— Да, досталось тебе. Это как же так вышло?
Убью! Я убью его! Глотку перегрызу! Растерзаю в клочья! Только… У меня в голове вдруг стало, как в пустом патроннике, — пусто. Сердце замерло, стиснутое злобой, как тисками, и затаенное дыхание замерзло в груди, хрустя инеем на зубах. Я остался стоять у стены, сжимая кулаки и челюсти до судороги. А Войцех… Он дружески хлопнул меня по плечу… с такой лихой и легкой силой, что чуть не вышиб у меня из груди притихшее перед грозой дыхание.
— Давно не виделись, Ян. Я бы тебя и не узнал, если бы так, на улице, встретил. Пошли ветчину жарить. Посмотрим, может, я вчера не всю съел…
Я схватил его за плечи, подтягивая к себе. Войцех с ухмылкой обхватил меня медвежьим захватом.
— Я тоже рад тебя видеть, Ян! Даже слов нет, как рад! Просто, я проснуться никак не могу — вымотался вчера.
— Твою ж… Войцех! Твою ж!..
Я вырвался из его хватки, оттолкнул его и… Я сейчас сердечный приступ получу. Как меня адреналин колотит… аж страшно становится. Схватившись за сердце, выскочил на лестницу… вспомнил про хромату и тяжело опустился на ступеньку… стал смотреть на уходящие вниз пролеты — так же отстраненно, как в пустой патронник…
Войцех хлопнул дверью и потащился за мной, оправляя второпях натянутые штаны. Эх, был бы у меня пистолет, не остался бы патронник пустым…
— Ян, а я что-то не пойму никак… Ты что так? Тебя, что по голове сильно били, да?
— Били… Сильно били…
Войцех сел на ступеньку, кладя мне на плечо тяжеленную руку… которую я сразу скинул.
— Да ты не говори, я вижу все. Не вспоминай зря — знаю я, трудно такое из головы выставить, так что не надо все снова в голову впускать.
— Войцех, заткни глотку… не то я ее тебе перегрызу…
— Да можно и молча… Ян, только ты спокойнее… Ты всегда боялся, что тебя по голове бить будут, — знаю, не зря ты так… знаю, трудно тебе теперь думать будет. Только временно, Ян… все — временно.
— Больше я не боюсь ничего… И ничего мне теперь не трудно…
— Ты думать не торопись, раз уж так с головой вышло. Мне тренер всегда говорил, что не меньше месяца с мыслями переждать надо после такого.
Я уронил голову на руки, упертые в колени.
— Подозревал я… А все равно — надеялся…
— Месяц — не так уж и много, Ян. А там — можно мучить голову, сколько влезет… от гематомы и следа к тому времени не останется.
— Не дождалась… А обещала — дождаться…
— Агнешка? Да, не дождалась… Только она же не знала, что ты так рано приедешь, — ты же не предупредил.
Я сокрушенно повесил руки, складывая голову на грудь.
— Не дождалась…
— Я же сказал, не знала она. Не знали мы, Ян. Она ненадолго отошла — просто, решила пораньше пана Влодека навестить. Одинокий он старик — одна она у него отрада и помощница.
— «Волка» на «медведя» променяла… А ты, Войцех… Ты ж меня другом считал…
— Ян, а я и сейчас считаю.
— Войцех, я сейчас не соображаю… Только я… Я сейчас отойду и… Скоро я тебе глотку перегрызу, «медведь»! Мне зубы крепче и острее прежних вставили! Так что давай беги! Да без оглядки! Моей она будет! Моей! Ясно?!
— Ясно. Но она и так твоя.
— Она только моей будет — всегда! И больше ничье — никогда!
Меня обдало адреналином, и мир собрался в точку боевой готовности. Войцех недоуменно насупился, наклонил голову и начал напряженно соображать.
— Ян, ты что, думаешь, что мы с ней?.. Ты только не думай, что мы с ней… Ты что, Ян? Мы же друзья. Я у нее просто ночую пока — мне пока просто негде. Я зарплату еще не получил, и мне податься некуда.
— Ночуешь?! Просто ночуешь?!
— Ян, да ты меня не слушаешь.
— Не слушаю только твое вранье! А все остальное слушаю — и внимательно!
— Я правду говорю, Ян.
— Ври больше! Я тебе не детектор — меня не обманешь!
— Ты послушай, не кипятись. Кончились у нас твои деньги и…
— Мои деньги кончились?! Деньги пана Мсцишевского?!
— Ян… Ты не думай, я твои указания не забыл и требования соблюдал — ни разу из головы не упустил ни одного твоего упреждения. Не нарывался я, а все равно в историю попал, и пришлось платить. Я верну, Ян, — все верну. Не сразу, конечно. Просто, я же со старым завязал. Я теперь честным трудом и только на зарплату живу. И я только начал работать. Меня же с прежней работы поперли. Знаю, что с нынешней работой мне с таким долгом не рассчитаться — я же грузчиком пока нанялся. Только я же временно. Найду получше что — и все верну. Ян, ты подожди только. Ты мне, что не веришь?
— Верю?! Во что?! В то, что ты с ней не спишь, отсыпаясь в ее постели?! В то, что ты грузчиком пошел наниматься?!
— Да… Так и есть, Ян… Я вообще на полу сплю, а когда она уходит, — на ее кровати отсыпаюсь. А что грузчиком пошел наниматься… А куда мне еще идти? Я же только и умею — убивать да тяжести таскать. Меня же никто ничему другому не научил — я ничего другого делать и не могу.
— Это точно — в это верю. А в остальное — нет. Дознаваться я буду, Войцех, правды, пока ты на моих допросах из шкуры не вылезешь. И не вернешься ты у меня в свою шкуру, пока я ее заодно с твоим враньем наизнанку не выверну.
Войцех подавлено притих — знает, что я правду режу… и режу острыми клыками. Он боится признаться, но понимает, что через час будет еще больше бояться обманывать меня. Его нынешняя нерешительность — его последующее признание. Не выдержит он долго — взвинтится и выложит все, как есть, даже без дальнейшего давления. Тогда я его…
— Ян, ты обожди, с выводами не торопись… Тебя все же по голове били, так что… Тут такое дело… Я не знаю пока, как тебе доказать, что действительно правду говорю, что — просто отсыпаюсь так… Ты не верь, только с действиями подожди пока. А про то, что грузчиком пошел… Ты проверь. А деньги… Да, с деньгами провинился. Только я же — верну. Я же тебе обещал вернуть, а я не дурак — обещание перед тобой не держать.
— Видно, все же дурак ты, Войцех. Ты мне обещал на девушку мою не посягать. А все равно к моей девушке лапы потянул! И на мои деньги наложил лапы, «медведь»! Худо нам всем теперь придется! А тебе, Войцех, — хуже всех! Тебе не только по вопросу моей девушки и моих денег передо мной ответ держать предстоит!
— Ты про что?
— Про то, что ты трус и дурак! Про то, что ты духом не собрался и не сообразил сообщить мне!
— Про что?
— Про то, что мы — нищие! А хуже, мы — опальные нищие! Для нас сохранение наших жизней недешево стоит! И отныне для нас их сохранение стало слишком дорого! Нам наши жизни теперь не по средствам!
— Ян, я что-то не пойму… У тебя что, тоже денег нет? У тебя же всегда денег было…
