то останков, император ловко зафиксировал дверь стопорами и своим большим кинжалом и потянул за собой дальше.
– Не отвлекайтесь, все равно трагедию, здесь произошедшую, нам разгадать не дано. Зато вот здесь…
Короткий коридор, сделав небольшой изгиб, превращался в мостик, перекинутый над тем самым изумрудным туманом. Вообще-то здесь оказалась довольно темная пещера, с черными сводами, прячущимися от взгляда, словно в бездне. Общий диаметр пещеры достигал метров семидесяти. В середине, словно на магнитной подушке, в воздухе висела круглая пятиметровая площадка с колоннами и сферической крышей. Она весьма гротескно напоминала беседки, которые частенько украшали большие парки на родине землян. Слева к этой площадке виднелся еще один мостик. Но не это впечатлило больше всего, а то, что клубилось и дышало внизу.
Причем туман колыхался под ногами уже без всякой прозрачной преграды, еле слышно шипел, шумел проскакивающими в нем искорками и даже издавал резкий, ни с чем не сравнимый, специфический запах. Как только туман удалось рассмотреть и учуять запах, на Семена нахлынула такая волна узнавания, словно только вчера он пережил ночь смерти в Кариандене. Он замер на месте, не в силах ни выкрикнуть предупреждение, ни взмахнуть рукой, тогда как сын перебежал по мостику и замер на площадке, притоптывая ногой по невидимому снизу покрытию:
