Женя подняла глаза на вороного красавца Генри. «Первый, с кем придется расстаться. Может, и к лучшему. Все равно он не заменит Малыша, с которым вместе прошли огонь и воду». Бедный Генри очень по-человечески бродил потерянно среди развалин фермы, когда из леса вышла и в ужасе остановилась Женя. Как он к ней тогда бросился! Несчастное существо, умоляющее защитить его от одиночества… Еще неизвестно, кто горше плакал, увидев содеянное «тупыми», человек или конь.
И кто его знает, что бы успел натворить Гош, не приди Генри к родному пепелищу. И за то, что вороной стрелой домчал Женю до перекрестка, его завтра ожидала награда — снова оказаться брошенным… Женя понимала, что иначе никак, Генри действительно сковывал подвижность группы. Решение оставить коня было правильным. И сколько еще таких же безусловно правильных, но чересчур жестких решений предстояло вынести…
— Но баню растопим, — донеслось из-за машины. — Я бы не прочь кое-что простирнуть.
— Так может, все-таки попаримся тогда? Эй, барышня! Ваша очередь.
Женя взяла мыло и полотенце из числа награбленного на армейских складах и ушла за камыши. Едва она скрылась из виду, Костя метнулся к «Лендроверу», схватил бинокль и уполз вслед подсматривать.
— Как не стыдно! — напутствовал его Большой.
Гош закурил и попросил карту.
— Значит, так, — сказал он. — Завтра первым делом идем обратно в часть. Возьмем другой миномет, с полным боекомплектом. Попробуем завести бензозаправщик. Или, в крайнем случае, зальем под завязку и на жестокой сцепке возьмем на буксир. В тягач погрузим консервов, сколько влезет. Патроны, разумеется. Хорошо бы найти еще зимнюю танковую форму — пригодится. Затем двигаем в Тулу. Выколотим из Олега выпить и закусить повкуснее. И нормальное белье, не хочу я в семейных трусах ходить. Женю тоже нужно одеть подобающе. Вообще, много нам чего нужно. Вплоть до зубных щеток. Думаю, Олег нам все это организует, лишь бы мы его не трогали. Вот так, господа Регуляторы.
— А дальше? — спросил Цыган.
— На Москву. Больше некуда.
— Согласен, — кивнул Большой. — Ну что, я пошел топить?
— Давай.
От камышей, пригибаясь, вернулся Костя.
— Красиво, — доложил он. — Все очень упруго, четко обрисовано, и такая, знаете ли, ровная гладкая линия… Тела немного, но качество высокое. Будем атаковать. Только чур без обид. Кого выберет, того выберет.
Гош смерил Костю оценивающим взглядом и едва заметно улыбнулся.
— Ты чего? — насторожился Костя. — Я ничего такого… Просто собираюсь поухаживать за милой барышней. Кроме шуток, нравится она мне. Прямо так и скажу. А дальше по обстановке.
— Да ради Бога… Желаю удачи, — Гош снова улыбнулся.
— Он что-то знает! — сообщил Костя Цыгану встревоженным шепотом. Не на шутку встревоженным.
— Ничего я не знаю. Ты давай, старик, не стесняйся. Не вижу, с чего бы благородному дону не упасть к ногам милой его сердцу девушки. Ты ей тоже, кажется, не противен.
— Правда?! — расцвел Костя.
— Ага, — согласился с Гошем Цыган. — Только не до такой степени.
— Это до какой не до такой?
— До такой, как ты подумал.
— Увидите! — Костя потряс в воздухе указательным пальцем.
— Конечно увидим, — кивнул Гош. — Что-нибудь мы обязательно увидим. Рано или поздно. А пока что бинокль в машину положи. Она сейчас придет, и если заметит этот бинокль, твои шансы здорово пошатнутся.
— А может и наоборот, — предположил Костя, но все-таки пошел к «Лендроверу». — Девушки ценят внимание.
— Думаю, не такое откровенное. Костя, ты пойдешь с нами на Москву?
— Интересное кино! А с кем тогда, если не с вами?
— Вот и молодец. Клади бинокль на место и доставай пайку.
— Прикажете водочки?
— А почему бы и нет… — Гош сложил карту. Лицо его помрачнело, он снова о чем-то задумался.
— Не повезло Косте, — сказал Цыган. — Тебе он не конкурент. В данном конкретном случае — точно.
— Нам всем не повезло, — заметил Гош. Заметил по какому-то совсем другому поводу.
* * *
На военных складах они возились очень долго, запасаясь провиантом и боеприпасами. Завели и наполнили соляркой автоцистерну. Между делом любопытный Цыган уговорил Гоша показать народу «атомную бомбу». Тот долго отнекивался, но потом все-таки отвел друзей к примостившейся под ветхим навесом шеренге цилиндрических контейнеров.
— Вот это?! — не поверил Цыган.
— Оно самое. Тактическая ядерная мина. Не помню, какой там заряд. Я такие штуки только с места на место перетаскивал. У меня единственная благодарность в личном деле была как раз за это. Погнали на склады и говорят — будь любезен, чтобы к обеду двадцать мин переехали до во-он того столба… А это метров триста. И рабочей силы десяток салабонов. Ну, думаю, кранты, у кого-то сегодня точно пупок развяжется. Не у меня, понятное дело, но жалко парней все-таки. Сели, закурили, смотрим на эту погибель нашу. А контейнеры, видишь, на салазках. И мы как нарочно на грузовике приехали. Я говорю прапорщику — а? Будем цеплять крюками к грузовику по две штуки и не спеша волоком… Между прочим, у меня к этому моменту пятнадцать суток ареста набежало и шесть строгих выговоров с занесением. Даже разжаловать обещали. Говорят, командир дивизиона чуть с ума не сошел, когда явился прапорщик и стал распинаться, что я стратегический гений не хуже Кутузова. Но благодарность все-таки нарисовал. Ох, ребята, сколько же я вспомнил за последние дни…
Цыган осторожно погладил теплый серый бок контейнера. Большой ухватился за одну из рукояток, поднатужился, но мина даже не шелохнулась.
— Полтонны, — напомнил Гош. — И как минимум три Хиросимы. А может и все десять.
— Давай погрузим, а? — предложил Костя, закрываясь рукой от яркого солнца. Его весь день ломало с похмелья. Этой ночью Костя после задушевной беседы с Женей выдул от разочарования бутылку водки. — Вон и подъемник. У лебедки есть ручной привод.
Гош оглянулся. Неподалеку стояла конструкция, напоминающая мостовой кран.
— Зачем? — спросил он. — Хочешь облучиться? Ее же придется достать из контейнера.
— Хорошо, возьмем прицеп и в него погрузим.
— Зачем? — повторил Гош.
— На всякий случай, — подсказал Цыган. Он никак не мог отлипнуть от мины, придирчиво рассматривая маркировку.
— Вы что, сговорились, что ли? — догадался Гош.
— Это не так уж глупо, — негромко вступила в разговор молчавшая до того Женя.
— И ты с ними?!
— Гош, она же совсем безвредная сейчас, разве нет?
— Вредная или безвредная, это ядерный боеприпас.
— Вот именно, — кивнул Цыган. — Пусть без взрывателя, но это атомная бомба. О чем на ней вполне доходчиво написано. Даже тупой догадается.
